— Жить буду, — ответил Алекс. — А вы как?

— Вел себя, как вы велели: приготовил ужин, посмотрел «Ночные новости» и лег спать. Даже заснуть ухитрился. — Уиддоуз помялся. — Я очень благодарен вам, Алекс. Могу я в свой черед сделать что-то для вас?

— Можете, — ответил Алекс. — Сделайте мне что-нибудь на завтрак.

Уиддоуз кивнул. С подъездной дорожки донесся звук мотора, голоса. «Полицейских» из МИ-5 сменяла новая пара.

В подвале Алекс, борясь с усталостью, заставил себя проделать полный комплекс силовых упражнений. Когда появился завтрак, Алекс съел его быстро и молча.

— Вы уверены, что хотите остаться здесь, когда я уеду на работу? — в конце концов спросил Уиддоуз.

— В машине он вас убивать не станет, — уверенно сказал Алекс. — Сомневаюсь, что он вообще последует за вами. Он знает, куда вы направляетесь, а по копам у ворот понял, что вы собираетесь вернуться. Поднимите в машине стекла, заприте дверцы и поезжайте в Темз-Хаус. Все будет хорошо — этому типу тоже иногда нужно поспать.

— Ладно, тогда я поехал.

Они пожали друг другу руки, и Уиддоуз удалился. Алекс забрался в спальный мешок, закрыл глаза и заснул.

Не появился Дозорный и в следующие две ночи. Каждый вечер Алекс входил под мостом в реку, плыл вверх по течению и приступал к долгому бдению.

Время тянулось с неестественной медлительностью. Пока глаза Алекса обшаривали мрак в поисках признаков какого-либо движения, разум его, казалось, отделялся от тела и отправлялся в скитания. Алекса навещали ставшие уже привычными призраки — иракцы с обуглившимися лицами и дымившимися дырами в груди, изрешеченные пулями бойцы ИРА, залитые кровью колумбийцы и солдаты ЕРФ, окоченевшие на морозе сербы.

И вот теперь он планировал еще одну смерть. Смерть, которую видел умственным взором уже много раз. Принесенный течением Дозорный всплывет на поверхность залитой лунным светом воды метрах в трех-четырех от него и начнет бесшумно подниматься на берег. Большим пальцем правой руки Алекс нажмет на кнопку лазерного прицела, сдвинет красное пятнышко к середине груди Дозорного, выстрелит и будет продолжать стрелять. Кашель снабженного глушителем «глока» останется почти неслышным. Тело свалится назад в теплую воду, и река понесет его к Алексу.

Однако Дозорный не появлялся. Алекс ждал, изготовясь к убийству, но река оставалась просто рекой, местом, где полным-полно комаров, водорослей и желтых ирисов. И каждое серенькое утро Алекс принимался гадать, не ошибся ли он в расчетах. Приедет ли опять БМВ, чтобы забрать его? Или инстинкт наконец подвел его? И Уиддоуз уже лежит, изуродованный, на полу Лонгуотер-Лодж?

Но автомобиль приходил каждое утро, и все повторялось заново. Завтрак, потом сон. Каждый день он просыпался около трех, делал зарядку, чистил и смазывал «глок» и готовился к ночи — все это не покидая подвала. Уиддоуз, вернувшись, готовил ужин на двоих, приносил еду в подвал, потом съедал свою — по настоянию Алекса — наверху, перед телевизором, как делал всегда.

На четвертый день появился мебельный фургон, и началась погрузка имущества. Сегодня, подумал Алекс. Сегодня ночью эта сволочь объявится.

А если нет? Тогда я откланиваюсь. С извинениями.

Луна в эту ночь была полной, небо безоблачным.

Свет в доме был выключен уже больше двух часов, когда он заметил какие-то почти неразличимые черные очертания, плывущие к нему от верховьев реки. Метрах пока еще в тридцати от Алекса и в полуметре от берега. Выдра? — подумал он. Нет, эта штука слишком велика и неподвижна. Тогда бревно? Может быть. А может, просто большой клубок водорослей.

Очертания приблизились, и Алекс увидел, что это большая ветка, кривая, покрытая листвой.

Алекс, укрывшийся в своей клетке из корней и осоки, прищурил глаза. Откуда вообще взялась в реке ветка, в безветренную-то ночь? Он покрепче вжал сапоги в известняк и выпустил корень, за который держался под водой. Теперь в руке у него был уже снятый с предохранителя «глок». Алекс сантиметр за сантиметром поднимал его.

Ничего. Никакого движения. И определенно никаких признаков выбирающегося из воды человека. Возможно, ветка была просто веткой. Просто корягой, зацепившейся за дно именно в том месте, за которым он следил. Возможно...

Сверкающая черная фигура вырвалась из воды всего в нескольких сантиметрах от Алекса. Зубы ее были оскалены в нечеловеческой ярости, в кулаке, со свистом рассекшем воздух, блеснул нож.

Инстинкт отбросил Алекса в сторону от ножа, но миг спустя каменный кулак врезался ему в челюсть, он ощутил во рту вкус крови. Алекс упал, уронив «глок», но все же ухитрился каким-то образом вырвать из ножен на икре десантный нож. Увернувшись от рассекающего воду клинка, он вцепился противнику в горло.

Реакция того была аналогичной: защищаться, нападая. Двое сошлись в лютой рукопашной, и Алекс почувствовал, как что-то ледяное и острое распороло ему бедро.

Он попытался вырвать руку с ножом из-под воды и ударить врага в лицо, но тот вцепился ему в запястье и с почти нечеловеческой силой потянул Алекса вниз. Нож сверкнул под луной, Алекс резко отпрянул, и лоскут неопренового шлема хлестнул его сбоку по лицу, а щеке стало жарко от крови. Ноги противников переплелись, и за миг до того, как они увлекли друг друга под воду, Алекс откинул голову назад и, врезавшись лбом в нос врага, почувствовал, как хрустнула кость. На долю секунды глаза противников встретились — они оказались зеркальными отражениями друг друга: в шлемах, окровавленные, рычащие, точно волки.

Уже под водой Алекс впился зубами в державший его запястье кулак, зубы прорезали хрящ, однако хватка противника не ослабла. Вместо этого перед лицом Алекса полыхнуло лезвие ножа, и щеку обожгла боль. Надо было позвать людей из МИ-5, цепенея, понял он, и тут перед глазами вновь полыхнул свет — это рукоять вражеского ножа ударила его в основание черепа. Лицо Алекса оказалось вдавленным под воду.

Скоро легкие его уже вопили, требуя воздуха, ноги обмякли. Он ударил туда, где должен был находиться сломанный нос врага, попытался вслепую вцепиться ему в глаза. Однако рука, нажимавшая ему на загривок, осталась неподвижной, как и та, что держала руку с ножом. Наконец рот Алекса раскрылся, впуская удушающую воду. Он почувствовал, как из его руки выпадает нож.

И тут, каким-то тусклым краешком сознания, Алекс понял, что его выволакивают на берег. Алекса вырвало речной водой, и, еще хватая ртом воздух, он осознал, что над ним нависает чужое лицо.

— Так, — произнесло оно. — Первый готов.

Боль разрывала Алексу грудь, точки света плясали перед глазами.

— Давай, — с презрением прохрипел он. — Убей меня и иди своей дорогой.

— Тебя я не убью, — пробормотал Дозорный, переворачивая зажатый в кулаке нож. — Это было бы слишком похоже на самоубийство.

Рука Дозорного утратила резкость очертаний, слепящая боль в третий раз взорвалась где-то за глазами Алекса, и на этот раз он лишился сознания.

ГЛАВА 9

Доун Гардинг появилась в пять утра, привезя с собой врача и ту же команду экспертов, которая занималась телом Крейга Гидли. Алекс слышал из подвала, как они бегом поднялись в спальню Уиддоуза.

Алекс лежал на раскладушке — голый, завернутый в пропитанную кровью простыню. Двое охранников из МИ-5, обнаружив его валявшимся в беспамятстве на берегу, стянули с Алекса гидрокостюм и, как могли, обработали раны. По левой щеке Алекса тянулся глубокий порез, правое ухо было рассечено почти надвое. С левой рукой ему повезло — порез был глубоким, однако нож прошел мимо мышц, так что рука, похоже, работала. Рана на левом бедре была почти тридцать сантиметров длиной, крови из нее вытекло немало, но опять-таки важные мышцы, похоже, остались неповрежденными. Алекс понял, что это крепкий неопрен гидрокостюма спас его от более серьезных увечий.