Многое удалось уже сделать, чтобы вытеснить литературу “экономистов”, чтобы завоевать на свою сторону местные социал-демократические организации. Широкое распространение получили в подпольной России и “Искра”, и искровские издания. Но спрос растет с каждым днем. “Отовсюду раздается такой стон о литературе,- пишет в Петербург Крупская,- что на этом приходится сосредоточить все силы” [105].
Чуть ли не в каждом письме из Москвы Бауман требует присылать больше экземпляров “Искры”. О том же пишут из Петербурга, Киева, Одессы, других городов. Надо, полагает Ленин, организовать перепечатку и газеты, и других изданий в самой империи.
Чтобы обговорить с ним организационные вопросы, еще в феврале 1901 года приезжал сюда из Кишинева Л. Гольдман - организатор подпольной типографии. Он прожил в Мюнхене три недели и почти каждый день встречался с Лениным, подолгу беседовал с ним.
“Что касается чайной фирмы,- сообщила вскоре Бауману Крупская,- то мы имеем уже одну и две в проекте”[106]. А “чайная фирма” на языке конспираторов - это искровские типографии: та, что действует за границей, и две нелегальные, создаваемые в самой России.
Одна из нелегальных типографий - кишиневская. Издалека внимательно следит Ленин за ее созданием. За тем, чтобы, несмотря на неимоверные трудности с финансами, отчислялись “Искрой” на нужды новой типографии сотни и тысячи рублей. Чтобы обеспечена она была рукописями для набора и матрицами...
И один из июльских дней в переплете безобидной книги приходит в Мюнхен первая продукция кишиневской типографии - брошюра Крупской “Женщина-работница”. Ленин в восторге. Сразу же по его поручению Надежда Константиновна пишет Гольдману: “...порадовали же Вы нас своей посылкой! сделано великолепно... Назначьте срок, когда прислать материалы для следующей брошюры. А там будем уже посылать материал для газеты. Повторяем, Вы страшно обрадовали нас” [107].
Пройдет некоторое время, и в Кишиневе удастся перепечатать десятый номер “Искры”. И его прежде всего отправят Ленину. “Получили Ваш подарок и были чрезвычайно рады,- тотчас же откликнется Крупская.- Мейер все никак не мог налюбоваться на газету” [108].
Мейер - псевдоним Ленина. Он поздравит с удачей кишиневских товарищей. Но почему отпечатано так мало? - отметит все же с сожалением Владимир Ильич. Ведь на севере, и об этом в Кишинев сообщалось не раз, спрос на “Искру” громадный. К готовому письму Крупской Ленин допишет несколько строк:
“В интересах правильного распространения и престижа крайне важно бы было печатать “Искру” в России через 2 - 3 номера, выбирая номера, имеющие более постоянный интерес...
Но уже раз печатаете, печатайте в гораздо большем числе экземпляров: надо хоть раз попробовать насытить всю Россию” [109].
К тому времени помимо кишиневской “чайной фирмы” искровскую литературу начнет печатать в России еще одна типография - “Нина” - так назовут ее в конспиративной переписке.
В последние майские дни Крупская писала о ней в Астрахань Л. Книпович. Письмо ушло тогда с припиской Ленина:
“Каким образом думаете Вы поставить “Искру” в России? В тайной типографии или в легальной? Если последнее, то напишите немедленно, имеете ли определенные виды: мы готовы бы обеими руками ухватиться за этот план (возможно, как нас уверяли, на Кавказе)...”[110]
Еще не пришел ответ от Книпович, а уже написал Л. Гальперин-бакинский агент “Искры”. Он сообщил:
“ … здесь проектируется Нина. Проект близок к осуществлению...” И тут же добавил, что “ничего из всего этого не выйдет, если не будет денег, как до сих пор”[111].
Необходимые для создания типографии деньги ждали в Баку от “Искры”. Но очень плоха сейчас ее касса. “...Обещать мы не можем,- тотчас же ответил Ленин,- пока не имеем обстоятельнейших сведений”[112]. Владимир Ильич должен быть в курсе всех деталей и этого первостепенной важности дела. “Нам необходимо знать точно, в чем состоит план...” - запросил он Гальперина. Насколько этот план “близок к осуществлению”, “на какое количество печатаемого материала он рассчитан (можно ли “Искру” ежемесячно?), сколько именно нужно денег единовременно и сколько в месяц”[113].
Ленин настаивал: бакинские товарищи должны приложить все усилия и достать деньги, но и сам отсюда, из Мюнхена, принял уже, оказывается, меры. Через Книпович обратился он по этому поводу к работавшему в Баку крупному инженеру-электротехнику Р. Классону, оказывавшему материальную помощь социал-демократам. А один из членов группы “Искры” о том же говорил в Петербурге с Л. Красиным.
Проходит некоторое время, и с Зигфридштрассе, где живут сейчас Ульяновы, Ленин вновь пишет в Баку. Он настоятельно советует “пользоваться матрицами, которые легко пересылать (в журналах и т, п.)”. В чем преимущество такого способа перепечатки “Искры”? Прежде всего, убеждает Ленин, не надо иметь шрифта. Затем - экономия времени. Матрицы потребуют меньше людей для работы,- “значит безопаснее в конспиративном отношении”. А сама отпечатанная в Баку газета будет иметь вид заграничной. Это, подчеркивает Ленин, “опять-таки в видах конспирации гораздо удобнее”[114].
Так, в постоянной переписке с Лениным, создают подпольщики еще одну типографию. В сентябре завершается ее оборудование. Теперь дело за матрицами. И хоть не просто их перебросить, матрицы номеров “Искры” доставляют вскоре бакинцам. В типографии “Нина” приступают к перепечатке искровских изданий.
Из Баку, так же как и из Кишинева, продукцию подпольной типографии посылают Ленину. “Рукоделье Нины прямо великолепно”[115],- пишет по его просьбе Гальперину Крупская. И сообщает бакинским товарищам, что посланы им брошюры “Морозовская стачка”, “Майские дни”, “Манифест Коммунистической партии”, “Сущность конституции” Ф. Лассаля. И просит “переиздать их, так как на них спрос, а старые издания подходят к концу” [116].
Типография “Нина”, с удовлетворением отмечает вскоре Ленин, работает вовсю. Когда доставят ему перепечатанный ею одиннадцатый номер “Искры”, он убедится, что “бакинская” копия ничем не отличается от мюнхенского оригинала. “Получили 11 №,- сообщает бакинской искровской группе Крупская.- Прямо чудо что такое!” [117]
Теперь уже можно принять предложение Баумана. Он сообщил в Мюнхен из Москвы: “Если у меня будет в достаточном количестве товара, то я могу удобно доставлять (без значительных проволочек) в Нижний, Казань, Самару, Саратов, Астрахань, Вятскую губернию, Тамбов, Центральный район, Ярославль, Кострому, Воронеж, Тверь, Орел. Со всеми этими пунктами установлены способы доставки”[118]. Его беспокоило: будет ли своевременно поступать этот “товар” - “Искра” и искровские издания? И через Крупскую Ленин выясняет у Баумана: “Можете ли Вы устроить у себя "большой склад, тогда к Вам аккуратно будет приходить литература с Кавказа (там налажен новый, скорый путь, есть новая типография, где будет печататься “Искра” и брошюры), народ очень надежный”[119]. Из Мюнхена бакинским товарищам дается указание: Как можно скорее пересылайте в Москву искровскую литературу.
Недостаток в такой литературе испытывает и Питер. Одна лишь группа “Социалист” берется распространять до тысячи экземпляров “Искры”. “Если бы, наконец, удалось бы завоевать Комитет в Питере,- еще в июле писал в Россию Ленин,- то, конечно, надо заставить его обеими руками взяться за “Искру”, и за ее учащение...” [120]
Не так давно Ленин отправил в Россию двух агентов Искры”. Это профессиональные революционеры С. Андропов и В. Ногин. И тот и другой - старые питерцы. Обоим хорошо знакомо положение в столичных социал-демократических кругах. Несколько раз перед отъездом они встречались в Мюнхене с Лениным. Получили от него указания, советы, как разъяснять в Питере позиции “Искры”, как бороться там против вредных, оппортунистических влияний. Но вскоре после приезда в Петербург Андропов уезжает на Волгу. Там он попадает в руки полиции. Его ссылают в Восточную Сибирь. И Ногин оказывается в столице без своего единомышленника, друга.
Он отправляет в редакцию “Искры” - на ее конспиративный адрес - шифрованное письмо. Длинным рядом цифр сообщает Ногин о том, что под вымышленным именем благополучно прибыл в Петербург. Сообщает он и адрес, по которому ему следует писать на первых порах: Васильевский остров, 6-я линия, дом 17, квартира 19, Наталье Руфовне Штенгер.[121]