«Торпедо»...

     Тогда, в середине пятидесятых, все автозаводские мальчишки произносили это слово с благоговением и завистью. И каждый, уверен, в душе мечтал надеть свитер с буквой «Т» на груди. Я тоже мечтал.

     Вначале поставил перед собой цель попасть в команду мастеров. Потом, естественно, мечтал нацепить на лацкан пиджака такой почетный по тем временам значок «Мастер спорта». Дальше... Нет, не буду торопиться и торопить время. О сборной я тогда не думал...

     Все мы, кто выступал за юношескую команду завода, болели за торпедовцев. А они нас не особенно радовали. Но зато мы увидели на горьковском льду наших самых первых чемпионов мира. Они тогда выступали за ЦСК МО, за московские команды «Динамо» и «Крылья Советов», «Торпедо» же заняло последнюю строку в итоговом протоколе чемпионата СССР 1954-1955 годов. И только счастливое для неудачников решение о расширении числа команд в классе «А» сохранило за горьковчанами место в группе сильнейших. Это же и послужило для них своеобразным стимулом улучшения игры.

     Как раз в то время в команде появился новый тренер – Дмитрий Николаевич Богинов. Он приехал из Ленинграда и принялся за работу засучив рукава. Нам известно было, что до этого Богинов тренировал юношескую сборную Ленинграда по хоккею и что за год до его прихода в «Торпедо», на турнире в Горьком, наша юношеская команда обыграла ленинградцев с разгромным счетом – 20:1! Потом, много позже, мы узнали, что этот результат и сыграл чуть ли не решающую роль в решении Богинова приехать именно в Горький, хотя были и другие предложения. Дмитрий Николаевич смог угадать в нас, совсем еще мальчишках, будущих мастеров.

     Наверное, в нас действительно было много энергии и задора: в отличие от своих старших собратьев по «Торпедо» мы под руководством Николая Ивановича Дунаева выиграли Кубок города, и нас допустили к розыгрышу Кубка РСФСР. И хотя в этой борьбе команде противостояли соперники более старшего возраста, это не помешало нам пробиться в финал. На пути к нему мы обыграли команды Кирова, Воронежа, Пензы, подмосковного Тушина. Решающий матч с новосибирцами прошел на нейтральном поле – в Омске.

     Нелегко нам пришлось. В начале третьего периода проигрывали – 2:4. Но до конца основного времени матча Халаичев и Орлов сравняли счет, а в дополнительное время Сахаровский забросил решающую шайбу. Это была, по сути дела, первая моя большая победа. Моя и моих товарищей, с которыми я потом прожил в хоккее, большом хоккее, без малого двадцать лет.

     И первый приз мне запомнился – «Золотая рыбка», авторучка и карандаш в комплекте. Тогда такие наборы были очень модными. Я тайно гордился, что сумел поймать свою «золотую рыбку».

     По дороге домой – путь до Горького из Омска неблизкий – мы неожиданно растерялись. Я оказался в Москве без денег и без билета. Счастливый случай свел меня на Курском вокзале с торпедовскими мастерами хоккея. Они возвращались домой после календарной игры. Я упросил взять меня с собой. Определили меня на третьей полке, «зайцем». И чай мне туда подавали, бутерброды какие-то. Так произошло мое первое непосредственное знакомство с Дмитрием Николаевичем Богиновым.

     На заводе нашу команду встретили с почетом, особенно в инструментально-штамповом – в команде было много парней оттуда. Когда узнали, что нас допустили к играм на Кубок СССР, а нашим соперником жребий определил горьковское «Торпедо», наша популярность стала расти прямо на глазах.

     – Как сыграете с мастерами? – спрашивали нас на каждом шагу.

     Ну я и сказал кому-то, наверное, чтобы обнадежить своих болельщиков:

     – Я две пропущу, но не больше.

     И точно: две пропустил. Мы обыграли «Торпедо» – 3:2. Хотя у них в воротах стоял Сергей Иванович Курицын. Я против него играл. Еще за день до матча для меня это казалось немыслимым.

     Публика неистовствовала. Да и мы сами несколько опешили от этой победы. В раздевалку пришел Богинов, поздравил нас. Но от волнения я так и не понял, что он говорил.

     Следующая встреча в розыгрыше Кубка была с воскресенским «Химиком». Теперь уж все ожидали, что мы и «Химик» обыграем. Мы повели в первом периоде – 2:0. Но на этом весь наш запал, видно, и вышел, как пар. А мастерства, выносливости не хватило. Мы проиграли – 2:6. К нашему удивлению, нас не пожурили. Кажется, нами даже были довольны. Потому что именно после этой игры мы услышали, что Сахаровского, Халаичева, Орлова и меня берут на сбор в команду мастеров. Ребята и раньше как-то были на сборе с «Торпедо». А я? Я боялся до поры поверить в это – а вдруг не возьмут? Настраивал себя на худшее: у Курицына ведь уже есть дублер – Юра Максимов... Разве он что-нибудь вытворил? Я терпеливо ждал целый месяц. Потом кто-то из ребят мне говорит, ходи, мол, на тренировки «Торпедо».

     В свободное время я стал исправно приходить на все тренировки команды мастеров, но ни разу мне никто не предложил переодеться и выйти на лед. А сам я не лез, не в моем характере напрашиваться.

     Как-то на одной из тренировок у торпедовцев кончилась изоляционная лента, которой хоккеисты обматывают клюшки. Я и предложил свои услуги – у меня был запас этой ленты. Благо до дома рукой подать. Быстро сбегал, принес. Тут-то меня Богинов и вспомнил.

     – А, – говорит, – «заяц»! А ты, собственно, кто?

     – Вратарь, – отвечаю.

     – А почему с нами не тренируешься?

     – Да я с удовольствием! – и вмиг слетал домой за формой.

     Первые тренировки с торпедовскими мастерами помогли мне усвоить одно: это уже совсем другой хоккей. Раньше, наблюдая игру лучших команд страны и отдавая себе отчет, что такая игра недостижима, я как-то и не пытался «примерять» этот уровень на себя. Мелькали полуосознанные мысли – «вот бы так научиться...». Но это казалось настолько неосуществимым, что и не задерживалось в голове.

     И вот я тренируюсь с командой мастеров! Само это сознание, наверное, мешало мне в первое время воспринимать все вокруг как реальность. Я думал только об одном: надо стараться, чтобы меня и на сбор взяли.

     Предсезонный осенний сбор был у «Торпедо» в октябре в пригороде, называемом Зеленый Город. Это действительно город в лесу, состоящий из домов отдыха, санаториев, пионерских лагерей, принадлежащих предприятиям, профсоюзам. В лесном поселке есть и свой автозаводский «дом». Там мы и жили с командой «Торпедо».

     Мой первый настоящий сбор. Перед ним Богинов на собрании команды представил нас, меня и Халаичева. Конечно, он не сказал, что окончательно взял нас в команду. Речь шла только об этом сборе. Но мы понимали, что остальное зависит от нас – сумеем ли мы проявить себя, сумеем ли стать необходимыми команде.

     И началось мое «боевое крещение». Утром – часовая зарядка. После завтрака – кросс, 10-15 километров. Курицын впереди, мы за ним. Потом десять раз по стометровке, двадцать – по половине стометровки и тридцать ускорений метров по двадцать пять. Такова была задача-минимум. Я уставал до того, что иной раз обед не съедал – выпью несколько стаканов компота – и в кровать. А вечером еще футбол, баскетбол, волейбол... Желание играть с мастерами было настолько велико, что я старался изо всех сил. Мне казалось, из последних. Но я терпел.

     Тут еще надо сказать, что дополнительным допингом была для меня поездка тем же летом в Москву, на Спартакиаду, – с юношеской командой мы ездили. Лужники, Дворец спорта, знаменитые спортсмены, толпы нарядно одетого народа – все это произвело на меня такое впечатление, что захватывало дух. Спорт показал мне свою праздничную, красочную сторону, которой я раньше не видел, и это окончательно повлияло на мой выбор. Конечно, я не думал тогда, что буду ходить в этот Дворец, который казался мне чудом! – как к себе домой.

     Именно такое отношение к спорту вообще и к Дворцу в Лужниках у меня осталось по сей день.

     После сбора команда должна была ехать на первый лед в Челябинск. И вот я с радостью узнаю, что и меня берут с собой.