Одежда маласаров почти не отличается от одежды индусского населения Кералы, Только этой одежды у них очень мало. Все, что есть, надето на них. Одежда и еда — это то, что всегда заботит маласаров, но им не всегда удается их достать.

Сохранившиеся кое-где элементы материнского рода самым тесным образом переплетаются с нахлынувшими из долины в селения маласаров патриархальными отношениями. Когда-то среди маласаров бытовала одна из ранних форм брака — полиандрия, или многомужество. Затем местные власти запретили полиандрию, но ее традиции сохранились в наиболее глухих селениях маласаров. На смену полиандрии пришла иная форма — полигамия, или многоженство. Полигамия почему-то не волнует законников и блюстителей нравственности из долины. У маласаров разрешается иметь две-три жены. Официальная брачная церемония соблюдается только с первой женой. Остальные жены находятся в состоянии «гражданского брака». У начальника полиции Карапена — две жены. Одна из них, по его мнению, законная, а другая просто любовница. Для того чтобы мужчина мог взять к себе в дом еще одну женщину, он должен получить разрешение на это от законной жены. Нередко вопрос о браке решается родителями, когда будущие жених и невеста еще дети. Но такого рода патриархальный обычай еще не привился в племени, и поэтому взрослым детям предоставляется право самим решать вопрос окончательно. Здесь пока еще нет никаких форм родительского принуждения.

Если парень женится, он должен уплатить отцу невесты твердую сумму в тридцать семь с половиной рупий, купить для невесты сари и, если позволяет бюджет, кое-какие украшения. После свадьбы жена идет в дом к мужу. Только старики еще помнят те времена, когда муж жил в доме жены.

Что касается развода, то женщина пока продолжает сохранять свои привилегии. Жена может покинуть своего мужа, если она этого захочет. Как правило, вопрос о разводе в Чедигаме решает сам Майян со старейшинами. Официальным поводом для развода может быть измена мужа или жены. Если муж не внес положенные за жену тридцать семь с половиной рупий ее родителям, это тоже служит причиной развода. Есть и другие причины, и они всякий раз учитываются, если женщина обращается к вождю или старейшинам. Разведенная женщина может всегда снова выйти замуж. Так, сестра Карапена потребовала развода у своего мужа Айяпена: у Айяпена был тяжелый и подозрительный характер. Через два месяца после развода она снова вышла замуж.

Жизнь женщины в основном проходит в пределах собственного селения и в стенах своей хижины. Весь день она занята нехитрым хозяйством, смотрит за детьми, возится на небольшом огородике, ухаживает за козами, свиньями и курами. Мир мужчины гораздо шире. Занятый на лесных разработках, на плантациях, он находится в повседневном контакте с внешним миром. И эти контакты приносят с собой чуждые влияния, которые постепенно стирают племенные обычаи и традиции, заставляют маласаров забывать историю собственного племени, его предания и легенды.

Маласары пока еще придерживаются своих древних обычаев погребения. Умерших они хоронят. Говорят, что еще в некоторых местах остался очень давний обычай хоронить покойника в сидячем положении. Могилы в этом случае имеют циклическую форму, свойственную мегалитической культуре.

Мы подружились с Майяном. В разговорах старик часто вздыхал:

— Что осталось от племени? От законов предков, от памяти о них? Мы были когда-то королями и хозяевами гор, теперь мы бродяги. Бродяги, не помнящие ни своего рода, ни своих богов. А что нас ждет в будущем? Амма, — обычно обращался он ко мне, — ты можешь сказать, что будет потом?

Я не могла сказать, что будет потом.

— Не знаешь… — снова вздыхал Майян. — Я тоже не знаю. Кто же знает?

Действительно, кто же знает? Кто ответит Майяну и всему племени, каков их удел «потом»?

Это было очень давно. Так давно, что еще не было людей на земле. Повсюду простирались леса и высились горы. И запах дыма костра еще не примешался к аромату девственных джунглей. И не было в джунглях тропинок, потому что некому было их протаптывать. Никто не срывал вкусных плодов с деревьев, только разноцветные птицы клевали их. Звери ходили везде — их не пугал грохот барабанов.

На запад от джунглей и гор простирался великий океан. Он был так огромен, что его нельзя было переплыть, и никто не видел берегов этого океана. Каждый день и каждую ночь над миром сияли солнце и луна — боги, создавшие все вокруг. Они же однажды и сотворили первых людей-полубогов. Его звали Малавай, а ее Маланкуратти. Они появились из горы Карималаи, что значит «черная гора». Она называлась так потому, что ее вершина всегда была затянута черными тучами. На северном склоне Карималаи зияли две глубокие пещеры. В этих пещерах и появились однажды Малавай и Маланкуратти. Они были нагими и еще ничего не умели делать (пещеры назывались Карожи Пуралара, что значит «место, где были рождены нагие»). Они долго жили в пещерах, а потом у них родилась дочь Аттувачери амма — Великая мать. Ее дух до сих пор обитает в ветвях огромного баньяна, который растет на берегу реки около Манджакутти, на восточной границе Кочина. Но однажды случилась беда. Боги разгневались на Малавая и Маланкуратти, и те не знали, за что. Все небо покрылось черными тучами, и они не увидели больше своих богов. Ураган бушевал в джунглях, и гигантские старые деревья падали, как травинки. Горы глухо ворчали, подземные толчки сотрясали землю. Океан поднялся, и его воды преодолели горы и затопили джунгли. Когда вода стала заливать пещеры, Малавай и Маланкуратти покинули их. Они сидели продрогшие и иззябшие на вершине Карималаи много ночей и много дней. Но наконец гнев богов утих. Небо расчистилось, и снова появились солнце и луна. Вода постепенно спала, и океан вошел в берега. Малавай и Маланкуратти больше не вернулись в свои пещеры. Они ушли жить в лес. Там они встретили дух черного старика Кариамупана, который дал им одежду, научил многим полезным вещам и посоветовал создать первых кадаров. Малавай, Маланкуратти и Аттувачери амма стали прародителями первых кадаров, лесных людей с темной кожей, с широкими носами, толстыми губами и курчавыми волосами. Кадары стали поклоняться богам своих прародителей. И до сих пор кадары молятся восходящему солнцу. Малавай и Маланкуратти научили первых кадаров делать одежду, добывать огонь и варить пищу. Мир, в котором появились первые кадары, был прекрасен и обилен. Земли было много, и кадары строили свои хижины там, где хотели. На деревьях в джунглях росли сочные и сладкие, как мед, фрукты. Они висели так низко, что стоило только протянуть руку, чтобы сорвать их. Фрукты были почти на каждом дереве, и не надо было далеко ходить за ними. Сорванные сегодня, они снова появлялись завтра в еще большем количестве.

В лесу жили огромные черные обезьяны. Их нежное и вкусное мясо очень нравилось кадарам. И не нужно было утруждать себя охотой на этих обезьян. У них были очень длинные хвосты, которые свешивались с деревьев, — кадары легко ловили их за эти хвосты. В джунглях росли кокосовые пальмы — прохладный сок их орехов утолял жажду, а ядро таяло во рту. В те времена не надо было карабкаться по высоким стволам кокосовых пальм. Когда люди подходили к ним, пальмы наклоняли свои гордые кроны и отдавали гроздья орехов. Никто никому не завидовал и не говорил «это мое». Людям хватало всего, и они жили беззаботно и счастливо. Так шел год за годом, век за веком.

Кадары были многочисленным и веселым племенем. Каждую лунную ночь они, не уставшие от дневных работ и забот, пели и танцевали вокруг своих костров. Но однажды случилось непредвиденное. Дочь вождя кадаров подошла к кокосовой пальме, желая сорвать орех. Но она в этот день была нечистой[6], и пальма не поклонилась ей. А после и остальные пальмы перестали кланяться и отдавать свои орехи. Теперь тот, кто хотел получить орех, должен был карабкаться по длинному гладкому стволу наверх. Это было трудно, но кадары не роптали и быстро освоились с таким искусством. Потом стали исчезать фрукты из джунглей, а те, которые остались, были далеко от селений кадаров и за ними надо было идти. Кадары начали ходить за фруктами, и сеть тропинок покрыла джунгли. Потом по этим тропинкам пошли охотники, потому что черные обезьяны стали меньше и их хвосты значительно укоротились. Их можно было достать только с помощью лука и стрел. Охота не всегда была удачной, и теперь кадары не могли есть мясо черных обезьян каждый день. Люди, утомленные дневным трудом, быстро засыпали; все реже звучали песни лунными ночами, все меньше становилось танцоров. Между людьми начались распри и споры. Жрецы племени ходили к священному баньяну советоваться с Великой матерью. Но и она не могла помочь кадарам. Тогда кадары стали взывать к богу о помощи. Бог сказал: «Я дам вам денег. Приходите, я насыплю вам полные пригоршни монет».