— Я спрыгну, а после поймаю вас, — сказал Алекс.

Он ударился о землю, перекатился и вскочил на ноги. Вскоре и Доун уже повисла на ветке, нащупывая ступнями его плечи. Когда их лица оказались вровень, а ее губы — в нескольких сантиметрах от его, Алекс остановился.

Он заглянул ей в глаза. Ошибся он или в них и вправду мелькнул призрак улыбки?

Добравшись до ближайшего паба, они заказали «Завтрак пахаря».

— Хорошо, что мы нашли карандаш, — сказала, разрезая маринованную луковицу, Доун. — На нем могут быть отпечатки пальцев.

— Их не будет, — ответил Алекс. — Он просто хотел, чтобы мы его нашли. Это послание.

— Почему вы думаете, что он не допустил ошибку?

— Натасканные ребята вроде него ошибок не допускают. Ты приходишь с карандашом, значит, и уходишь с карандашом, и все, конец истории.

— Тогда к чему же, по-вашему, это послание сводится?

— Думаю, к тому, что он неизменно опережает нас, — ответил Алекс. — Думаю также, к тому, что он знал: вы подключите к делу кого-то вроде меня — и потому оставил карандаш там, где только я смог бы его найти.

— Это я его нашла, — сказала Доун.

— Вы понимаете, о чем я. Это послание, обращенное ко мне. Что-то вроде приветствия: здравствуй, брат, интересно, когда ты до меня доберешься?

Доун нахмурилась:

— Я не должна была вам об этом говорить, но существует кое-что, скорее всего не попавшее в отчеты, которые вы получили. Эксперты провели анализ гвоздей, которыми были убиты Фенн и Гидли, и обнаружили нечто очень странное. Этим гвоздям больше шестидесяти лет. Сплав, из которого они изготовлены, не производят со времен Второй мировой войны.

Алекс, воспользовавшись бумажной салфеткой, извлек из кармана карандаш. Тусклая, простая древесина без какой-либо маркировки. Оба вгляделись в него.

— Готова поспорить на что угодно, его возраст окажется таким же, — сказала Доун.

— Есть предположения о том, что это может значить?

— Нет, хоть обыщите меня. — Доун улыбнулась. — Правда, один раз вы это сегодня уже проделали, верно?

— Не так основательно, как хотелось бы, — ответил Алекс. — Уверен, у вас в запасе есть еще не один сюрприз.

— Гораздо больше, чем вы когда-либо узнаете.

Во второй половине дня Алекс доехал поездом до Херефорда, забрал свою машину, зашел за кое-какой одеждой к себе на квартиру и покатил на базу СВС в Криденхилле. Там он направился прямиком к своему командиру, подполковнику Биллу Леонарду.

— Ну, как там расследование? — спросил Леонард, широкоплечий йоркширец с взлохмаченными каштановыми волосами и кулаками величиной с замороженную курицу каждый.

Он ничем не походил на своего предшественника, окончившего закрытую школу. И это была одна из причин, по которой Алекс решил махнуть рукой на приказ не обсуждать дело Дозорного ни с кем из коллег по СВС.

— К расследованию меня и близко не подпускают, — ответил Алекс. — Моя задача — подождать, пока они найдут парня, и затем устранить его.

— А они его найдут?

— Сомневаюсь. Он движется намного быстрее их.

Леонард кивнул:

— Я видел его досье. Похоже, уровень у него высокий. Во всяком случае, был. Так чем же занимаешься ты?

— Делаю, что велят, хотя чего мне действительно хочется, так это поговорить с людьми, которые его натаскивали. С кем-то из них еще можно связаться?

— История довольно давняя, однако ты можешь позвонить Фрэнку Уисбичу. Он указан в досье Дозорного как один из инструкторов.

— Ты знаешь, где его найти?

— Когда я в последний раз слышал о нем, несчастный старый сукин сын водил такси. Компания, насколько я помню, называлась «Кларион кэбс».

Прошел целый час, прежде чем Уисбич ответил на звонок Алекса. Он сказал, что вечером свободен, и Алекс договорился встретиться с ним за кружкой пива в пабе на окраине города.

«Черный пес» не принадлежал к числу пабов, которые часто посещают люди из СВС, — собственно, потому Алекс его и выбрал. Фрэнк Уисбич появился там незадолго до восьми — вид этого костлявого человека в дешевой ветровке, бывшего первым наставником Алекса по рукопашному бою, поразил его.

— Ну, как ты, сынок? — спросил Уисбич, пожимая Алексу руку. — Я слышал, тебя произвели в офицеры.

— Произвели, — ответил Алекс. — Придется ближайшие несколько лет перебирать бумажки.

— Ладно, сынок, не капризничай — думай о пенсии. Те, кто играет в наши игры, обычно сдают раньше времени. Что-нибудь да отказывает — не колени, так спина.

Уисбич и вправду выглядит сдавшим, думал, расплачиваясь за первую выпивку, Алекс. Обычная история — крутым ребятам без поддержки армии приходится туго. Фрэнк Уисбич, сделав выдающуюся карьеру в СВС, в конце восьмидесятых оставил службу и устроился в охранную фирму. Вспыльчивость и пристрастие к спиртному быстро привели его к профессиональному краху, и уже в середине девяностых он оказался швейцаром в ночном клубе.

— Так что привело тебя обратно в Херефорд? — спросил Алекс, ставя перед Уисбичем кружку пива. — Мне говорили, что ты обосновался в Лутоне.

— Женитьба, приятель. Встретил старую подружку, ну и одно за другое — подробностей не помню, но долгие посиделки в пивной точно были, — и я вдруг обнаружил, что уже сделал Делле предложение. Зад у нее как у четырехтонного грузовика, но хорошая улыбка и половинная доля в парикмахерской на Фортескью-стрит. Вот я и решил, что пора уже остепениться. Женился на Делле, устроился таксистом, чтобы помогать ей оплачивать счета.

— Звучит неплохо, — сказал Алекс.

— Оно и есть неплохо, приятель, — ответил Уисбич, пальцами одной руки скручивая себе сигаретку.

Ловкость, с какой он ее свернул, напомнила Алексу о том, насколько умелым бойцом был когда-то этот немолодой человек.

— Ты многому научил меня, Фрэнк.

Уисбич пожал плечами и поднес к сигарете спичку:

— Ты был хорошим солдатом, сынок. Я это сразу увидел.

— В то время ты говорил мне совсем другое!

— Ну, надо же было выбить из тебя прежнюю дурь. Для того вас в тренировочные лагеря и посылали.

Алекс улыбнулся:

— Наверное. Ты не помнишь парня по имени Джо Миан?

Глаза собеседника на миг приобрели настороженное выражение.

— Давно уже не слышал я этого имени. Очень давно.

— Ты ведь учил его, так?

— А кого это интересует?

— Билл Леонард посоветовал мне переговорить с тобой.

— Вот оно как. И что же слышно об этом малом?

Алекс прикинул, насколько он может довериться Фрэнку. В трезвом виде Уисбич наверняка сдержан, а вот пропустив пару-тройку рюмок...

— Слышно, что он перебрался через пролив и стал там своим человеком.

Уисбич взглянул Алексу в глаза. По тому, как застыло лицо Фрэнка, Алекс понял, что бывший солдат догадался, какой приказ он получил. Несколько секунд оба молчали.

— Жалко мне вас обоих, — сказал наконец Уисбич. — Конца краю всему этому не видать, верно?

— Да, — согласился Алекс. — Не видать.

— Джо Миан был очень хорош. В смысле техники справиться с ним было невозможно. Один из тех, кто представляет собой живое, всегда готовое к действию оружие. То же самое в духовном отношении — он был на редкость крепок. Не балагур и весельчак, как большинство ребят из СВС. Скорее, он походил на бомбиста-камикадзе из числа палестинцев или «тамильских тигров». Истинный правоверный, если ты понимаешь, что я имею в виду, и неизменно серьезный. Мне было жалко бедного ублюдка.

— Почему?

— Потому, что такие, как он, всегда кончают тем, что уничтожают сами себя. Держат удары до тех пор, пока от них самих ничего не останется. — Уисбич отхлебнул из кружки. — Я слышал, утром хоронят молодого Хэммонда?

— Да, верно, — подтвердил Алекс.

Уисбич покачал головой. Потом наклонился вперед:

— Послушай, сынок, ты от меня этого не слышал, но если действительно хочешь разобраться в Джо Миане, поговори с Дензилом Коннолли. Дензил отвечал за Миана в Трегароне. Они провели вместе два или три месяца. Так что, если кто и знает Миана...