Великий же князь клятвами утвердив их отпусти с ними царя онаго, сущу ему тогда пятинадесять лет. С ним же посла для хранения его князя Василья Пенкова ярославскаго. Царь же пришед в Казань и пребысть тамо токмо лето едино, потом убиен бысть неповинный той || младый царь от казанцов, с ним же и князь Василей Пенков воевода.

А в Казань на царство паки призваша прежде бывшаго крымскаго царя Сафа-Гиреа, убегшаго прежде от российскаго воинства. И от того времяни бысть паки велие зло христианом от тех нечестивых варвар.

Потом лета 7042-го декабря в 5 день великий князь Василей Иванович московский и всея России самодержец, оставль скиптр державы Российския, отъиде в вечное блаженство.

По нем же бысть приемник отечества его наследия сын его царь и великий князь Иоанн Васильевич всея России самодержец. Сему, яко в детских летех оставшуся, умножашеся наипаче велие зло от поганых казанцов. И бысть превелие пленение от них областем Российским прилежащим к ним, и уже сокращеннее рещи вся оныя области в конечном запустении быша.

Егда же царь приспе в совершенном возрасте, первое начат молитися Господеви со слезами, да вразумит и поможет ему христианство озлобляемое избавити от поганых. И начат збирати воинство избранное, и собра много зело. К тому же еще присовокупи пеших воинов со огненною стрелбою, не бывших прежде в России, их же имянова стрельцы.

И тако начат || помышляти на исконных врагов христианских. Казанское царство, с ними же еще прадед и дед, паче же отец ево государев великия брани в различных счастиях и несчастиях чрез двесте лет и вящше ведоша; и коликия тогда подвиги и труды в воинских делах показаша, о том и списати трудно, паче же по прешествии лет многих. Колико же и оные проклятые соделаша пленения и напасти странам Российским - множество сего скудости ради описателей забвения прахом бысть покровено.

Православный же царь еще и видев таковая бывающая от них, обаче ожидаша благополучна времени на дело оное. Непостоянный же казанский народ не токмо {61} со окрестными брани составляху, но и междоусобныя войны строяху.

Ибо в лето 70‹53›

ш-го воздвигши мятеж во граде на царя своего Сафа-Гирея изгнаша его со всем домом за сие, яко наипаче любляше своих крымских татар, и чести им даваше, и богатствы исполняше. Он же убежа от них на реку Яик в Нагаи и там поят себе в жену дочь некоего князя нагайскаго, имянем Сеюнбук или Сумвек.

С нею же взят и улусы тамошние некия и живяше тамо. И подвиже с собою тестя своего на Казань, и тамо собравшеся приидоша || под Казань, и стояху два месяца приступающе к граду, но ничто же возмогоша сотворити, ибо не имяху стенобитнаго наряду.

В тех же летех царь Шигалей по повелению цареву зело стужаше казанцом, области их воюющи и пленящи. Казанцы же стужиша си от непрестанных браней, бывающих от российскаго воинства, советова о избрании владеющего над собою. И овии хотяху турскому салтану поддатися, овии же послати в Крым по инаго царевича, онии же покоритися московскому государю, инии же хотяху паки из Нагай Сафа-Гирея призвати.

Обаче по многом советовании послаша послов к Москве и просиша у царя и великаго князя паки царя Шигалея. Царю же советоваша советницы, да не посылает им царя Шигалея, ниже да послушает лстиваго их моления. Обаче царь не внемлющи тому, призвав царя, повеле ему ити в Казань.

Царь же, поем с собою двора своего татар три тысящи, поиде. Посла же царь с ним и воевод своих: князя Дмитриа Белскаго, тому повеле и быти в Казани; да князя Дмитриа Палецкаго, сему токмо повеле

щ царя ^щ на царстве утвердити в Казани.

Егда же приидоша в Казань, казанцы же всретоша || царя со оружии и взяша во град единаго

э его токмо и с ним сто человек людей ево, а прочих побиша; и воевод не пустили во град. Князь же Дмитрей Палецкой, видев бывшее, скоро возвратився прибежа к Москве и поведа цареви бывшее. Бысть же сие лет 7054-го.

Пребысть же царь Шигалей в Казани не яко царь, но яко пленник, месяц един. Иже видев зло, хотящее быти над собою, начат помышляти о соблюдении здравия своего и умысли сице. Во един от дней бывшу в Казани празднику их поганскому, царь же зва к себе на {62} обед всех честных людей казанских и упои их до пьяна, такожде и простой народ упоив, убежав из града тайно.

В чем поможе ему казанский князь Чура имянем и из Казани до Волги проводи его. Такожде и воевода князь Димитрей Белской со всеми своими на лехких стругах убежа в Василь-город и оттуду на Коломну. Ибо тамо стояше тогда царь и великий князь противо крымских татар.

По отшествии же || царя Шигалея из Казани паки взяша казанцы к себе на царство онаго же царя Сафа-Гирея, изгнаннаго в Нагаи. Царь же и великий князь, не терпя таковаго их лукавства и срамоты царю Шигалею соделанныя, посла на Казань воинство с избранными своими храбрыми двумя воеводы, со князем Семеном Микулинским да со князем Васильем Серебряным.

Они же шедше повоеваша области Казанския и под самую Казань пришедше едва самаго царя не взяша, ибо в поле бяше утешения ради; татар же бывших с ним многих побиша. И отъидоша здраво. Царь же посла за ними во след их татар своих двадесять тысящей. Но и тии от российскаго воинства тако поражени быша, яко едва тысящи две возвратишася в Казань. Воеводы же с воинством здраво и с победою приидоша к Москве.

Великий же государь зело обрадовася сему, воевод же и воинство, верно служивших ему, пожаловал своим жалованьем по достоинству их. И сия бысть || первая победа на казанцов при сем великом государе. Но ни тако

ю злонравнии хотяху покоритися я государю.

По сей победе во второе лето умре царь казанский Сафа-Гирей, разбився падением в полате своей. По нем же остася царица его имянем Сеюнбук, яже от нагай бяше, имущи у себя царевича имянем Утемиш-Гирея. И от того времяни царь и великий князь непрестанно посылаше многия воинства воевати Казани и областей ея.

И сего ради в них наипаче умножишася несогласия и развраты, яко неции от них, не терпящи таковых, до десяти тысящей с честными мурзами приидоша к Москве служити государю. Царь же и великий князь возвеселися о сем. На прочих же непокаряющихся гневашеся и уязвляшеся сердцем на сицевых кровоядных языков. {63}

О походе под Казань царя и великого князя Иоанна Васильевича, и о поставлении Свияжска, и о мученицех, и о чудесных || делех бывших в Казани

Лета 7059-го царь и великий князь Иоанн Васильевич всея России самодержец, усмотрив благополучно время делу своему, подвижеся сам особою своею со многочисленными воинствы на Казанское царство в зимнее время. Зима же тогда бе презелно снежна и мразы неудобь терпимыя были. И тоя ради нужды многое воинство от мразов изомроша, такожде и конской падеж бысть. Но обаче не сокрушися сердце того ради благочестивому царю, но пришед ко граду стояше, осадив его крепко, декабря с 25-го числа марта по 25-е число, и всячески приступаше ко граду и промысл творяше. По зиме же и весна скоро настала и стояше с непрестанными дождями. Сие же бысть по случаю ли аера, или от действа диаволя чрез поганское чарование, о том несть известно.

И таковых ради неудобствий совеща государь отступити от Казани. Обаче области Казанския до конца повоевав и пусты воистинну учинив, возвратися к Москве. Не благоволи бо господь Бог тогда взяти ему Казани, или || сего ради, да явит царь наипаче ревность свою во святей вере христианской; или да множайшую славу приобрящет, зане тогда не бяше царя в Казани, и аще бы тогда предал ему град, то бы не толико славна была победа его.