Сообщения Ходжанепеса подтвердили сибирский воевода князь Гагарин, прибывший в Петербург, а также находившийся тогда при дворе Хивинский посол Ашур-Бек.

Все это произвело огромное впечатление на Петра I, который и прежде помышлял «о завладении этим водным путем и о том, чтобы сделать его судоходным не только ради содержимого им золотого песку, но и для того, чтобы через реку можно было установить большую торговлю» с Бухарой, Хивой, Афганистаном и Индией.

Эти обстоятельства послужили как бы толчком к подписанию Петром I Указа от 29 мая 1714 г. об отправке морской экспедиции под руководством князя Александра Бековича-Черкасского для обследования восточного побережья Каспийского моря и сбора сведений об устье Аму-Дарьи, Хиве, Бухаре и так далее..

Получив Указ Петра I, князь Бекович-Черкасский прибыл в Астрахань, где и занялся подготовкой к экспедиции на восточный берег Каспийского моря, которая прошла сравнительно быстро. В то же время князь Черкасский проводил тщательную разведку районов предстоящей экспедиции, расспрашивая жителей; побывавших в тех краях.

7 октября 1714 г. флотилия князя Бековича-Черкасского в составе 2 шхун, взятых из Астрахани, 27 стругов, 1 буса вышла в море и взяла курс по направлению к Гурьеву. Но неблагоприятная погода помешала экспедиции прибыть в назначенный пункт. 3 декабря того же года флотилия вынуждена была возвратиться обратно в Астрахань, причем с большими потерями. Только (весной, 25 апреля 1715 г., отряд князя Черкасского отправился в море и прибыл в город Гурьев. От Гурьева флотилия направилась к восточному берегу Каспийского моря и, достигнув мыса Тюб-Карган, высадилась.

Экспедиция князя Бековича-Черкасского продлилась более пяти месяцев. За это время были собраны у туркмен сведения, касавшиеся прежнего устья Аму-Дарьи, а также возвращения ее в прежнее русло. Чтобы окончательно убедиться в правильности собранных сведений, князь Черкасский отправил астраханских дворян Николая Федорова и Ивана Званского с Ходжанепесом, являвшимся проводником отряда, а позже дворянина Алексея Тарановского для осмотра прежнего русла Аму-Дарьи и плотины, обратившей ее воды в Аральское море.

Результаты разведок подтвердили показания туркмен и не оставили у князя никаких сомнений в том, что старое русло Аму-Дарьи найдено и что река некогда впадала в Каспийское море.

В ходе экспедиции Черкасским также была составлена карта восточного побережья Каспийского моря. Располагая собранными сведениями и составленной картой Каспия, в октябре 1715 г. отряд благополучно возвратился в Астрахань.

14 февраля 1716 г. Петр I подписал новый Указ. Он состоял из 13 пунктов и одновременно являлся своего рода инструкцией князю Черкасскому во время предстоящей экспедиции.

Согласно инструкции экспедиция должна изучить, во-первых, водные и сухопутные торговые пути в Хиву, Бухару, Индию; во-вторых, прилежно осмотреть течение Аму-Дарьи, все плотины на ее протоках с тем, чтобы «оную воду паки обратить в старый ток», т. е. в сторону Каспийского моря; в-третьих, склонить хивинского хана к верности и подданству, а бухарского — «в дружбу привести». Кроме того, князю Бековичу-Черкасскому предписывалось «накрепко смотреть, чтобы с обыватели земли ласково и бестягостно обходилися».

Подготовка к вновь организуемой экспедиции была полностью завершена к концу лета 1716 г., а 20 сентября отряд Черкасского вышел в море. Спустя 19 дней, т. е. 9 октября, он прибыл на мыс Тюб-Карган на Мангышлаке, где. построил «не имевшую ни удобной земли, ни своей воды, ни лесу» [крепость-укрепление, названную впоследствии Святой Петр.

23 октября Черкасский направился к «красным водам», он должен был построить там главное укрепление.

По пути к «красным водам» он остановился в заливе Бектир-Лиман, который впоследствии был назван по его же имени — Александровский, и построил вторую крепость. Эта крепость, по его мнению, находилась на более удобном месте, чем первая крепость на Тюб-Карганском мысе.

В ноябре 1716 г. князь Черкасский с оставшимся при нем войском прибыл к «красным водам» и заложил здесь третью по счету и важнейшую крепость у входа в Балханский залив.

Из донесения полковника фон-дер-Видена, руководившего стройкой, видно, что крепость «построена в том месте без дров, и без пресной воды, и без лесу, который не был годен к городовому строению, на песке, сыпучем раскошкою». Несмотря на все эти трудности, крепость, намеченная в Указе Петра I от 14 февраля 1716 г., была построена. Оставив здесь полковника фон-дер-Видена «с двумя полками с Корогяцким да с Астраханским», сам Черкасский 18 декабря 1716 г. отправился сухим путем от «красных вод» к Тюб-Карганской крепости, а от нее до Астрахани, куда и прибыл 20 февраля 1717 года.

После прибытия в Астрахань князь Бекович-Черкасский сразу же донес сенату, что охотные полки находятся во вновь построенных крепостях, одновременно он, испрашивал указа относительно снабжения их жалованием на 1717 год, а сам между тем занялся подготовкой к сухопутному походу в Хиву.

Примерно в 100–150 верстах от Хивы, в местечке Порсунгул отряд Бековича-Черкасского встретил внезапную атаку хивинской конницы из 15-тысячного войска Ширгази-хана. Убедившись, после трехдневной стычки, что его войска не одолеют русский отряд, Ширгази-хан прибегнул к хитрости. Он направил к Бековичу-Черкасскому для переговоров своих приближенных с заверением, что «войска атаковали русских без его приказания и если князь Черкасский пришел послом, а не с неприязненной целью, то он просит его явиться к нему в лагерь».

Коварным образом пригласив Бековича-Черкасского в гости, а затем и расчленив отряд русских, хивинцы напали и перебили их. При этом погиб и Бекович-Черкасский.

Хотя хивинскую экспедицию князя Бековича-Черкасского постигла неудача, в целом экспедиции, предпринятые им с 1714 г., имели огромное значение. Прежде всего надо отметить, что составленная им карта впервые давала правильное представление об очертании восточного побережья Каспийского моря, до появления известной карты Вердена-Соймонова (1720 г.) и имела несомненную ценность не только для русской, но и для мировой науки. Помимо этого, экспедиция князя Черкасского в Хиву явилась «глубокой, впервые осуществленной в таких значительных масштабах разведкой, проведенной в среднеазиатском направлении, что весьма облегчала дальнейшие шаги русской политики в восточном вопросе».

Вслед за А. Бековичем-Черкасским обследованием восточного берега Каспийского моря занимались экспедиции капитана второго ранга графа Войновича (1781 г.), майора М. И. Пономарева и капитана генерального штаба Н. Н. Муравьева (1819–1821 гг.), титулярного советника Г. С. Карелина (1832 г.) и других русских исследователей. В результате этих исследований были собраны богатые и разнообразные сведения о всей левобережной полосе Каспия, способствовавшие осуществлению не раз обсуждавшегося в деловых кругах России вопроса об устройстве укрепленного военно-торгового пункта.

Так, в 1834 г. было возведено Ново-Александровское укрепление в урочище Кизыл-Таш при заливе Кайдак Это укрепление было сооружено с целью развития торговли с Хивой, пресечения набегов на русских купцов, а также «открыть торг с многочисленными туркменскими племенами».

Однако место для постройки названного укрепления было выбрано столь неудачно, что оренбургский губернатор А. А. Катенин в 1846 г. перенес его на Мангышлак к Тюб-Карганскому мысу, дав ему название Ново-Петровск. Впоследствии оно было переименовано (1857 г.) в форт Александровск. В 1840 г. на острове Ашур-ада была создана русская военно-морская станция.

Сооружение русских укреплений на берегу Каспия способствовало развитию торгово-экономических связей России с прибрежным населением, главным образом с туркменами, но они «не могли приобрести никакого значения ни на море, ни на суше», как наилучший дешевый и кратчайший путь для русской торговли со Средней Азией.

Необходимость в реализации русских товаров особенно остро ощущалась в период бурного развития капитализма в России. В это время внутренний рынок не в состоянии был полностью удовлетворить потребности в сбыте растущего капитализма, который после отмены крепостного права стал развиваться «с такой быстротой, что в несколько десятилетий совершались превращения, занявшие в некоторых старых странах Европы целые века». [Ленин П. И. Поли. собр. соч., т. 20, с. 174]