— Послушайте, командир, ведь рано или поздно мы тоже должны идти к вам, чтобы драться с Батистой. Это лучший случай, так разрешите нам идти с вами. Честное слово, мы пригодимся, от нас будет польза!

Рауль крепко пожал обоим парням руки, и они тут же были зачислены в маленький отряд.

Колонна продолжала двигаться вперед, то избегая встреч с батистовскими патрулями, то смело вступая в бой с ними, прячась от налетов вражеской авиации, неся с собой раненых в брезентовых гамаках, привязанных к длинным палкам.

Целью Рауля было не только достичь лесов Сьерра-Кристаль, но и создать по пути движения базу для будущих революционных действий в этом районе и даже для образования будущего революционного государства. Вот почему повстанцы везде, где это было возможно, проводили политические беседы с крестьянами, рассказывали о целях революции, наводили порядок в местах, где орудовали банды грабителей, многие из которых выдавали себя за повстанцев.

Прошло еще несколько дней, прежде чем равнина кончилась, и повстанцы начали медленно подниматься по склонам гор Сьерра-Норте.

Эти горы похожи на Сьерра-Маэстру. И людям показалось, будто они вернулись домой. Домой… Мог ли кто-нибудь из них лет пять назад подумать о том, что будет называть домом причудливые склоны гор, где постелью им служила сырая, не успевшая высохнуть за день земля, а недоваренный рис с бобами считался изысканнейшим деликатесом! Так или иначе, именно горы стали их домом, и вместе с подъемом на Сьерра-Норте невольно приходило ощущение безопасности и некоторого спокойствия.

Но Рауль был мрачен. Во время привалов он подолгу сидел над небольшим листком карты, выпущенной компанией «Эссо», чертил какие-то линии карандашом, вымерял их линейкой и потом вынимал из своего нейлонового мешочка дневник и что-то тщательно писал, держа тетрадь на коленях и пощипывая редкие усы.

До него дошли слухи о некоторых военных успехах Фиделя и о том, что отдельные батистовские части отошли к северу, ближе к тем районам, где должна действовать колонна Рауля Кастро.

Худощавый, стройный, очень подвижный и выносливый, Рауль обычно шел одним из первых в колонне. Часто останавливался, чтобы пропустить весь отряд вперед, и внимательно смотрел на каждого бойца, проходившего перед ним. Потом ускорял шаг и снова оказывался впереди колонны.

Рауль видел, как утомлены бойцы нелегким переходом, видел изодранную в клочья одежду, развалившуюся обувь, видел тощие вещмешки и далеко не полные патронташи.

Но не только это тревожило его. Чем дальше в горы уходил отряд, выполняя задание, данное Фиделем Кастро, тем мрачнее становился Рауль.

Наконец, многое взвесив, несколько раз посоветовавшись с ближайшими помощниками, он собрал весь отряд и очень коротко сообщил о решении:

— Надо спускаться в долину, — сказал он. — Иначе мы рискуем разжиреть здесь. Посмотрите на эти горы — разве рискнут батистовские солдаты забраться сюда? Они побоялись драться в Сьерра-Маэстре. Сюда они и подавно не пойдут. Поэтому я принял решение спуститься в долину. Там мы сможем встретиться с противником, у него мы сможем раздобыть себе оружие, боеприпасы и даже приличное обмундирование. А главное — мы будем драться, нападать и одерживать победы. Только тогда мы действительно станем вторым фронтом, а не вторым тылом.

Месяц прошел с того памятного дня, когда колонна Рауля отделилась от бойцов Фиделя Кастро. За это время пищей для отряда служили лишь хлеб да сахарный тростник. Только в самые холодные мартовские ночи Рауль разрешал бойцам по глотку рома и по маленькой порции жестких, как подошва, галет.

Решение, принятое Раулем, не было нарушением приказа Фиделя Кастро, который хранился в заветном нейлоновом мешочке. Ведь одна из фраз, написанная рукой Фиделя, гласила, что Рауль имеет право предпринимать любые меры, необходимые для успешного хода операции.

И отряд направился в северо-восточную часть гор Сьерра-Кристаль до подступов к городу Сагуа де Танамо, чтобы затем по прямой линии двинуться на юг к Гуантанамо.

Карта, выпущенная нефтяной компанией «Эссо», — очень неудобная карта. Возможно, она хороша для туристов, но она совсем не годится для составления на ней плана военных действий. Здесь нанесены крупнейшие шоссе и указаны самые «верные» места для рыбной ловли. По совсем не упомянуты узкие дороги и тропки, по которым движутся караваны мулов, груженных кофе, и которые так удобны для передвижения колонны Рауля. В плане города Сантьяго указаны все, даже второсортные, казино и самые мелкие ночные клубы в портовой части, но ничего не сказано о радиостанции, о телеграфе и прочих важных вещах.

И, кляня в душе газолиновых королей за неумение составлять нужные ему карты, Рауль при свете маленького карманного фонарика в десятый раз перепроверял у случайно встретившегося крестьянина, правильно ли нанесена проселочная дорога на карте, точно ли указана высота ближайшего холма.

Это были первые дни апреля 1958 года — дни рождения второго фронта «Франк Паис». А через некоторое время Рауль докладывал Фиделю:

«Как я вам уже сообщал в предыдущих записках, у нас не хватает времени для частых сообщений, поэтому я делаю итоговый доклад о последних стычках с врагом и об общей картине нашего положения.

Я не могу поступить иначе, потому что даже здесь слышны звуки битвы, которая продолжается вот уже шестой день в окрестностях Баяте.

Май месяц начался двумя боями в зоне Маяри (в Санха и Кореа). Наши бойцы были вооружены охотничьими ружьями-одностволками и ручными бомбами. Винтовка военного образца была только у лейтенанта Игнасио Леаль, командовавшего этим отрядом. Отряд вступил в неравный бой с армией в двух указанных пунктах.

12 мая. Части роты „Е“ (Баракоа и восточная часть Гуантанамо) ведут стычки в Хагуэйес с армией. У противника 8 убитых. Позиции этой роты под командованием капитана Феликса Пена в течение месяца ежедневно утром и после полудня подвергались интенсивным воздушным налетам, особенно позиции и траншеи у стратегически важных подходов к Абра, столь похожего на Фермопилы, — в долине Куахэри. Сбрасывались даже напалмовые бомбы.

Атаки с воздуха принесли много жертв. У Педро Эрнандеса осколком оторвало ногу, и он в отчаянии застрелился.

Одновременно с разных пунктов вели наступление пятьсот солдат диктатора. Рота выдержала несколько атак, но из-за численного превосходства врага, из-за непрекращавшихся действий авиации в зоне, где простираются лишь кукурузные поля, рота вынуждена была оставить свои позиции. Таким образом, линия фронта в этой зоне нарушилась и вскрытым оказался один фланг в зоне Ятерас.

Во время короткой встречи с Пена мы решили начать в тылу вражеских линий партизанскую войну. Это решение приведено в исполнение.

23 мая. Атака 300 солдат отбита в местечке Ситио патрулем эскопетерос[4] под командованием лейтенанта Педрино Сотто Алаба.

Эскопетерос отступали по мере того, как у них истощались боеприпасы. На позициях остались лишь Сотто и два его товарища. В этот момент лейтенант Сотто с полным сознанием революционной ответственности и чести передал автомат „гаранд“ одному из своих товарищей для того, чтобы тот ушел и спас это денное оружие для повстанцев, а сам Сотто остался отбиваться от врагов, вооруженный только пистолетом, так как потерял надежду на спасение — у него были перебиты ноги, и он не мог ни двигаться, ни встать.

В этот момент пришел на помощь майор Анибал со своими силами и помог отбить атаку врага.

Затем патруль перешел в наступление и преследовал вражеских солдат до темноты, отогнав их до самого Сагуа де Танамо.

Армия укрепилась в этом районе, заняв заранее отрытые траншеи. Во время отступления солдаты Батисты поджигали дома крестьян, а крестьяне им кричали: „Дерьмо! Повоюйте теперь! Куча дерьма!“

29 мая. Часть под командованием капитана Антонио Эрнике Лусон и Ориенте Фернандес в 3.30 дня взяла штурмом казарму в рудниках Окухаль около Маяри.