— Может, тебе и жену свою предоставить? — язвительно спросил Манько. — Ты чего такое несешь, Иван? Что за…

— Жена у меня своя имеется, — прервал его Потапов. — У вас есть служебная «Волга», оставьте ее нам, а сами поезжайте на своей «Ауди» с водителем. Солиднее будете выглядеть в Ростове. И нам поможете, как истинный демократ. А то у Володи никакого транспорта, не на чем ночью добираться к месту происшествия. На своих двоих старается.

— Да я лучше «Ауди» вам оставлю, — иронически хмыкнул мэр. — На ней Ледовскому приятнее будет кататься по поселку. У него хоть права-то имеются?

— Он до армии работал водителем у вас на ЖБИ-7. Права у него профессиональные.

— Да? Не помню. Иван, у тебя есть мотоцикл. Можешь оставлять его Ледовскому на время дежурства, пока мы не решим этот вопрос.

— А мне потом, в случае чего, галопом бежать к месту происшествия, да? Извините, Илья Петрович, но ситуация странная. Вы обещали новую машину нам, обещали это всему поселку. Ну и где же правда? Володя не может вовремя добраться до места происшествия!

— Пусть Ледовской купит себе велосипед! За границей полицейские на велосипедах ездят, и ничего.

— И погоны себе, и форму, да? Может, и пистолет себе он должен купить? На его оклад — это самое то, Илья Петрович. Вы уж хоть как-нибудь сдержали бы свое предвыборное обещание, хоть в части обеспечения общественного порядка. А то совсем ничего не получается, полная болтология и никакого видимого результата.

— Хорошо, я еще раз поговорю с районным начальством. Они обещали, мы работаем над этим вопросом, но… не можем приказывать вышестоящим органам, они же решают вопросы с выдачей машин. Значит, ты меня не подведи. Пока буду отсутствовать — шоб никаких происшествий.

— Такого не бывает, Илья Петрович. Какие случаются — все немедленно берутся на контроль. Вам будет доложено в оперативном порядке.

— Ну, значит, я надеюсь на тебя, Иван, — со вздохом сказал Манько. — Надеюсь, не подведешь. Подумаю, да, подумаю, поговорю с администрацией района насчет машины вам. А то и правда, непорядок получается. Вернусь — вплотную займусь этим делом. Будет вам машина, будет.

Потапов вышел из кабинета вполне довольный разговором с начальником. В «предбаннике», помимо Нины, сидел и водитель Манько Сергей Малинин. Ивану захотелось подразнить этого сытого, невообразимо важного водилу.

— Серега, у тебя с женой как, все нормально? — как бы ненароком спросил он.

— А тебе какое дело? — насторожился Малинин.

С ментами он разговаривать не хотел. Кто они такие против него, Малинина?

— Если пик активности приходится на ночь, перенеси его на утро. Илья Петрович сказал, что поедет в Ростов поездом, ты останешься тут и поступишь в наше распоряжение. Будешь дежурить ночью с Володей. И возить его куда понадобится, — с доброй улыбкой соврал Иван.

— Перебьешься! Я к вашим ментовским делам отношения не имею, понял? — возмутился Малинин.

— Будешь иметь. Илья Петрович обещал.

— Да ни хрена подобного и быть не может! Я сейчас скажу ему… — Малинин вскочил на ноги.

— Ничего ты не скажешь, Сережа, — почти ласково заверил Потапов. — Мэр обещал народу — порядок и власть закона. А какая она, на хрен, власть, когда у дежурного нет своего транспорта? А водитель мэра полдня баклуши бьет, анекдоты секретарше рассказывает. Никакой власти. Ты все правильно понял?

— Да пош-шел ты, Потапов!..

— А это зря, — строго сказал Иван. Шутки кончились, пора было и о чести мундира подумать.

Он подумал о чести мундира правильно, сграбастал Малинина за отвороты джинсовой куртки, резко вздернул к потолку, тряхнул, после чего не очень мягко опустил на стул.

— Я точно знаю, Серега, что в Америке за одно такое обращение к представителю закона шпана вроде тебя получает срок. Но у нас тут демократия еще молодая, народ еще не очень грамотный, приходится самому заботиться о престиже профессии. Ты все правильно понял или повторить?

— Когда только босс уберет тебя к едрене фене… — пробормотал Малинин.

— Что у трезвого на уме, у пьяного на языке, — сказал Потапов. — Дурак ты. Босса выдал, а зачем? Он же в глубокой тайне вынашивает планы насчет меня, а ты взял и брякнул. Теперь я запросто могу убедить его найти другого водилу.

Нина понимающе захихикала.

— А ты мог бы возить Ледовского ночью, — сказала она Малинину, — а с женой утром… если Илья Петрович поездом…

— Заткнись! — тонким, прерывающимся голосом взвизгнул Малинин. — Мы еще посмотрим, кто тут решает все дела! — И выскочил в коридор, намереваясь там переждать визит мерзопакостного участкового.

В том, что поедет с боссом на совещание в Ростов, Малинин не сомневался. По государственным делам на близкие и средние расстояния босс всегда ездил на служебной машине. Но ведь наглый участковый уже не первый раз достает босса, хочет заставить его, Сергея Малинина, дежурить ночью, особенно когда Илья Петрович уезжает в далекие командировки на поезде! Да это ни в какие ворота не лезет!

На длинной улице Куйбышева, которую никто не догадался переименовать, мало кто в Карьере помнил, кем же был этот самый Куйбышев: граждан вроде не репрессировал, секретные пакты с фашистами не заключал, ну так и пусть будет в поселке улица его имени. В самом конце улицы, за покосившимся штакетным забором, стояла длинная саманная хата с тремя комнатами. В центре к ней была пристроена стеклянная веранда, внутренняя дверь которой вела в коридор. В нем справа от входа находилась одна комната, слева — две смежные. Все в поселке знали, что в этой хате располагается местный притон, где можно в любое время суток купить недорогой самогон, настоянный на смородине или чабреце, удовлетворить сексуальные потребности и поиграть в карты на деньги. Дом принадлежал Петру Краснову, по кличке Краснуха, но настоящим хозяином сомнительного заведения был Лев Разуваев, по кличке Варвар. Он три года сидел в «зоне», а вернувшись, стал непререкаемым авторитетом для местных любителей острых ощущений. Чуть позже — и самым уважаемым бизнесменом в Карьере, потому как открыл самый большой магазин и поставил четыре своих торговых ларька в разных концах поселка.

Иван Потапов знал об этом притоне и несколько раз приезжал сюда, арестовывал хозяина, отвозил в районную КПЗ, но посадить так и не смог. Самогоноварение теперь не является преступлением, а доказать, что самогон производится на продажу, невозможно было. И что девушки отдаются за деньги — тоже. Люди, собиравшиеся там, отлично знали друг друга, и все как один утверждали потом — была вечеринка, да, с девушками, да, пили самогон, а кто это запретит? Хозяин угощал, он человек широкой души, что ж тут плохого? И в больших городах, где имеются мощные спецслужбы, непросто доказать, что притон — это притон, а в поселке, где многие знают друг друга, одному участковому — просто невозможно.

Но сегодня в доме Краснова было непривычно тихо. В комнате справа, где стояла широкая кровать, царила тишина, в передней комнате слева, где обычно за столом резались в карты, пили и лапали женщин, было пусто, и только в дальней комнате, там, где обычно отдыхали от «трудов праведных» местные жрицы любви, сидели за столом трое серьезных мужчин — хозяин хаты Краснуха, громадный рыжий парень, с добродушной физиономией и носом-картошкой (на вид ему было лет двадцать восемь), сам Варвар, невысокий, худощавый брюнет с тонким носом с горбинкой и жестким взглядом выразительных карих глаз (ему было за тридцать), и Женя Гусляров, по кличке Гусляр, про которого можно было сказать — правая рука Варвара, плотный, коренастый брюнет тридцати лет от роду.

Пили самогон, закусывали салом и солеными огурцами с черным хлебом. Разуваев был в добротном темно-синем костюме и даже при галстуке, насмотрелся американских фильмов про гангстеров и подражал им, остальные — в джинсах и свитерах не первой свежести.

— Ну что, за тебя, Лева, — сказал Краснов, поднимая рюмку. — Ты классный… как это сказать, забыл, на хрен…