— Книжки? — спросил он, показав на сверток.

— Четыре штуки.

— Четыре? Вот это да!

— А ты обзывал «жадина-говядина».

— Я же не знал. Думал — жмот, а ты — человек! Садись…

Еще больше обрадовался сам командир — одну за другой осмотрел книги, цену на каждой и пожал Владику руку:

— Ну, спасибо! Молодец! Не меньше пятерки отвалят.

— Ура! — завопил «веселый человек» и попытался встать на руки. — Живут и процветают пираты!

Владик был очень доволен, что его подарок вызвал такую радость.

— А кольцо нашел? — спросил он Гвоздя.

— А как же! Целых два часа по воде лазил. Жалко ведь, золотая вещь. Но все-таки разыскал.

— И я хотел сегодня поискать.

— Теперь не надо. Все в порядке. Уже в шкатулке у матери лежит. Сейчас картоху будем лопать.

Однако картошка еще не была готова, и «пираты», сидя кружком у огня, принялись рассказывать всякие интересные истории.

Владик сидел как равный, возле командира, с интересом слушал ребят. А потом и сам рассказал услышанную вчера историю о том, как в гараже директора библиотеки сгорела новенькая машина «Жигули».

— Во, пираты! — восхитился «веселый человек». — Надо же — тряпку догадались засунуть.

Ушастый Мишка повернул голову направо, где поверх кустов были видны два последних этажа недавно построенного дома. Почесал стриженую голову и без улыбки усмехнулся:

— Тоже запалить бы.

— Дурила! — сказал Гвоздь. — Там же масла в гараже полно, бензин, резиновые шины. А здесь — кирпич, бетон.

— Эх, не знаешь ты, что запалить! — Васята достал из кармана сигареты, а затем с важностью, не спеша, уже из другого кармана, извлек блестящую зажигалку.

— Покажи! — Гвоздь сразу протянул руку.

Васята испугался и на всякий случай предупредил:

— Жалко, что не моя. На время дали.

— Да-а, вещичка люксусовая. — Гвоздь вздохнул, высек огонь. Взяв из пачки сигарету, прикурил.

Закурили и остальные.

— Не хочешь? — Васята взглянул на Владика.

Тот заморгал, покраснел.

— Ясно, — пощадил его Васята и спрятал зажигалку.

Зато от вина Владик отказываться не стал. Вчера же вместе со всеми выпил, ничего не случилось, даже наоборот — было так весело. И он вновь, уже не морщась, влил в рот сладковатую жидкость. И, подражая остальным, закусил горьковатым зеленым луком, а следом, пачкая и обжигая губы, с аппетитом съел картофелину.

Через пять минут все было уничтожено, пустая бутылка валялась под кустом, а ребята, как и вчера, возбужденно загалдели, стали бороться, бегать друг за другом, потом гоняли между кустами мяч.

Они и дальше продолжали бы гонять мяч, если бы не лягушка. Вчера желтой кваке повезло — успела метнуться в осоку. А в этот раз сплоховала; может, подстерегала червяка или просто задремала на солнышке — неизвестно. Как бы там ни было — врага она заметила слишком поздно. Бросившись на колени, Мишка цепко ухватил ее скользкое, прохладное тело.

— Попалась! — закричал он. — Где палка? В лапту сыграем!

— Не так, — подбежал к нему Тиша. — Я лучше придумал! Узнаем, кто из пиратов — снайпер!

Когда расщепили ножом конец палки и зажали в нем лапу несчастной лягушки, Владик чуть не до крови прикусил губы. До того жалко было на это смотреть.

«Веселый человек» воткнул палку в землю, отсчитал семь шагов и вынул из кармана рогатку. Мишка тем временем притащил от ручья кучу камешков. Как главный охотник, он и получил право первого выстрела. Камешек просвистел рядом с палкой. Потом прицелился владелец рогатки. Тоже мимо. Удачливым оказался Гвоздь. Хотя и краешком, но снаряд задел прикованную жертву.

— Пиратский круг почета! — заорал Тиша.

Подняв Гвоздя на плечи, «пираты» торжественно понесли его вокруг куста. Тиша радостно скандировал:

— Самый меткий снайпер Гвоздь!

Васята и Мишка подхватили:

— Самый меткий снайпер Гвоздь!

Владик держал на плече правую ногу командира «пиратов». Сначала ему было не очень смешно, а потом тоже заулыбался и к дружной тройке голосов прибавил свой:

— Самый меткий снайпер Гвоздь!

— И я хочу! И я! — потребовал Васята. — Что я рыжий, не попаду!

Тяжелого Васяту нести на плечах не пришлось — промахнулся.

— Теперь твоя очередь, — сказал Владику Гвоздь.

— Моя? — растерянно переспросил ребят Владик.

Темная, с кривоватой ручкой рогатка чуть дрожала в его стиснутом кулаке. И красная натянутая резина дрожала.

— Не трусь, пират, — сказал Тиша.

Владик разжал пальцы, сжимавшие лоскут кожи с камнем, и в тот же миг увидел, как желтая лягушка дернулась всем телом, качнулась палка.

— Вот кто снайпер! — Гвоздь захлопал в ладоши. — За такой выстрел полагается два круга почета!

— Самый меткий снайпер Владик! Самый меткий снайпер Владик! — в четыре глотки ревели «пираты».

Над лицом Владика качались белые облачка, светило солнце. Он смеялся взахлеб, безудержно.

Ему было так хорошо!

О том, чтобы Владик принес еще книжек, ему никто не говорил. Он сам решил. «Наверно, ребята снова обрадуются», — с улыбкой подумал он, завертывая в газету три плотных томика в дерматиновых, почти новеньких обложках. И не ошибся. Веселый человечек Тиша предложил качать щедрого пирата. И Владика в самом деле тут же подхватили, и под крики «ура» восемь рук несколько раз подкинули его вверх. Хорошо, что рубашка была на нем не желтая, а пестрая, в клеточку: если кто-то и оставил на ней следы от пальцев, то не видно.

Отлично чувствовал себя Владик. Он был очень доволен и новыми друзьями, и самим собой. Ну разве он не молодец, что придумал взять книжки! Что там книжки в сравнении с подобным признанием ребят!

Теперь Владик — он это видел по всему — был здесь, среди «пиратов», полностью свой и права имел такие же, как остальные. Он мог развлечься, где хотел, Тише, случайно заслонившему солнце, мог сказать: «Отойди, не свечка!», а над Васятой, стоящим на воротах, мог посмеяться: «Эх, дырка от бублика!»

Между прочим, в этот день Владик впервые в жизни попробовал курить. Сам захотел. Когда Васята, достав сигареты и будто не заметив Владика, пронес пачку мимо его носа, Владику вдруг стало обидно.

— А мне? — сказал он.

— Бери, бери! — обрадовался Васята и с готовностью выщелкнул зажигалкой огонь.

«Фу, — глотнув дым, подумал Владик, — гадость, какая, вонючка!» Ему хотелось бросить сигарету. Но не бросил — другие же курят. Значит, это только сначала неприятно.

Горечь от сигареты он ощущал во рту еще долго. Лишь перья едкого лука отбили противный запах.

И все же, возвращаясь домой, Владик волновался: как бы мама не услышала запах табака. Нюх у нее поразительный. Иной раз папа только появится в квартире — она уже носом поводит:

— Снова в прокуренной комнате сидел! Гробите вы себя табачищем.

«А может быть, мамы и дома нет?» — подумал Владик и посмотрел на скамейку возле подъезда. На скамейке в одиночестве сидела Дарья Семеновна из шестьдесят третьей квартиры. Сидеть без дела пенсионерка, видимо, совершенно не могла — снова что-то вязала из белой шерсти.

— Здравствуйте, сказал Владик Дарье Семеновне.

— Здравствуй, пропавший зонтик!

Он сразу вспомнил про зонтик и улыбнулся.

— Как отдыхаешь? Сил набираешься?

Владик вовсе не спешил подниматься домой и потому охотно присел рядом на теплой скамейке.

— Хорошо отдыхаю, — сказал он.

— Молодец! А главное, с пользой надо отдыхать.

На это Владик уклончиво промолчал.

— А как сестрица? Что-то не видно ее совсем.

— Учит. — Владик поднял к груди руки. — Вот столько учебников на столе.

— Бедненькая! В такую-то погоду… Да, зонтик, все хочу тебя спросить, — Дарья Семеновна уставила на Владика веселые, в сеточке морщин глаза, — отчего ты сразу не поискал тогда зонтик?

— Почему, — возразил Владик, — я искал.

— Искал, да плоховато.

— Нет, я хорошо искал.