- Насколько я знаю, у нас их нет совсем.

- Тогда я прав. Они экспериментальные. Мы найдем там ученого. И ученые не только поймут то, что я скажу, они будут рады помочь!

- Я не совсем уверена, мистер Корнелиан. О! - Она дошла до забора и поглядела на то, что открывалось за ним. Сперва она покраснела, затем рассмеялась. - О, мистер Корнелиан, боюсь, что ваши надежды необоснованны. Интересно, какой запах может быть там…

- Запах? Он необычен?

- Немного. О моя доброта…

- Это не экспериментальная ферма, миссис Ундервуд? - Впервые оптимизм грозил покинуть его.

- Нет, мистер Корнелиан. Это то, что мы называем канализационной фермой.

Она прислонилась к забору и смеялась, пока слезы не показались на ее глазах.

- Что такое “канализация”? - спросил он.

- Боюсь, это не то слово, которое леди может объяснить вам!

Он сел на землю у ее ног, положил голову на руки и ощутил что-то похожее на отчаяние.

- Тогда как мы найдем машину Времени? - спросил он. - Хоть старую, хоть сломанную, такую, которую я оставил в свое последнее посещение. Хоть что-нибудь. О миссис Ундервуд, я больше не думаю, что хорошо рассчитал это приключение.

- Возможно, именно поэтому теперь я начинаю радоваться ему, - сказала она. - Будьте веселее, мистер Корнелиан. Отец всегда говорил мне, что нет ничего лучше, чем добротная, солидная, кажущаяся неразрешимой проблема, чтобы отвлечь человека от обычных глупых неприятностей, которые досаждают нам. А эта проблема необычна, она определенно сделает любые другие совсем обычными! Должна признать, что я погрузилась в жалость к себе, а это ни к чему не ведет. Но сейчас все позади.

- Подозреваю, что я только начинаю понимать, что это такое, - сказал Джерек с чувством. - Сюда входит вера в человекоподобное и злобное существо по имени Судьба?

- Боюсь, что да, мистер Корнелиан.

Он медленно поднялся на ноги. Она помогла ему надеть плащ. Джерек просветлел, когда следующая мысль пришла ему в голову.

- Как бы там ни было, это приключение скорее всего продолжает мое “моральное образование”, не так ли, миссис Ундервуд?

Они стали спускаться обратно на песчаную отмель.

Теперь она сама взяла его за руку.

- Скорее, это побочный эффект, хотя я знаю, что не должна говорить так цинично. Мистер Ундервуд часто говорил мне, что нет ничего хуже для взора Господа, чем циничная женщина. Боюсь, их очень много вокруг в такие неспокойные времена. Пойдемте, посмотрим, куда ведет та тропинка вдоль берега.

- Надеюсь, - пробормотал он, - что не назад в Бромли.

15. В ПОЕЗДЕ, ИДУЩЕМ В СТОЛИЦУ

Маленький человек с песочного цвета волосами вытащил стеклянный предмет из правого глаза и издал губами и зубами какой-то странный шум.

- Смешно, - сказал он. - Я даю вам больше обычной цены. Но это не более настоящий рубин, чем те, что идут по шиллингу на рынке. Оправа красивая, хотя я не могу определить металл. Ладно, сколько вы хотите за него? - Он держал на ладони кольцо власти Джерека.

Миссис Ундервуд стояла, нервничая, рядом с Джереком у прилавка.

- Гинею?

Он снова посмотрел на кольцо.

- Это диковинная, красивая работа, согласен… Но зачем мне рисковать? Пятнадцать шиллингов?

- Хорошо, - сказала миссис Ундервуд.

Она приняла деньги. Джерек был наполовину сбит с толку переговорами, не совсем понимая, что происходит. Он не возражал расстаться с кольцом власти, так как легко мог достать другое по возвращении, но не мог понять, почему миссис Ундервуд отдает кольцо этому человеку и почему человек отдает ей что-то взамен.

Она взяла банкноты и засунула их Джереку в карман.

Они покинули магазин и очутились на шумной улице.

- К счастью, сегодня базарный день, и мы не слишком заметны, - сказала миссис Ундервуд. - Здесь много цыган и тому подобных.

Телеги и экипажи забили узкую проезжую часть, и пара автомобилей дополнила столпотворение; их выхлопные газы вызывали массу нарочитого кашля и громких жалоб со стороны пешеходов.

- Надо поесть что-нибудь в станционном буфете, пока ждем поезд. Приехав в Лондон, мы отправимся в кафе “Ройяль” в надежде, что хоть один из ваших знакомых находится там. Это наш единственный шанс.

Она быстро, насколько было возможно, шла по неровному тротуару сельской улицы и затем свернула на аллею. Аллея заканчивалась каменными ступеньками. Поднявшись по ним, они очутились на более спокойной дороге.

- Я думаю, к станции ведет именно эта дорога, - сказала она. - Счастье, что мы оказались так близко к Орпингтону.

Они подошли к красно-зеленому зданию. Это и в самом деле была станция. Миссис Ундервуд смело направилась к кассе и купила два билета второго класса до “Чаринг-Кросса”.

- Нам ждать двадцать минут, - сказала она, взглянув на часы над кассой. - Достаточно времени, чтобы подкрепиться. И… - добавила она тише, - не видно полиции. Пока, кажется, наш побег успешен.

Это была первая встреча Джерека с бутербродом с сыром. Он нашел его довольно черствым, но постарался извлечь максимум из данного опыта, говоря себе, что, в конце концов, у него может не оказаться снова такого шанса. Так что он порадовался, сочтя бутерброд более приятным, чем напиток, которым его угощала миссис Ундервуд, и, когда наконец пришел поезд, наполнив станцию паром, Джерек воскликнул в восхищении:

- Он в точности такой, как мой собственный паровоз!

Миссис Ундервуд выглядела смущенной. Некоторые из окружающих смотрели на Джерека и шептались друг с другом, но Джерек, ничего не замечая, энергично потащил миссис Ундервуд через двери к платформе.

- Орпингтон! - выкрикнул тощий человек в темной форме. - Орпингтон!

Джерек нетерпеливо подождал, пока несколько пассажиров вышли из вагона, затем взобрался внутрь, кивая и улыбаясь тем, кто уже сидел там.

- Разве он не великолепен? - сказал Джерек, когда они уселись. - Древний транспорт всегда был одним из главных моих увлечений.

- Пожалуйста, постарайтесь говорить как можно меньше, - попросила она шепотом.

Она уже предупреждала его, что газеты должны были опубликовать статью об их приключении предыдущей ночью. Он извинился и замолчал, но не смог удержаться от возбужденного разглядывания проплывающих мимо окон сцен.

Миссис Ундервуд совсем расстроилась к тому времени, как они достигли станции “Чаринг-Кросс”. Прежде чем покинуть вагон, она выглянула из открытого окна и, дождавшись, когда выйдут все другие пассажиры, сказала Джереку:

- Я не вижу никаких признаков, что полиция поджидает нас. Но нужно поторопиться.

Они влились в толпу людей, направляющихся к барьеру в конце платформы, и здесь даже Джерек понял, что они выглядят не совсем так, как другие. Платье миссис Ундервуд было запачкано, помято и разорвано в паре мест; на ней к тому же не было шляпки, тогда как все другие леди имели шляпки, вуали, зонтики от солнца и плащи. Черный плащ Джерека тоже был изрядно запачкан и помят, а на штанине зияла большая дыра. Когда они подошли к воротам и протянули билеты контролеру, их вид вызвал некоторые комментарии наряду с негодующими возгласами. И тут Джерек увидел полицейского, который сцепив за спиной руки, важно шагал по направлению к ним, задумчиво облизывая языком нижнюю губу.

- Бегите, миссис Ундервуд! - закричал Джерек.

А затем стало слишком поздно что-либо предпринимать, так как полицейский ахнул:

- Боже! Это они! - и стал вынимать из кармана свисток.

Они кинулись к выходу, врезавшись сперва в очень большую женщину, несшую корзину и ведущую на веревочке очень маленькую черно-белую собачку. Женщина закричала: “Осторожнее! Смотреть надо!”. Затем на их пути оказались две старые девы, которые закудахтали, как испуганные курицы, и высказали массу замечаний о манерах молодежи. И, наконец, не повезло коренастому биржевику в шляпе чрезмерной высоты, который буркнув: “Благослови мою душу!”, сел на прилавок торговца фруктами, отчего прилавок сломался, яблоки, грейпфруты, апельсины и ананасы покатились во все стороны, заставив полицейского оставить попытки дунуть в свисток. Он с трудом пробирался через груды фруктов, крича им вслед: “Стой! Остановитесь, я сказал! Во имя Закона!”.