[97] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 46, с. 432.

[98] “Пролетарская революция”, 1922. № 3, с. 64.

[99] “Третий съезд РСДРП. Сборник документов и материалов”, с. 106

[100] Там же, с. 121.

[101] “Красный архив”, 1934, т. 1(62), с. 170.

[102] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 46, с. 384.

[103] Н.К. Крупская. Воспоминания о Ленине, с. 92.

[104] См. А. С. Кудрявцев, Л. Л. Муравьева, И. И. Сиволап-Кафтанова, Ленин в Женеве. Женевские адреса Ленина. М., 1967, с. 133.

[105] Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине, с. 93-94.

[106] См. там же, с. 94.

[107] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 46, с. 394.

[108] Там же, с. 395.

[109] “Воспоминания о II съезде РСДРП”, с. 107.

[110] В.И. Ленин, Полн. собр. соч., т. 9, с. 81-82.

[111] Там же, с. 96.

“Получив задание вести подготовку к III съезду партии я, ободренная новыми перспективами и освеженная отдыхом, поехала в Россию. Мне не повезло. Я на границе была арестована” [112].

Женщина, которой принадлежат эти строки, полиции известна по кличке Шикарная. Многие зовут ее Ниной Львовной. В партийной переписке ее называют Зверем, Зверушкой. На самом же деле это М. Эссен - член Центрального Комитета партии, не раз бывавшая прежде в Женеве у Ленина.

Уже много месяцев сидит она в Петербурге, на Шпалерной, в доме предварительного заключения. Однажды ей передают с воли коробку шоколадных конфет. Мария надкусывает одну... Что это? В конфете закатанный в фольгу клочок письма. Она ищет в коробке конфеты с такой же начинкой. И обнаруживает еще одиннадцать пронумерованный клочков. Поспешно составляет их. Перед ней - послание, доставленное из Женевы.

Пишет Крупская - о положении в партии, о царящем в эмиграции настроении. “Письмо Старика,- сообщает она, - лучше всего передает это настроение” [113].

Обещанное Крупской письмо Ленина - тут же, в шоколадных конфетах. Оно на крошечных листках папиросной бумаги. Помечено 24 декабря 1904 года. Из далека обращается Ленин к узнице петербургской тюрьмы:

“Дорогая зверушка! Давно собираюсь написать Вам, да мешает сутолока. У нас теперь подъем духа и заняты все страшно: вчера вышло объявление об издании нашей газеты “Вперед”. Все большинство ликует и ободрено, как никогда… Группа литераторов подобралась хорошая, есть свежие силы деньжонок мало, но вскоре должны быть... Комитеты большинства объединяются, выбрали уже бюро, и теперь орган объединит их вполне. Ура! Не падайте духом, теперь мы все оживаем и оживем. Так или иначе, немножко раньше или немножко позже надеемся непременно и Вас увидеть. Черкните о своем здоровье и, главное, будьте бодры; помните, что мы с Вами еще не так стары,- все еще впереди. Крепко обнимаю.

Ваш Ленин” [114]

Создать новый печатный орган, свою, большевистскую газету, о предстоящем выходе которой он сообщает единомышленнице в тюрьму, Владимир Ильич задумал давно. Еще летом, отдыхая в глухой деревушке у озера Лак де Бре, он просил находившуюся в Женеве Фотиеву “возможно скорее (желательно бы сегодня)” написать “всем нашим друзьям в России”. И прилагал текст, который следовало отправить им: (Пожалуйста, немедленно приступите к сбору и отсылке всех и всяческих корреспонденции по нашим адресам с надписью: для Ленина. Крайне нужны также деньги. События обостряются... Мы ждем всего худшего. Подробности на днях” [115].

Ленин настойчиво подчеркивал: это надо послать немедленно. Рукой Крупской указывался десяток адресов, где должны были получить письмо. Первым она поставила: “Питер по адресу Мыши”. Далее в Тверь, по двум одесским адресам, в Екатеринослав, Сибирь, на Урал, в Ригу, Розе, т. е. Землячке, в Нижний Новгород, Саратов. И в конце сделала приписку: “...вообще по всем адресам друзей, в которых вполне можно быть уверенными” [116].

Там, в горах Швейцарии, у Ленина созрел план создания большевистской газеты. Еще не имея средств для выпуска, он уже собирает для нее материал, объединяет литературные силы. Продумывает и возможности издания большевистской литературы, потребность в которой возрастает с каждым днем.

- Надо организовать свое издательство,- предложил как-то Владимир Ильич.

Бонч-Бруевич соглашается взяться за дело. В несколько дней улаживает вопрос с типографией. Владельцы кооперативной наборной - рабочие-эмигранты - даже переводят ее и дом, где живет Бонч-Бруевич. И дело закипело.

В конце августа выходит первая брошюра - “Долой бонапартизм (Разбор и критика декларации ЦК)” М. Ольминского. Затем - “Наши недоразумения” М. Ольминского и А. Богданова. Выходят брошюры с грифом “Издательство Влад. Бонч-Бруевича”. Но тот просит Владимира Ильича: пусть все издания выходят с его адресом, пусть само издательство носит его имя. Владимир Ильич наотрез отказывается. Лишь после того, как Бонч-Бруевич приводит ряд убедительных доводов, он соглашается:

- Ну, хорошо. Печатайте во благо успокоения вот так...- и быстро набрасывает на клочке бумаги: “Издание Влад. Бонч-Бруевича и Н. Ленина”.

Бонч-Бруевич берет карандаш. Он хочет зачеркнуть свою фамилию.

Ленин пристально, строго смотрит на него. Он непреклонен:

- Этого делать нельзя.

Так появляется “Издательство социал-демократической партийной литературы В. Бонч-Бруевича и Н. Ленина”. В письмах, идущих в Россию, Крупская сразу же сообщает: “...большинство предприняло свое издательство (издатели Бонч-Бруевич и Ленин)...” [117], “... теперь издательство будут вести Бонч и Ленин” [118], “Бонч-Бруевич и Ленин взяли на себя издательство большинства...” [119]

Пишет об этом и Ленин. Он призывает комитеты большинства Москвы, Петербурга, Одессы, Саратова, Риги, Баку: “Непременно и немедленно обратитесь официально в русский ЦК (прислав нам копию бумажки) с просьбой доставить в комитет все издания нового издательства Бонч-Бруевича и Ленина и доставлять их регулярно” [120]. Сообщает Сибирскому комитету РСДРП: “...молодые литературные силы, отшатнувшиеся от путаной лицемерной “Искры”, с разных сторон, начинают тянуться к только что начавшемуся издательству большинства (издательство Бонч-Бруевича и Ленина за границей) в целях самой разнообразной поддержки его, преобразования, расширения и развития” [121]. Ленин предлагает одному из организаторов Бакинского комитета большевиков, А. Стопани: “...Приложить все усилия для всесторонней поддержки и расширения издательства большинства (начатого здесь Бонч-Бруевичем и мной...). За это взялась уже группа русских литераторов, и Вы должны немедленно начать сбор и присылку всяческих материалов, корреспонденции, листков, заметок и проч. и проч., особенно от рабочих и о рабочем движении. Непременно и немедленно” ". [122]

С начала сентября по декабрь 1904 года “Издательством социал-демократической партийной литературы В. Бонч-Бруевича и Н. Ленина” выпускает в Женеве несколько ленинских работ, произведения видных большевистских публицистов. Все это отправляется в Россию и находит горячий отклик в партийных организациях. “Объединенное “большинство”,- призывают рижские социал-демократы,- должно поддержать это начинание и развить его дальше в соответствии с потребностями борьбы за торжество наших принципов, за торжество партийности над кружковщиной и анархией” [123]. Выражает “свое полное сочувствие возникшей читературной группе для издания брошюр с Лениным во главе” [124] и Тверской комитет РСДРП. Он обещает большевистскому издательству полное содействие. И Крупская по поручению Ленина немедленно запрашивает у тверских товарищей адреса для высылки им литературы.

А как реагируют меньшевики на появление у большевиков собственного издательства?

Владимир Ильич сообщает об этом Розе Люксембург: Как лицемерны были все разговоры меньшинства против ультрацентрализма и за автономию, ясно видно из того, что новое издательство большинства, предпринятое мною и одним товарищем... было объявлено стоящим вне партии. Новое издательство предоставляет большинству единственную возможность пропагандировать свои взгляды, так как страницы “Искры” для него почти закрыты. И несмотря на это или, вернее сказать, именно поэтому Совет партии вынес вышеупомянутое решение...” [125]