Приговор был вынесен 26 марта. Виновными были признаны 11 человек, получившие от 20 до 30 лет тюрьмы. Уитер отделался 3-летним заключением, так как непосредственно в ограблении не участвовал.

Эти приговоры были поистине ощеломляющими для английского общества никто не ожидал, что преступники будут столь сурово наказаны. Эти приговоры превышали даже сроки, которые предусматривались в Англии за убийство. А грабители почтового экспресса никого не убили. Однако судьи, видимо, исходили из желания предостеречь будущих грабителей от подобного рода преступлений.

Между тем на этом наша история отнюдь не закончилась.

Прошло всего лишь четыре с половиной месяца со дня оглашения приговоров, и вот один из осужденных совершает побег при обстоятельствах, казалось бы, абсолютно немыслимых.

12 августа 1964 года несколько товарищей Чарли Вильсона перелезли через 7-метровую стену тюрьмы, оглушили дубинкой охранника и освободили Вильсона.

Английские власти были в шоке от столь наглого побега и сразу усилили меры безопасности во всех тюрьмах страны. Особенно тщательно они следили за остальными заключенными, участвовавшими в ограблении почтового экспресса. Однако это не помогло: 9 июля 1965 года из тюрьмы в Уэндсворте сбежал Рональд Биггс и с ним еще трое. Причем произошло это средь бела дня — в 15 часов, и чем-то напоминало побег Вильсона. Только на этот раз сообщники Биггса не стали перелезать через стену, а перекинули через нее веревочную лестницу.

Содержание в английских тюрьмах было вновь ужесточено. И хотя больше никто из участвовавших в знаменитом ограблении не сбежал, других сидельцев (не менее знаменитых) это не остановило. Так, 22 октября 1966 года из тюрьмы Уормвуд-Скрабс в самом Лондоне сбежал известный английский разведчик, работавший в КГБ Джордж Блейк.

Между тем комиссар полиции Батлер, отвечавший за поимку Рейнольдса, Эдвардса и Уайта (теперь к ним прибавились Биггс и Вильсон) тоже не сидел сложа руки. Его агенты рыскали по всей стране, и эти поиски порой выходили даже за пределы Англии. Так, в мае 1965 года фотографии грабителей были показаны через искусственный спутник на другую сторону Атлантического океана — в США. И все же двое беглецов попали в руки полиции по собственной неосторожности.

21 апреля 1966 года был арестован Джимми Уайт. Он решил продать свою историю газетчикам, и полиция тут же прознала об этом. Его арестовали в его новом доме на берегу моря в Литтльстауне, в графстве Кент.

А 19 сентября 1966 года добровольно сдался Бастер Эдвардс. Он попытался разыграть спектакль и сообщил, что в ограблении почтового экспресса не участвовал, а был лишь нанят грабителями для уборки фермы в Лезерслейде. Однако у суда были веские доказательства вины Эдвардса и его хитрость так и не удалась — он получил 15 лет тюрьмы.

23 января 1968 года в далекой Канаде комиссар Батлер одел наручники на Чарли Вильсона, к тому времени превратившегося в преуспевающего торговца серебряной посудой и сменившего фамилию.

И наконец, 8 ноября 1968 года в английском городке Торкей, в графстве Девоншир был арестован неуловимый Брюс Рейнольдс. Как он сам рассказал следователям, он около 6 месяцев после ограбления проживал в Англии. Затем уехал в Мексику, где в течение двух лет вел жизнь богатого бизнесмена. Туда же вскоре приехали его жена и ребенок. В 1967 году Рейнольдсы переехали в Канаду, но после ареста Вильсона решили покинуть и эту страну. Пропутешествовав по США, Тунису, Франции, Рейнольдсы так нигде и не осели и вернулись на родину. Вскоре после этого Брюса арестовали. Состоявшийся суд приговорил его к 25 годам тюрьмы.

Финал этой истории одновременно оптимистичен и печален. Большинство активных участников ограбления были пойманы и получили весьма суровые тюремные сроки. На свободе до сих пор остается только один грабитель Рональд Биггс, который проживает в Бразилии. Там он женился на местной женщине и она родила ему ребенка. Именно потому, что он стал отцом-кормильцем бразильские власти и отказались выдать его английскому правосудию.

И, наконец, главный вопрос, который так и не разрешился в ходе расследования этого беспрецедентного уголовного дела — куда подевались похищенные деньги? Из 2 631 684 фунтов стерлингов полиции удалось обнаружить около 500 тысяч фунтов. Остальные два миллиона пропали бесследно.

Одним из самых зловещих преступников в мире является так называемый "душегуб из Бостона", наводивший ужас на простых американцев в начале 60-х годов. А началась эта история в солнечный день 14 июня 1962 года, когда в свой родной город Бостон прибыл знаменитый американский космонавт Алан Б. Шепард. Тысячи жителей, стоя на тротуаре, восторженно приветствовали своего земляка, когда он проезжал в открытом автомобиле по улицам Бостона. Среди этих зрителей была и 55-летняя работница фабрики декоративных тканей Анна Слезерс.

После торжественной встречи, где-то около шести часов вечера, Анна вернулась к себе на квартиру в дом № 77 на Гэйнсбороу-стрит. Дома она сняла с себя верхнюю одежду, переоделась в голубой домашний халат и отправилась на кухню. В этой квартире она проживала одна уже более трех недель, после того как разъехалась со своим 25-летним сыном Юрисом. Тот страдал душевной болезнью и в последнее время пребывание с ним в одном доме доставляло женщине лишние хлопоты. В конце концов они приняли решение жить отдельно, но сын вполне справедливо претендовал на часть общего имущества в этой квартире. В тот вечер 14 июня он должен был приехать к матери, чтобы окончательно решить эту проблему, и мать с минуты на минуту ждала его прихода. Однако время приближалось к семи, а привычного звонка в дверь все не было.

Пока женщина находилась на кухне, к дому со стороны окон ее спальни подкрался неизвестный мужчина. В руках он держал деревянную лестницу, которая как раз достигала окон третьего этажа, где обитала Анна Слезерс. Окна спальни были распахнуты настежь, и это облегчило незнакомцу его задачу.

Около половины восьмого вечера к дому матери на машине, купленной в рассрочку, подъехал Юрис. Поднявшись на третий этаж, он позвонил в дверь, однако мать на звонок почему-то не откликнулась. Подумав, что она могла задержаться у кого-нибудь из своих подруг, Юрис вернулся в машину и решил в ней дожидаться возвращения матери.

Ожидание затянулось почти на час, и за это время молодой человек успел выкурить четырнадцать сигарет. Когда он затянул пятнадцатую, его взгляд внезапно выхватил из темноты странный предмет, приставленный к стене дома. Выйдя из машины и подойдя ближе, Юрис видел, что это нечто иное, как деревянная лестница, приставленная к окнам спальни матери. Со смутным предчувствием беды молодой человек вновь поднялся на третий этаж и позвонил в дверь. Но в квартире стояла гробовая тишина. И тогда, не раздумывая больше ни секунды, Юрис разбежался и ударом плеча выбил входную дверь. То, что он обнаружил в квартире, повергло его в шок.

В обеих комнатах царил страшный беспорядок, все вещи вывалились на пол. Но самое ужасное он обнаружил на кухне: на полу в домашнем халате лежала его мать, на шее которой был туго затянут пояс от халата. Женщина была мертва. Первой мыслью была мысль о том, что мать покончила с собой. Юрис знал, что в последнее время на фабрике, где работала мать, сложилась крайне нервозная обстановка: работы становилось все меньше, фабрика работала неполную неделю и многим грозило увольнение. По этому поводу мать Юриса сильно переживала. Да и нелады в отношениях с сыном тоже угнетали ее. Поэтому первое сообщение Юриса в полицию по телефону было кратким:

— Приезжайте скорее, моя мать покончила с собой!

Полицейские, прибывшие к месту происшествия, в версию о самоубийстве не поверили. Судя по тому беспорядку, что царил в квартире, налицо было убийство с целью ограбления. Следователи из отдела по раскрытию убийств сошлись на этой версии. А вот дальше началось совершенно непонятное для Юриса. Следователи подвергли его многочасовому жесткому допросу, пытаясь выяснить, в каких отношениях он был с покойной матерью. Когда же он чистосердечно признался в том, что их отношения нельзя было назвать добрыми, он заметил в глазах допрашивающих его людей искры злорадного торжества. А тут еще полицейские установили, что Юрис содержался в одной из психиатрических клиник, а в дом матери прибыл для того, чтобы окончательно утрясти вопрос о разделе имущества. Наконец один из следователей не выдержал и задал вполне определенный вопрос: