Лицо мужчины припухло от пьянства, однако глаза оставались трезвыми.

— Захотелось на несколько дней убраться подальше от всего. — Алекс подмигнул Доун и провел рукой по пластырю на щеке. — Я, как видите, немного машину поуродовал.

— А чем занимаетесь?

— Инструктор по физической подготовке, — сказал Алекс. — А Доун, ну, Доун — моя самая лучшая клиентка, верно, лапочка?

Она хихикнула:

— Надеюсь.

Толстяк кивнул и вернулся к футболу. После финального свистка он крутнулся на табурете и протянул Алексу большую ладонь:

— Я Ден. — Он зашел за стойку и хлопнул женщину по затянутому в белую хлопковую ткань заду. — А это Мари.

Начали появляться посетители. Алекс с Доун сидели за стойкой, прислушиваясь к шутливой дружеской болтовне. Ясно было, что все остальные посетители — завсегдатаи. Столь же ясно было, что в этом ничем не примечательном баре у моря встречаются друг с другом находящиеся в бегах уголовники. Женщины все как одна выставляли напоказ загорелые ложбинки между грудей. Мужчины щеголяли пастельных тонов летними костюмами и многочисленными шрамами на физиономиях.

Ден исполнял обязанности хозяина: пил не переставая и следил, чтобы стаканы гостей были полны. Четкой границы между платной и дармовой выпивкой Алексу выявить не удалось. Денег с него никто не требовал, и он решил, что им с Доун предоставлен кредит.

Ровно в девять появились Данбары, вежливо кивнули Алексу и Доун, обменялись рукопожатиями со всеми остальными, выпили по одной и удалились.

— Старикан пилотировал «спитфайры», — после их ухода сказал Алексу Ден. — Десять сбитых самолетов противника. А теперь живет на двадцать пять фунтов в неделю. Я угощаю его в кредит, а потом, когда приходит Поминальное воскресенье, забываю о счете. Это все, что я могу для него сделать.

Алекс кивнул. Ден основательно отхлебнул пива. Он сильно потел. За их спинами повизгивали женщины, и Доун среди них. Алекс извинился. Надо отлить.

Он протолкался сквозь толпу завсегдатаев, вышел в неоновые сумерки, огляделся. Вон те пальмы подойдут. Сзади захрустела устилающая землю дранка — кто-то еще вышел по тем же делам, догадался Алекс. Потом походка переменилась — в ней появилась некая зловещая регулярность, подсказавшая Алексу, что догадка его неверна. Полуобернувшись, он успел мельком увидеть крупный силуэт, увенчанный поблескивающей, наголо обритой головой, и тут же массивная рука прихватила его локтем за горло.

— Забудь свою херню насчет физической подготовки. Друг, кто ты, на хер, такой и какого хрена тебе здесь нужно? — Голос был низок, почти шепот.

Алекс пытался освободиться, лягаясь и отбиваясь локтями. Удары попадали то в кость, то в мякоть, но проку от них не было. Перед глазами Алекса заплясали точки света, в ушах зашумело.

Скорее всего, именно эфедрин позволил Алексу сохранить сознание еще на несколько секунд, за которые его скрюченные пальцы добрались до промежности противника. Алекс ухватил его за мошонку. Противник взвыл от боли, давление на горло Алекса ослабло. Этого ему хватило, чтобы развернуться и дважды двинуть врага по нижним ребрам.

Уклоняясь от серии быстрых и яростных контрударов, Алекс попятился. Теперь он ясно видел противника — громилу с чрезмерно развитой мускулатурой и покрывающей толстую шею татуировкой в виде паутины. Он уже попадался Алексу на глаза в баре. Татуировку ему явно сделали в тюрьме.

Эта горилла с искаженной болью физиономией надвигалась на быстро отступавшего Алекса. Теперь речь шла уже не о допросе, а о мести. Но тут из теней у входа выросла тонкая фигура и воздух разрезала струя, выпущенная из газового баллончика.

От потрясения, боли и ярости громила взревел и начал яростно тереть глаза. Алекс воспользовался моментом, чтобы со всей силы врезать громиле ногой в пах. Тот страдальчески зашипел и рухнул на дранку.

— Тебя что же, на секунду нельзя одного оставить? — спросила Доун, выходя на свет от неоновой вывески и укладывая баллончик в сумочку.

— Похоже, нельзя, — ответил Алекс.

— Какого дьявола тут происходит, а?

В дверях бара возник Коннолли. Судя по удивлению у него на лице, сценарий происходящего оказался вовсе не таким, какого он ожидал. Предполагалось, что валяться на земле буду я, подумал Алекс. Желательно, моля о пощаде и признаваясь, что служу в полиции.

Впрочем, удивленное выражение быстро сползло с лица Коннолли:

— Извини, друг. Кев что, повел себя невежливо?

— Он задал мне вопрос и попытался придушить еще до того, как я успел ответить.

Коннолли покачал головой, ушел в бар и вернулся с кувшином воды, которую и вылил Кеву на голову.

— Хорошего помощника нынче не найти — ни за любовь, ни за деньги...

Кев взгромоздился, держась за промежность, на ноги. Футболка его промокла, темно-оранжевое пятно украшало левую сторону лица, в которую ударила струя перечного газа. Из глаз Кева все еще текли слезы, но он ухитрился соорудить сокрушенную улыбку и протянул Алексу дрожащую ладонь:

— Извини, друг, малость перестарался!

— Ничего, — сказал Алекс.

— Значит, снова друзья? — ослепительно улыбнувшись, спросил Коннолли. — Отлично. Кев, отведи даму в бар, открой бутылку шампанского — да «Моэта», а не обычной дряни — и устрой ее поуютнее.

Горилла покорно кивнул и жестом предложил Доун первой пройти в двери.

— Прости, приятель, — сказал Коннолли Алексу. — Мне приходится заботиться о своей безопасности.

Алекс кивнул.

— Ты не легавый, я знаю. Но загар у тебя явно не из солярия, да и шрамы ни от какой не от автомобильной аварии. Опять же, драки я вашей не видел, однако...

— Меня прислал Стиво, — негромко сказал Алекс. — Я просто не хотел тревожить Мари.

Коннолли отхлебнул из стакана, с которым вышел из бара.

— Стиво? Не знаю никакого Стиво.

— Джим Стивенсон из отряда «Б» в Херефорде. Я из СВС, Ден.

— Продолжай.

— Отряд «Дельта». Приписан к ОБПД, как и ты когда-то.

— А когда завербовался?

Минут пять Коннолли задавал Алексу вопрос за вопросом о людях из СВС, вытягивая подробности, которые мог знать только служащий там человек. В конце концов Коннолли, похоже, уверился, что Алекс тот, за кого себя выдает. Почувствовав это, Алекс взглянул ему прямо в глаза:

— Послушай, Ден, от меня неприятностей не будет, идет? Я просто хочу поговорить.

— Ты не говорун, сынок, ты стрелок. У тебя это на лице написано.

— Я кое-кого разыскиваю, Ден, только и всего. Помоги мне, и ты сможешь забыть о деле на Роял-Парк. О прикрытии и о необходимости оглядываться — нет ли за спиной копов.

— Какое еще, на хрен, дело на Роял-Парк?

— Сам знаешь.

— Да? А девушка кто?

— Просто девушка.

Ден молча заглянул в пустой стакан и кивнул. На миг Алекс увидел за его расплывшимися чертами напряженную настороженность бойца частей особого назначения. Потом на лицо Дена вернулась улыбка, и он положил ладонь Алексу на плечо:

— Пошли, сынок, мы зря расходуем время, которое лучше потратить на выпивку. Нынче за счет заведения, ладно?

Он провел Алекса обратно в бар, и миг спустя Мари уже поставила перед ним бокал шампанского и стопку ирландского виски. Кто-то запел под смех и аплодисменты.

Через некоторое время рядом с ним появилась Доун. Щеки у нее раскраснелись, казалось, что она искренне веселится. В этих обстоятельствах для Алекса было естественным обнять ее за талию, а для нее — на мгновение прижаться к нему.

— Спасибо, — сказал он. — Все могло кончиться гораздо хуже — либо для него, либо для меня. Как ты ладишь с женами гангстеров?

— Они занятные. Мне нравятся. Ты чего-нибудь добился?

— Назвал пару имен. Сказал ему, кто я на самом деле. А ты для него просто моя девушка.

— М-м. Вот повезло-то.

— Думаю, самое лучшее, что я могу сделать, — это сказать, зачем приехал сюда, и надеяться, что это его успокоит.

— Согласна. Только разговор у нас с тобой слишком серьезный для безмозглой блондинистой телки, каковой я предположительно являюсь, — и Доун надула губки.