Кронкайт ведёт передачу уже 12 часов подряд…

10.00. Теперь все зависит от Техаса, Миссури и Иллинойса. Любой из этих штатов, если отойдет к Никсону, даст ему необходимое число выборщиков. Но подсчёт голосов там ещё не окончен, а кандидаты «идут» так близко друг к другу, что сделать вывод, кто победит, всё ещё нельзя.

10.45. И вдруг, когда Уолтер Кронкайт, устало проводя рукой по лбу, что-то такое говорит о вариантах, которые возникнут, если Никсон не получит нужного числа выборщиков, разносится слух, что компания Эн-би-си сообщила, кто победит. Сообщила! Резкое переключение рычажков на телеприемниках — к Эн-би-си. Стоит заставка: «Никсон — победитель!»

Я кручу назад, к Кронкайту. Он мрачен. Обошли конкуренты! Через минуту и он объявляет, что анализ подсчета голосов в Иллинойсе дает возможность Си-би-эс сделать вывод, что победителем там будет Никсон. А значит, Никсон будет и президентом Соединённых Штатов…

Победа!

А зал молчит. Некому кричать, топать ногами и свистеть… Он — пуст.

11.15. Бальный зал снова заполняется людьми. Но это уже не те торжественные, возбужденные гости, которые пришли сюда в начале вечера.

Деловые костюмы. Опухшие лица, заплывшие глаза. Не тот и зал. Он еще не убран после вчерашнего. Сцена пуста. Оркестранты еще не вернулись. Никсонерок тоже нет. Отсыпаются.

Бело-красно-синие полотнища наполовину содраны с балконов — какой-то пессимист ночью, как видно, потерял надежду, что президент вообще будет когда-нибудь избран.

Кронкайт, оправившийся от удара, нанесённого конкурентами, сообщает, что Никсон не появится, пока Хэмфри сам не признаёт своего поражения. И рассказывает, что, узнав о победе Никсона, Хэмфри, поднимаясь с кресла у, телевизора и обращаясь к своим помощникам, сказал: «Послушайте, мне не нужно сочувствия ни от кого из вас…»

12.10. В Миннесоте выступает Хэмфри. На глазах у него слёзы.

13.10. Никсон выходит на сцену бального зала и взмахивает сразу обеими руками, как дирижер, который решил начать с фортиссимо. Но фортиссимо не получается. Люди кричат и аплодируют как-то вяло, буднично. И даже уцелевшие воздушные шарики висят без дела. Никто не бросает их в зал.

Недолгая речь. Минут пятнадцать.

И всё.

Самая длинная ночь, наконец, кончилась. Новый президент снова поднимает руки вверх и уходит со сцены. За ним — жена, две дочери и жених одной из дочерей, внук бывшего президента Эйзенхауэра.

Фотографы в последний раз складывают аппаратуру.

Репортёр из «Нью-Йорк пост», отходя вместе со мной от сцены, говорит: «Ну теперь самое главное — беречь Никсона. Иначе, не дай бог, президентом станет Эгню…»

И вдруг я вижу в центре зала за столиком ту самую женщину в черном панбархатном платье. Да, да, ту самую. Она сидит на том же месте, так же величественно. И смотрит неподвижными глазами на пустую сцену…

Кронкайт всё ещё ведёт свою передачу. Это уже двадцатый час подряд…

Итак, президент США избран. Предвыборная горячка наконец схлынула. Все постепенно становится на свои места.

Воскресная «Дейли ньюс» вышла не с надоевшими портретами кандидатов на первой полосе, не с предсказаниями Гэллапа и Харриса, не с картой Соединенных Штатов, разделенных между Никсоном, Хэмфри и Уоллесом, а с добротным, привычным, всегда пользующимся успехом фоторепортажем о том, как некий самоубийца висел на карнизе высоченного дома в Бруклине и как подобралась к нему полиция и свезла в психолечебницу.

Одним словом, жизнь входит в своё обычное русло.

Если репортаж о самоубийстве вы считаете недостаточным свидетельством тому, то вот вам еще: на только что избранного президента США уже готовилось покушение, уже раскрыт заговор, уже арестованы его участники. Об этом тоже сообщено в газетах.

Раскрытие заговора не потребовало больших трудов от полиции и секретной службы. В полицию позвонили из бара «Папас», что на углу Франклин и Линкольн-авеню в Бруклине. Некто, назвавший себя «отличным стрелком-спортсменом», толково поведал о готовящемся покушении на Никсона. Полиция прибыла в «Папас» через несколько минут. Толковый осведомитель ждал их. Он спокойно рассказал запыхавшимся полицейским, что на другой день после выборов к нему обратились некие три джентльмена с совершенно лишним, вопросом — не хочет ли он заработать крупную сумму денег. Немедленно получив положительный ответ, три джентльмена потребовали от стрелка в обмен на будущие денежные знаки применения его спортивных достижений на практике и участия в убийстве только что избранного президента. Чтобы обещания троих не показались четвёртому голословными, в тот же день ему были предъявлены и вещественные доказательства серьезности их намерений.

В апартаментах на Хинсдэйл-авеню, куда его привели трое, он увидел два автомата и винтовку М-1 (зарекомендовавшую себя уже не в одном политическом убийстве) — все три с оптическими прицелами.

Это произвело на спортсмена внушительное впечатление. И он решил, что, пожалуй, стоит все-таки позвонить в полицию.

Там на всякий случай проверили, не шизофреник ли информатор. Врачи сказали — нет. А в баре «Папас» ему дали трогательную характеристику: ходит к ним с месяц, спокоен, тих, зайдет, выпьет кружечку пива «Шлиц», и нет его.

После этой проверки полиция нагрянула в квартиру на Хинсдэйл-авеню. Информация любителя пива «Шлиц» оказалась точной. Джентльмены, не умевшие хорошо стрелять, были на месте, их винтовка и автоматы — тоже.

Что будет дальше, пока неизвестно. Заговор несколько смахивает на опереточное либретто не очень высокого класса. Но секретная служба, охраняющая вновь избранного президента наравне с действующим, имеет все основания относиться серьезно к вин-, товкам, снабженным оптическим прицелом.

Что касается публики, то она, на мой взгляд, отнеслась к сообщению о заговоре с целью убийства нового президента США вяло. Ничего не поделаешь — как видно, сказывается привычка.

Нет, нет, что бы там ни говорили, а страна возвращается к нормальной жизни.

Впрочем, окончание выборов далеко не для всех означает возвращение жизни в привычное русло. В 10.45 утра 6 ноября 1968 года в номер на 35-м этаже отеля «Уолдорф-Астория» к одетому в пижаму Никсону влетел один из его помощников: «Эн-Би-Си только что сообщила, что вы — следующий президент Соединенных Штатов!»

В этот момент для бывшего вице-президента США Ричарда Мильхауза Никсона началась новая жизнь.

Он стремился к ней упорно. В 1960 году потерпел поражение от Джона Кеннеди. Через два года снова оказался неудачником в попытке получить губернаторское кресло в Калифорнии. Тогда же объявил об уходе с политической сцены. Снова вернулся на нее в 1968 году и, используя недовольство избирателей политикой нынешней, администрации, весьма уверенно двигался к финишной ленточке у дверей Белого дома. В последние несколько дней перед выборами (когда Джонсон объявил о приостановке бомбардировок ДРВ) первенство Никсона, правда, висело на волоске. Один из его ближайших помощников признался: «Мы уж думали, что всё полетело, к чёрту».

И всё же Никсон победил. Победил настолько же незначительным большинством голосов избирателей (185 тысяч на 70 миллионов голосовавших), насколько микроскопическим было отличие его предвыборной позиции от позиции Хэмфри.

Из Англии пришла по этому поводу саркастическая шутка: «Слышали, что президентом Соединённых Штатов избран высокий темноволосый человек. Опрос общественного мнения показал, что 43 процента населения считают его Никсоном, остальные полагают, что он — Хэмфри».

Другая мрачная острота произнесена известным американским комедийным актером Пэтом Полсеном: «Среди кандидатов нет проигравшего. Поражение потерпели только избиратели».