— Воздушная разведка зафиксировала движение войск противника — вот здесь, в районе аэродрома, складов, железнодорож­ного узла. Таким образом, Тарасов выпол­нил первую часть своей задачи — нашумел, отвлек противника. Теперь группа движет­ся на север, к району, где предположитель­но находится замаскированный командный пункт «северных».

Новиков нажал одну из клавиш на своем пульте.

— Слушаю, товарищ командир! — раз­далось в динамике.

Новиков смотрит на контрольные часы — 19.43.

— Погрузку техники начать в двадцать десять!

— Понял, командир!

— Что у Кирикова и Пахомова? — обра­тился Новиков к начальнику штаба.

— Тишина,— задумчиво ответил тот.

— Ждать больше не можем. Группе Та­расова брать закапэ!

— Еще есть немного времени... Тарасов первый раз...

— Если что — отправим к нему Пахомо­ва или Кирикова.

— Хорошо... . 

— Вызови Тарасова! — приказал Нови­ков радисту. Тот быстро сделал все, что нужно, и на пульте засветилось табло: «Готов».

— Передавай: встречай брата в три тридцать!

Радист повторил закодированное сооб­щение. Вскоре на его пульте вспыхнуло другое табло: «Принял».

19 часов 50 минут.

Около дома лесника Тарасов внима­тельно осмотрел строившихся бойцов сво­ей группы. Заговорил четко и ясно:

— Переходим к главной части нашего задания. Его надлежит выполнить к... по­ловине четвертого ночи. Сейчас — без де­сяти восемь... Я глубоко уважаю мастер­ство каждого из вас и надеюсь получить удовольствие от работы, которую вы буде-де выполнять. Главное — найти! Кое-какие наметки у нас уже есть: пеленги передат­чиков, бумаги ракетчика и дежурного по гарнизону, радиоперехват. Анализ этих све­дений дает право судить, что мы на пра­вильном пути... Темп движения — макси­мальный. За шесть часов с небольшим мы должны покрыть расстояние в восемьдесят пять километров. Егоров!

— Я!

— Вы, кажется, хотели в голову груп­пы? — Тарасов и остальные улыбнулись.

— Если можно, товарищ лейтенант.

— Так точно! Нет больше вопросов?

— Никак нет! — нестройно и радостно ответили разведчики.

— По самолетам!

...Первым ломится сквозь можжевеловые заросли Егоров: берет сдвинут на затылок, на одной щеке царапина...

Он скатывается на дно неглубокого ов­рага, мощным взмахом руки отводит ку­сты. И вдруг замирает, широко открыв глаза.

Перед ним, привалившись к дереву, си­дит парень — водитель автофургона. Мерт­венно-бледное лицо в крови, кровь на белой нижней рубахе, руки прижаты к животу — вся рубашка в этом месте тем­ная от крови.

— Стоять! — скомандовал Тарасов, уви­дев страшную картину.

Волентир присел перед парнем, осто­рожно тронул его за плечо. Тот повалился на бок, в мох.

— Холодный,— тихо сказал Волентир.

— Товарищ лейтенант! — позвал вдруг Пугачев, растерянный, испуганный... Чуть поодаль лежала навзничь продавщица из леспромхоза.

— Волентир! — сорвавшись, хрипло поз­вал Тарасов.

Прапорщик выхватил из нарукавного кармана плоскую коробку на «молнии», до­стал ампулу, сломал ее головку, затем смочил ватку, дал понюхать женщине...

Та тихо простонала. Волентир осторож­но дотронулся до ее головы и тут же от­дернул руку — она в крови. Достал бинт...

— Пугачев! — позвал Тарасов.— Пере­датчик на милицейскую волну!

— Есть! — ответил тот.

— Запеленгуют! — сказал Волентир.

— А что прикажешь делать? — резко спросил Тарасов.

— Сорвем задачу десанта...

— Кто вас?— Тарасов присел перед женщиной; голова ее уже забинтована.

Она молчит, слезы бегут по щекам.

— Готов!— Пугачев протянул Тарасову портативную рацию.

— Всех, кто меня слышит, прошу на связь! — начал размеренно Тарасов.— На связь всех, кто меня слышит!

— Я — ноль седьмой! — отозвалось в крохотном динамике.— Слышу хорошо, прием! 

— Ноль семерка, слышу вас хорошо! Прошу внимания... Я гвардии лейтенант Тарасов, воздушно-десантные войска! Ко­ординаты,— Тарасов развернул карту,— тридцать два километра на север от по­селка леспромхоза в пятом квадрате! Как понял?

— Записал! Тебя запеленговали! Я — ноль седьмой!

— Тогда слушай дальше... Нашли труп и раненую женщину. Как понял?

Рация молчит...

— Как понял? — повторил Тарасов.

— Понял, лейтенант,— ответили из ди­намика.

— Даю сигнал радиомаяка! — Тарасов включил тумблерочек на крохотной короб­ке со штырем антенны... —Пи-и,— разда­лось в динамике,— пи-и, пи-и!

— Маяк слышу!— доложил милицей­ский радист.

— У меня все! Конец связи...

— Понял...

Тарасов отдал Пугачеву рацию.

— Волентир! Подождете милицию...— Тарасов достал карту.— Смотри вниматель­но! Ближайшее жилье — дом лесника... У него мотоцикл... Ждем у переезда! Если нас там не будет, рвите к станции, и даль­ше — в квадрат четыре! Егоров!

— Все в порядке, товарищ лейтенант,— ответил тот, хлопоча возле женщины.— Шок проходит... Сделал укол.

— Снять все лишнее! — распорядился Тарасов.— Берем оружие, взрывчатку, связь!

Все молча выполняют приказ команди­ра, надевают поверх ботинок полиэтилено­вые пакеты.

— Егоров! В голову группы! Я — замы­кающий! Бегом марш!

Разведчики быстро исчезают в лесу. Во­лентир садится рядом с женщиной.

Длинный бетонированный коридор с ча­совыми у загадочных стальных дверей... По бетонной лестнице поднимаются гене­рал-майор Матросов, подполковник Жба­нов, майор Морошкин...

Вот они выбрались из подземелья на просторную площадку среди густого леса. Подошли к планшету, на котором изобра­жена панорама местности: с лесами, озе­рами, реками, домиками, железной доро­гой. Площадку и тех, кто на ней стоит, закрывает густая маскировочная сеть. Под ней же стоит связной вертолет.

— Да не нужны мне ваши картежные пасьянсы! Мне ведь не надо знать, были в этом пункте, видели тут, там-сям!.. Ищите, коли потеряли! И найдите! — сердито вы­палил Матросов.

— Ищем, товарищ генерал,— почтитель­но ответил Морошкин.

Из подземелья выбежал лейтенант.

— Товарищ генерал, майора Морошкина к телефону!

Генерал кивнул, и Морошкин с лейте­нантом скрылись в подвале.

— Извини, Глеб Николаевич,— тихо про­должал Матросов.— В четыре тридцать, через двенадцать часов, мы наносим удар, а мой штаб до сих пор спокойно не может работать! Твои парашютисты у меня — как кость в горле. Ты уверен, что они всю мою технику своими парашютиками не разрисо­вали?

— Все, что они сделали, нам известно. Последствия их диверсий ликвидированы. Наши блокировали весь район. Надо еще чуть-чуть подождать...

Жбанов не успел закончить. Из подзе­мелья стремглав вылетел Морошкин.

— Объявились, товарищ генерал! — до­ложил он.—Командир группы вышел от­крытым текстом на милицейской волне!

— А что случилось? — спросил Жбанов.

— Убийство! Бежали четверо уголовни­ков! Парашютисты нашли труп. Разреши­те действовать?

Матросов кивнул.

— Час от часу не легче,— мрачно ска­зал он затем Жбанову.

— Зуев! —крикнул Морошкин. -—Здесь! — Из темноты выступила зна­комая фигура.

— Вперед! — скомандовал майор. Они быстро идут по дорожке.

— Ты чего такой смурной? — спросил Морошкин.

— Да так... Не повезло свояку,— с со­жалением ответил капитан.

20 часов 11 минут. В люки десантных самолетов степенно взбираются боевые ма­шины десанта, крытые грузовики с тюка­ми парашютов на крышах. Бесконечными кажутся молчаливые колонны десантни­ков, которые быстро движутся за машина­ми. Все десантники в камуфлированных комбинезонах, все рослые и крепкие, как на подбор.

«Газик» Новикова взлетел по аппарели реактивного ИЛ-76.

— Ноль полсотни первый погрузку за­кончил!— раздалось в динамике над голо­вой пожилого командира самолета.

— По-онял,— ответил командир.

Из кабины Новиков видит, как к их са­молету подкатил «газик». Из него вышли начальник штаба, старший лейтенант Кириков и лейтенант Пахомов.

Новиков мгновенно переменился в лице. Он резко повернулся и вышел из пилот­ской кабины...