Подумала и о том, что ее не удивляет больше ни длиннополый бешмет, ни турецкая шаль, которой уже привыкла закрывать свое лицо, ни даже то, что Мальва спрашивает у нее о том и о сем по-татарски.
Город остался позади. Его опоясывали вокруг зубчатые стены, массивные башни поднимались и давили, сжимали громады домов, мечети, армянские церкви и караимские кенасы. Город шумел и гудел, стонал. Внизу кишела смрадная яма невольничьего рывка, кричали, расхваливали живой товар татары и греки: на галеры, стоявшие в порту, отправляли партии отобранных, пригоняли новых; грохотали мажары, подскакивая на ухабах каменной мостовой, ревели, захлебываясь, ослы; выкрикивали азан муэдзины, призывая правоверных к обеденной молитве.
И еще на одно обратила внимание Мария: все это было для нее давно привычным, словно никогда и не было другой жизни. А минутная радость ощущения свободы вдруг стала угасать, и в сознание постепенно заползало тупое чувство безысходности… Серый хребет Тепе-оба и дуга высокой городской стены тесно окружили ее, будто обвили петлями - стеблями крепкого крымского плюща, и никуда отсюда не уйдешь, и будешь жить в этом мире вечно…
А что было?
Шли хазары, половцы, печенеги, кто только не шел? Падали травы и люди, на превратившейся в месиво под копытами коней земле умирал растоптанный дягиль. Сокрушалась Украина, ведь шли ляхи на три шляхи, а татары на четыре, и плакало небо над молочной степью и над людьми, которые падали ниже травы. Черным, Кучманским, Покутским и Муравским шляхами* с гиком пролетели татары - кто теперь остановит их? Подкову замучили ляхи**, Сагайдачный умер от турецких ран***, Остряницу убили свои же на поселении в Чугуевом городище, внук Байды Ярема украсил дороги трупами своих братьев****, и наступило на Украине позорное время равнодушия. Скрылись за холмами низенькие хаты, стекались в Крым обозы с ясырем, стали янычарами юноши, и родили турченят степные девушки.
_______________
* Названы дороги от Перекопа, которыми пользовались крымские
ордынцы для набегов на Украину и в Россию. Ч е р н ы й ш л я х шел
по правому берегу Днепра на Волынь. От него ответвлялся
К у ч м а н с к и й ш л я х, который вел на Подолию и в район
Львова. П о к у т с к и й (Молдавский) ш л я х проходил междуречьем
Днестра и Прута, М у р а в с к и й - через Левобережную Украину в
Россию.
** Запорожский казак И в а н П о д к о в а стал героем
совместной борьбы украинского и молдавского народов против султанской
Турции. Казнен в 1578 году во Львове по решению польского сейма.
*** Гетман украинского реестрового казачества П е т р
К о н а ш е в и ч - С а г а й д а ч н ы й был смертельно ранен в
Хотинской битве 1621 года с войсками турецкого султана. Умер и
похоронен в Киеве.
**** Князь И е р е м и я (Я р е м а) В я ш н е в е ц к и й
(1612 - 1651) - ополячившийся украинский магнат, отличался
жестокостью при подавлении крестьянско-казацких восстаний. Был
внучатым племянником черкасского и каневского старосты, основателя
замка на Малой Хортице Дмитрия Вишневецкого, казненного турками в
1563 году. Некоторые историки сопоставляли Д. Вишневецкого с Байдой -
героем украинской народной песни.
Ой, що ж бо то та за чорний ворон,
Що над морем крякає… -
затянула Мария. Певучая Мальва стала подпевать матери, но тут же оборвала пение и спросила:
- Что это за песня, мама?
Больно поразило Марию чистое татарское произношение дочери, ей хотелось сказать, что они уже на свободе и никто теперь не имеет права запретить им разговаривать на своем родном языке. Но рыжий хребет Тепе-оба будто заслонил свет Марии и придавил к колючей земле, чтобы не двигалась и видела перед собой только невольничий рынок и галеры.
Это то, что есть… А что же было?
Был казак Самойло. Прятала губы от поцелуя, хотя знала, что поцелует, убегала от Самойла через мостки, хотя знала, что не убежит, сопротивлялась казаку в пьянящей полыни, хотя знала, что не защитится, и родила ему двоих сыновей-соколов…
Ой сыны, сыночки!.. Чьи руки расчесывают ваши кудри, какая мать укрывает вас в постели? Где вы теперь, казацкие дети? Ходите ли вы еще по белу свету или ваши глаза выклевали ястребы в Ногайской степи, а головушки моют дожди, густой терн расчесывает волосы, буйный ветер высушивает их?
Были не похожи друг на друга, словно и не близнецы. Один в Самойла: черноволосый и темноглазый, другой был белокурый, точно подсолнух, с голубыми глазами, как у Мальвы, да нынче не помнит и лица его - пропал белокурый, когда ему еще и года не было. Положила его спеленатого в саду под яблоней, сама в огороде возилась - и не нашла. Мимо села тогда проходили цыгане. Погнались люди за ними, обыскали их шатры, но не нашли ее сына. А отец, как всегда, в походе…
Потом ушел сотник Самойло с гетманом Трясило на Крым, и тогда второй - ему уже было четырнадцать лет - пропал в степи. Этого татары в плен взяли. Дорого заплатил отец за разрушенный Перекоп. Погрустили-погрустили, а потом и дочь родилась. Назвали ее Солимией.
Но не успел Самойло - казачий полковник - нарадоваться дочерью. Пошел Тарас Трясило на Дон*, четвертовали Сулиму в Варшаве**, ляхи казнили Павлюка***, разбили казаков Остряницы, Гуню. А зимой 1638 года собрали победители казацких старшин под Масловым Ставом возле Канева и приказали сложить под ноги клейноды своей славы - бунчуки и знамена. <Все бывшие права и старшинства и другие казацкие привилегии из-за бунтов утрачены ныне, - клинками падали на оголенные казацкие головы слова польского гетмана Потоцкого, - и отнимаются на вечные времена, ибо Речь Посполитая желает превратить казаков в своих хлопов>.
_______________
* Т а р а с Ф е д о р о в и ч (Т р я с и л о) - гетман
реестровых казаков, возглавивший крестьянско-казацкое восстание на
Украине в 1630 году. С частью украинских казаков в 1635 году подался
на Дон.
** И в а н С у л и м а - гетман нереестровых запорожских
казаков. В 1635 году казаки во главе с Сулимой захватили замок Кодак
- форпост Речи Посполитой на Днепре. Однако после боя реестровые
казаки выдали Сулиму польским властям, и он был казнен.
*** П а в е л М и х а й л о в и ч Б у т, которого в народе
называли П а в л ю к о м, в 1635 году принимал участие в штурме
Кодака, а в 1637 году возглавлял крестьянско-казацкое восстание. Был
взят в плен и тоже казнен в Варшаве.
Победитель диктует законы!
Вернулся полковник Самойло из Маслового Става обесчещенный, без бунчука.
- Стыдно нам жить теперь на этой земле, - сказал он, запряг волов и быков и отправился следом за Остряницей в чужую сторону - Слободу.
Скрипели возы, разносилась над Украиной прощальная песня, тонула в холодном тумане, тянулся обоз из семисот семей казачьих изгоев в Белгород присягать на верность соседу, чтобы приютил в своих хоромах.
Замкнулся в себе, отупел Самойло. Сидел изо дня в день на пасеке, и не знала Мария, о чем думает бывший полковник, да и думает ли? Он так и не двинулся с места, только ссунулся с колоды на землю и сидел с рассеченной татарским ятаганом головой, и не рыдала тогда Мария, не могла. Горела только что построенная хата, а ее с Соломией повели на привязи в Перекоп.
Ей посчастливилось - по пути заболела дочь лихорадкой, и поэтому их не разлучили, а на рынке в Кафе продали за бесценок бедному безалтынному татарину.
…Воля. Проходили минуты, и это слово как бы становилось меньше, теряло свой смысл, его величие, пугало неизвестностью: а что будет дальше? Куда деваться? У хозяина они имели кусок хлеба, а кто сейчас прокормит бездомную гяурку? Страшное слово - гяур, - которое лишает работы, доверия, какого-либо права, которое ежедневно проклинают хатибы* в мечетях.