Мне приходилось неоднократно во время матча и после него выступать и отвергать всякие обвинения в применении каких-то недозволенных методов воздействия Зухаря на Корчного. Разговоры о каком-то гипнотическом влиянии совершенно лишены основания, потому что современная наука вообще отрицает возможность гипнотического влияния на объект, который не желает подвергнуться влиянию. Для этого требуется непосредственный личный контакт.

Естественно, ни о каком личном контакте между Зухарем и Корчным не могло быть и речи.

Что и как можно и нужно было сделать, чтобы помочь «приобрести настроение» Анатолию Карпову?

Москва. Заснеженная дорога чуть в гору от метро «Юго-Западная». Большой современный дом, образующий ансамбль с другими такими же домами. Квартира на шестом этаже. Главное отличие ее — изобилие книжных шкафов. В них бесценное богатство — крупнейшее в СССР частное собрание шахматной литературы. Шесть с половиной тысяч книг. Редчайшие дореволюционные русские издания. Сборники партий на первенство мира. Книги, посвященные выдающимся мастерам двух последних столетий. Методическая литература. Комплекты журналов. Только очень любя шахматы, можно собрать бесценную эту коллекцию.

Я в гостях у Виктора Давидовича Батуринского. Человек, почти полвека связанный с шахматами, юрист по образованию, он возглавил в начале семидесятых годов Центральный шахматный клуб, был избран вице-президентом Шахматной федерации СССР, стал видным деятелем международного шахматного движения.

Теперь, когда время дало более точный взгляд на Багио, когда появилась возможность судить о нем, «все чувства разумом измерив», рассказ руководителя делегации В. Д. Батуринского приобретает особый интерес.

— Как реагировал Карпов на счет 5:5? Конечно, он переживал, но, я бы сказал, переживал внутренне и старался держаться молодцом, хотя ясно, как тяжел психологически груз таких неудач. Что касается нашей делегации, шахматных тренеров, врачей и других специалистов, которые помогали Карпову в этом матче, конечно, было бы грешно сказать, что мы не волновались, не переживали. Но как раз этот наиболее трудный момент показал, насколько удачен сплав делегации: все, буквально все продолжали верить в то, что Карпов победит, старались вселить уверенность и в него. Коллектив продолжал работать дружно и целеустремленно. И здесь я должен сказать о том положительном влиянии, которое сыграл вторичный приезд, как раз в этот период, в Багио нашего шахматного президента Виталия Ивановича Севастьянова. Своим космическим оптимизмом он очень помог Карпову. Это естественно. Человек, который дважды побывал в космосе, в свое время совершил самый длительный орбитальный полет в 63 дня, который много раз оказывался в сложных ситуациях, он, может быть, лучше других понимал обстановку и понимал, что надо делать. Присутствие его было в этот момент особенно важным. Человек с удивительным спокойствием и тактом, кто мог бы лучше, точнее, мудрее помочь Карпову собрать все, что в нем было, и бросить в бой? Виталию Ивановичу и пришла мысль предложить Карпову совершить путешествие в Манилу — на решающий поединок советских и югославских баскетболистов. Теперь мы можем сказать, что это было дальновидное и очень полезное предложение. А тогда…

Есть понятие «ограниченная ответственность». Оно довольно часто встречается в названии западных компаний. Скажем, создается компания по страхованию домашнего имущества. Выпускаются акции. Эксперты сулят определенный процент доходов держателям акций. Но мир неустойчив, сплетен из противоречий. Доходы могут обернуться сплошными потерями. И компания загодя объявляет себя учреждением, имеющим ограниченную ответственность.

Хоть и не ласкает глаз слово «лимитед», его на всякий случай прибавляют к названию компании.

В наших условиях понятие «ограниченная ответственность» чаще всего витает под кровлями службы быта, которая получает деньги вперед за невыполненную работу, предоставляя заказчику полное право… оспаривать качество этой работы и заносить свои наблюдения в книгу жалоб.

Понятие «ответственность» без всяких прилагательных само по себе достаточно емко. Когда ее каждый день слишком много, это, хоть и мобилизует внутренние охранительные силы организма, в конце концов дает о себе знать. При всем том в наши дни мужчина без ответственности все одно, что швертбот без шверта — тяжелого киля; непросто нести его, а иначе нельзя — перевернет. Бывает, что и с килем переворачивает. Это значит — не в свой швертбот не садись, поищи себе занятие, которое бы больше отвечало твоим возможностям.

А еще существует на этом свете ответственность высшего свойства, сродни той, которую испытывает полководец накануне сражения. Как расставил силы, куда направил главный удар, насколько сберег в тайне предстоящую операцию, насколько предусмотрел любую мелочь, на каких генералов положился… не имеет, нет не имеет предельной черты перечень проблем, которые владеют всем существом полководца в ночь перед решающим сражением.

Можно долго искать, с чем сравнить ответственность, которую испытывало руководство советской делегации в Багио, точнее — не найти.

Выступая перед писателями, Анатолий Карпов скажет:

— Руководители делегации дали согласие на поездку в Манилу.

В состав руководства входили: заместитель председателя Спорткомитета СССР В. А. Ивонин, В. И. Севастьянов и В. Д. Батуринский. Постараемся расшифровать, что стоит за словами «дали согласие».

Мало ли вы знаете на свете людей, которые обладают непостижимым, отточенным годами искусством отводить от себя ответственность? В обычной, нормальной, идущей своим ходом жизни это деловые, собранные, достаточно энергичные люди. Во всяком случае, так кажется. Но вот наступает событие, когда этот директор, начальник или редактор должен принять решение на грани ответственности. Он не знает пока со всей определенностью, к чему приведет его «да», сказанное вслух или написанное на уголке документа. Но хорошо знает одно — с ним может быть связано куда больше неприятностей, чем со спасительным и пригодным на многие случаи жизни «нет». Не обязательно произносить его или выписывать. У этого «нет» есть множество, правда не столь лаконичных, заменителей: «Надо будет посоветоваться», «Не будем спешить, дело не горит», «Я, к сожалению, сегодня занят» — целая система отговорок у такого опасливого руководителя.

Я лично был долгие годы знаком с одним редактором, который не всегда точно знал, что нужно газете, зато всегда точно знал что ей (а скорее, ему) было ненужно. Сам никогда ничего не писал (за исключением приказов о взысканиях, на которые был большой мастак), но зато любил поучать, как следует писать. Так вот этого человека называли «редактор «Нет». Он честно мечтал дожить до пенсии, чтобы потом спокойно взяться за книгу воспоминаний… уберегал, уберегал себя от разных забот и неприятностей, валом идущих на редактора, да так и не уберег. По привычке сказал «нет», когда надо было сказать «да», один лишь раз ошибся, но роковым образом. Говорил: «Не повезло».

Была у руководителей советской делегации возможность сказать: «Не стоит ехать в Манилу»? Еще какая!

Что было бы, если бы после этого вояжа Карпов проиграл?

Сколько людей на разных уровнях спросило бы:

— Зачем понадобилось Карпову перед последней партией делать эти пятьсот километров?

Предложение о поездке было поставлено в виде вопроса. За одним большим вопросом была, по меньшей мере, дюжина вопросов поменьше.

Известно, сколь популярен на Филиппинах Анатолий Карпов. Из множества примеров можно вспомнить один: перед открытием матча в военной академии был дан парад в его честь, такие парады устраиваются крайне редко — лишь самым почетным гостям. Его знают в лицо. На матче баскетболистов СССР и Югославии будет несколько тысяч зрителей. Диктор, без сомнения, объявит, что среди них находится чемпион мира Карпов.

Сколько людей не откажет себе в удовольствии произнести или подумать — «пока чемпион». Завтра или послезавтра он перестанет им быть. Филиппинцы понимают толк в спорте. И знают законы его борьбы: после таких потрясений, которые испытал Карпов, у него будет мало шансов в предстоящей партии. Известно, что ставки на подпольных пари (филиппинцы — азартные люди), когда-то доходившие до пяти к одному в пользу Карпова, теперь принимаются как три к двум в пользу Корчного. Об этом, естественно, Карпову не скажет никто. Но разве он не сумеет по выражению лиц, не такому, к какому привык, почувствовать изменение к себе? Проигрывающего не жалуют нигде. В том числе и в этой географической точке.