И прошед грады Черкасы и Канев прииде на урочище, реченное Синяя Вода ²⁴, идеже река Бог в море впадает, обрете орды татар, кочующих тамо с тремя цариками, натрое разделенных: первый Кутлубах-солтан, вторый Качибирей-солтан, третий Диментер-солтан.{32} И бысть с ними князю Олгерду презелная брань, идеже мнози татарове избиени быша и оныя царики их таможе падоша.

И от того времени все поля, яже от Путивля к Киеву, и до усть Дону, и на другую страну Днепра даже до Ачакова от татар свободишася [ибо тамо, яко ныне || в Перекопи, живяху татарове]. И прогнаша их к реке Волге, иных к Кафе, и ко Азову, и в Крым за самую Перекопь.

И от сего времяни наипаче татарове умножахуся за Перекопом, обаче царей особных не имяху даже до царя Эдигеа, иже бысть таварищ Темир-Аксаку - о них же мало последи положится повесть.

В Великой же Орде за Волгою по убийствах вышеписанных царей татарских ‹в›

у лето 6869-го, а от Рождества Христова 1361-го, бысть царь Мамай темник печенный. В сих летех, то есть 6870-го, прият скипетродержание Московского государства великий князь Димитрий Иванович, иже слышав о таковых несогласиях царей Ординских и убийствах их междо собою, мужеством же, и разумом, и властию многих прежде себе бывших превзыде, и тяжко си вмени под властию оных поганцов быти, и во Орду к ним ходити, и княжению указ или начало взимати - не посла к тому Мамаю даров обыкновенных, ниже присланных от него слушати хотяше.

Сим поганый царь возъярен будучи, посла на великаго князя многия своя воинства, иже лета 6887-го от великаго князя у реки Вожи || побеждени быша ²⁵.

От сего наипаче наполнися проклятый срама и ярости, собрався со безчисленными воинствы, их же до седмисот тысящей поведают быти, на другое лето по том, то есть 6888-е, поиде с великою гордостию, яряся на провославие, хотя до конца опустошити Российское государство; ему же помощник бысть князь Олег Рязанский.

Сия услышав великий князь Димитрий Иванович ни мало ужасеся, но положи упование свое в Бозе, собра воинство велие, его же сочтеся сто седмьдесят тысящей; к тому приидоша ему в помощь князь Андрей Олгердович Полоцкой и брат ево князь Димитрей Брянской, такожде великоновгородцы и псковичи. И бысть ему всего воинства до трехсот тысящей.

И тако со всеми силами изыде противу поганыхи сретеся с ними за Доном рекою, и состави жесточайшую брань ²⁶, идеже погании до конца побеждени быша, яко трупия их на четыредесятих верстах лежало. Едва{33} сам нечестивый убежа с величайшим срамом не во мнозе, яко о сем свидетельствуется в Синопсисе печатном Киево-Печерском *.

Славна убо сия победа на татар бысть не токмо в Российских странах, но и во окрестных государствах, || яко свидетельствует Жигмунт Герберштейн ²* [муж земли Цесарския, бывый не единою послом великим в Москве от цесаря Римскаго Максимилиана ³*], в книге своей пишущи о Московском государстве, и кроникарь польский Матфей Стрийковский ⁴* глаголет, яко трупов татарских на шестидесяти пяти верстах лежало.

По таковой же победе паки окаянный Мамай, не могий срама того терпети, нача воинство совокупляти, хотящи ити в Московское государство. Обаче не попусти Бог тому нечестивцу озлобити достояние свое. Пришед бо некто из далные Орды царь именем Тактамыш

ф и победи Мамая, ему же и вси князи Мамаевы приложишася.

Окаянный же Мамай с четырмя князи своими забеже от великаго страха до града стоящаго над морем - Кафы - идеже имя свое утаи. Но вскоре познанный убиен бысть от фряс и яко злый, зле погибе.

И тако бысть во Орде той царь Тактамыш. Сей злочестивый лета 6890-го посла в Болгары татар своих, повеле избити купцов, яже тогда прилучишася тамо от Московскаго государства, того ради, дабы безвестно возмогл приити к Москве с татары.

И собрався окаянный со многими воинствы, превезеся чрез Волгу в ладиях купецких, || их же побил на Волге, поиде к Российским пределом. Князь же резанский Олег обведе их мимо Резанскую землю и броды им на реке Оке указа.

Великий же князь Димитрей Иванович, слыша таковая, зле оскорбе, отъиде на Кострому. Царь же пришед в Москву взял град лестию августа в 26 день идеже окаянный многое кровопролитие учини, церкви и иконы обруга, и град пожже, и презелно разори, и кончащи победу татар распустил в загоны, которых побил под Волоком великий князь Владимер Андреевич.

Царь же, слышав сие, отъиде во Орду, а великий князь Димитрей Иванович возвратися к Москве, иже видев пленение и опустошение отечества своего презелно скорбяше, ибо тогда двадесять пять тысящей избиенных христиан обретеся.{34}

Но обаче вскоре по сих и сам окаянный Тактамыш изгнан бысть от царства от Темир-Аксака

ц царя и прибеже помощи ради в Литву к великому князю литовскому Витофту, яко о сем Стрийковский *. А в Великой Орде и в прочих татарских странах начат прославлятися оный царь Темир-Аксак.

О нем же может неленостный благохотный читатель летописцев || обрести довольную повесть, яко он будущи худородный и злодей, воинских ради дел великою славою прослы и страхом всему свету бысть.

Первое бо все татарския орды поплени и подручны себе сотвори, и Великую Орду, идеже Сарай великий и Чагадай, облада. Царь же ординский Тактамыш, не возмогши противо ему стати, убежа в Литву ко князю литовскому Витофту.

Темир-Аксак же поганый помышляше оттуду на Российския страны, пленити их. И прииде к Резанским пределом лета 6903-го, но не попусти Бог сему нечестивому погубити люди своя. Ибо страхом Богоматере устрашен быв ²⁷ возвратися во Орду и простре войну на восточныя страны.

И тамо искони вечною и славною Персидскою монархиею облада, и турецкаго султана Баозита, обстояща царствующий Константинополь лет 6905-го порази, идеже до двоюсот тысящ турецкаго воинства избиено бысть и сам Баозит пойман, его же в железной клетке на златой цепи Темир-Аксак во знамение победы вождаше с собою и на конь всегда с тоя клетки саждашеся.

Потом прият Египет, и Дамаск, и Вавилон, и Сирию, и Медию, Армению же, и Вифинию, и Каппадокию, Понт, || и всю Малую Асию, и некое царство, стоящее у моря и каменных ради гор едину стезю вшествия имущее - но и тамо столп тверд и врата железна быша - прият; где бы сие царство обрестися могло, о том у Ботера ²*, описателя всего света, поискати нужно.

Изъявляет бо той страну некую, названную Серуана или Сервана, недалеко Каспийскаго моря, во время его описания бывшу под областию перскаго ‹царя›^ш. Ея же началныя городы Шамаха, Исрес и Дербент, который стоит над враты горы Кауказу у единаго теснаго пути между двема горами, огражден двема стенами, иже протягаются: до моря едина стена, а другая - на триста сажен; на них же суть врата железна, их же не мочно минути идущи из Серуаны в Тартарию великую или оттуду тамо.{35}

И тамо приходили татарове в Каппадокию с цари своими Галионом и Багом, потом с Темерляном [иже есть сей Темир-Аксак]; сию ныне обще Медиею называют. Яковым же ухищрением ту крепость той нечестивый облада, летописцы российския о том изъявляют. Сего всесветнаго страшила летописцы называли Темир-Кутлуем, а татарове || Темир-Кутлу, то есть Счастливое Железо, латинския же списатели называли его лютым Темерланом, якоже и непрелстишася в том, ибо той в пленении вышеписанных государств и взятии недобытных крепостей и градов сице творяше. Егда к которому граду прихождаше, хотящи его добывати, первый день поставляше намет белый, дающи знати, аще добровольно поддадутся ему, то живых оных при богатствах их оставити имать. На другой день пославляше намет багряный или красный, дающи знати, егда их бранию одолеет, тогда крови много пролиятися имать. На третий день поставляюще намет чорный, являющи, яко по взятии града ни единаго живити имать.