Жрецы-брамины, поселившиеся в храмах кургских богинь, в день кровавого жертвоприношения удаляются из храма и закрывают его двери. Древний ритуал исполняется перед храмом. Жертвоприношение кончается танцами и пророчествами оракула. На браминов никто не обращает внимания. Брамины продолжают служить богиням в течение года, и им никто не мешает, в буквальном смысле этого слова. Просто никто к ним не приходит. И главное таинство совершится без браминов. В течение года о нем будет только напоминать меч, который лежит рядом с изображением богини. Тот меч, которым когда-то рубили головы мужчинам. Теперь же с ним танцует оракул, и если на него снизойдет истинное вдохновение, он сделает на горле надрез мечом. Надрез в память отрубленных голов человеческих жертв древнего Курга.

Деревенские богини-матери наиболее почитаемые божества. Они ближе всего кургам, — ведь они, как утверждают курги, живут рядом с ними и хорошо знают их заботы и беды. Но есть и вторая группа богов. Я бы их назвала «общими богами». Им поклоняется весь Кург. И таким богом является бог охоты Айяппа. Говорят, он тоже пришел с Малабара. Вполне возможно. Прекрасные кургские леса, полные дичи, созданы именно для такого бога. В свое время брамины, понимая роль этого бога в охотничьем Курге, быстро нашли ему родственников в индуистском пантеоне. Они объявили его сыном Шивы и Мохини. Мохини же, как известно, является женским воплощением Вишну. Но Айяппа оказался непохожим на своих родителей. Он живет не на Гималаях, как Шива и Вишну, а в кургских лесах и малабарских джунглях. Он бродит там со сворой охотничьих собак и время от времени подзывает их свистом. Ночью, когда лес затихает, курги хорошо слышат этот свист. У Апяппы есть любимые места для охоты. Люди объявили эти места заповедными. Здесь курги не охотятся, так как не хотят мешать богу, от которого зависит их собственная удача в охоте. В заповедных лесах для Айяппы всегда оставляют лук, стрелы и глиняных собак. Поэтому у бога охоты никогда нет недостатка ни в оружии, ни в собаках.

Есть два дня, среда и суббота, когда Айяппа охотится по всему Кургу, а не только в заповедных лесах.

Поэтому в эти дни лучше на охоту не выходить. Айяппа не простит появления на его тропе и, конечно, откажет дерзкому в покровительстве. Айяппа — бог серьезный и с ним шутки плохи.

У браминов отношение к этому богу весьма противоречивое. С одной стороны, они рады ему служить, а с другой… Дело в том, что кургам надо бога кормить. Кормить тем, что едят люди. Рисом, овощным карри, бананами. Браминов тоже надо кормить тем же. В некоторые храмы Айяппы курги приносят вегетарианскую пищу. Тогда и браминам-жрецам можно поесть. А в некоторые упорно поставляют мясо. Просто курги не могут себе представить, как охотник может обходиться без него. И в таких храмах работа браминов теряет свой смысл — им нечего там есть. Они покидают эти храмы, оставляя на произвол судьбы славного потомка двух великих богов индуистов Шивы и Вишну. Курги обходятся и без браминов, а непослушный браминским законам Айяппа с удовольствием ест рис, сдобренный острым карри из мяса дикого кабана. Как видите, и с «общими богами» Курга у браминов не все в порядке.

Есть еще и третья группа богов — великих, верховных и вездесущих. Мне не хочется включать в эту группу мать-Кавери. Ибо она выше их всех и кроме того, я подозреваю, что она ниоткуда не приходила, а родилась именно на земле Курга. Она и есть самая главная. Но брамины имеют на этот счет свое мнение. Они объявили верховным богом Махадеву и его жену Бхагавати. Более того, они утверждают, что Махадева и есть сам индусский бог Шива, а Бхагавати — это Парвати. Но этого им тоже показалось мало. Они начали настаивать на том, что каждый кургский бог — это Вишну, или Шива, а каждая кургская богиня — это Лакшми, или Парвати. Правда, они и сами точно не могут сказать, кто есть кто. Вопрос запутан ими до предела. Но вежливые воинственные курги, слушая разглагольствования браминов, только тонко и иронически улыбаются. Уж они-то знают, кто есть кто. Как бы ни старались брамины, они натыкаются на спокойное упрямство и открытое пренебрежение кургов к индуистской вере и канонам. Сколько лет идет эта скрытая, а порой и открытая борьба, — трудно сказать. Но она продолжается и до сих пор. И пока не в пользу пришлых браминов. Брамины пытаются проникнуть в души кургов через их храмы и их богов. Но эти души пока остаются для них закрытыми.

Самый большой храм находится в Меркаре. Его построили еще при кургских раджах. Предки раджей были пришлыми. Они поклонялись индусскому богу Шиве, и с их помощью брамины соорудили этот храм. И стали властвовать в нем, служа богу Шиве. Они надеялись таким образом поправить свои дела в Курге. Храм стоит в центре Меркары и своей архитектурой чем-то напоминает мусульманскую мечеть. Он не похож на торжественные и величественные храмы Южной Индии. Его стены бедны и не украшены великолепной и изощренной скульптурой. Обычная черепица покрывает его крышу. Каждый день к его воротам выходят два музыканта. У одного в руках барабан-табла, у другого — длинная храмовая труба. Громко бьет барабан, зазывно звучит труба. Но мощеный двор храма не наполняется народом, никто не входит в священный водоем для омовения. В святилище, куда ведет каменная лестница, несколько жрецов со шнурами «дважды рожденных» через плечо начинают читать мантры — заклинания перед изображением бога Шивы, украшенного цветами. Горят светильники, заунывно звучат молитвенные напевы. Жрецы разбивают кокосовые орехи. Бронзовое лицо Шивы замкнуто и печально. Бьет барабан, надрывается труба. Но все остается по-прежнему. Только бог и его жрецы. Кургов, для которых все это делается, здесь нет. И наверное, от этого на лицах жрецов нет подобающей благодати. Их губы упрямо сжаты, лбы наморщены. Они не смотрят на вход. Они знают, что оттуда никто не появится. Разве что несколько любопытствующих туристов.

Курги считают, что меркарский храм заслуживает гораздо меньше внимания, чем солнце, огонь, деревья и… змеи.

Солнцу молятся каждый день, и для этого не надо ни барабана, ни длинной храмовой трубы. Нужно одно — первые солнечные лучи. Женщина, которая зажгла священную лампу в доме предков, на рассвете выходит из дома и ждет этих первых лучей. Как только они появляются, женщина складывает руки в «пранаме». Так приветствуют в Индии и бога, и друга, и просто знакомого. В Солнце объединены все эти три качества. Поэтому восток священен для любого курга. Кургский крестьянин каждый день устремляет свой взор именно в эту сторону. Он не начинает свой рабочий день, не поприветствовав бога и друга — солнце. Ибо от солнца зависит его урожай и благосостояние его семьи. Поэтому столь молчалива и сокровенна молитва курга богу Солнцу перед началом сельскохозяйственного сезона.

Огонь, слабое земное отражение солнца, тоже священен. Священен огонь в лампе дома предков, священен огонь кухонного очага и кремационного костра. Огню, как и солнцу, поклоняются каждый день, Ибо он символизирует единство семьи и незыблемость дома предков. Огонь чтут за его очистительную силу. И поэтому ни один кургский ритуал не обходится без огня. Солнце и огонь — сама природа. Деревья — тоже. Им поклоняются, они — естественная часть жизни кургов. Фикус, манго, хлебное дерево, баньян — священны. Их окружают платформами из аккуратно сложенных камней. Под ними ставят камни в честь богинь. И где бы вы ни проходили или ни проезжали, вы обязательно натолкнетесь на священное дерево. Они стоят по всему Кургу, самые красивые и самые полезные деревья. Дерево, окруженное камнями в знак человеческого внимания, почитания и благодарности, пожалуй, самое первое святилище на земле.

И самые первые святилища сохранились на золотой земле Курга. Не только сохранились, но и пользуются древним почитанием. Ни один храм в Курге не обходится без священного дерева. Ибо храмы и алтари выросли на местах первых святилищ. Потом курги их заселили духами и богами. Но все они не мыслились без этого священного дерева. Как не мыслится ни один кургский ритуал без листьев таких деревьев. Листья сгорают в священном огне, их жуют во время церемонии, их раскладывают, защищая себя от злых духов. Деревья защищают людей, а люди защищают деревья, строго следя за тем, чтобы никто не погубил их. В этом, с точки зрения курга, проявляется великое священное равновесие. Когда равновесие нарушается, деревья гибнут, а с ними умирает что-то очень важное в самих людях. Умирает и не восстанавливается. Говорят, что духи погибших деревьев превращаются в вампиров, иссушающих живую душу человека. Но пока они стоят, к ним относятся, как к людям, и заботятся, как о людях.