К земле, где он раньше чувствовал себя одиноким и брошенным, Годфредо ощущал большую привязанность, чем к любому другому краю в своей прошлой жизни. Дом в Кастилии обратился в сон. Книги, инструменты, часы и перья утратили свою важность. И, в конце концов, он не стал обучать топаа изготовлению колеса, добыче металла, знанию алфавита и математике. Раз уж на то была Божья воля, чтобы сохранить их столь же невинными, как Адама и Еву в Райском саду, то кем был дон Годфредо, чтобы предложить им яблоко с древа познания?

Дон Годфредо де Альварес, будучи мужем Марими, прожил среди топаа двадцать три лета. Он подарил ей двенадцать детей, и, когда он умер, его обрядили в старую одежду, надели золотое распятие ему на шею и кремировали с великими почестями. Потом в красивейшем каноэ его прах отвезли в море и развеяли над волнами, когда-то вынесшими его на берег. Вторую пару глаз, которая дала Марими возможность по-другому увидеть мир и которую он завещал ей в память о своей любви, она закопала в пещере рядом с Первой Матерью, — дар от человека, который вышел из моря.

Глава 5

Шаги. Тяжелое дыхание. Звуки лопат, раскидывающих грунт.

Эрика резко раскрыла глаза. Стараясь не дышать, она прислушивалась к ночной тишине.

Металл врезался в землю. Кирка звякнула о камень. Приглушенное ругательство. Шумное дыхание. Один — нет, два человека.

— Боже мой! — закричала она, выпрыгнув из кровати и схватив в темноте свою одежду. Она вылетела на улицу и помчалась через лагерь к старой армейской палатке, где спал Люк. Пробравшись внутрь и чуть не споткнувшись о спальный мешок, она потрясла его за плечо и прошипела:

— Люк! Просыпайся! Кто-то забрался в пещеру! Люди! Копают!

Он протер глаза.

— Что? Эрика?

— Разбуди остальных. Быстро!

Он сел.

— Эрика!

Но она уже убежала.

— Постой! — прошептал один из мужчин, положив ладонь на руку своего напарника. — Послушай! Кто-то идет.

— Не может этого быть, — зло буркнул другой, на лице его сверкал пот. — Тут нас никто не услышит. Копай давай.

Но прежде чем кирка еще раз крепко приложилась к камню, свет внезапно наполнил пещеру, и женщина закричала.

— Что вы тут делаете?

И не успели они отреагировать, как она уже неслась на них с лопатой, которой принялась бить их по головам, вопя во весь голос.

Один из злоумышленников сумел протолкнуться мимо нее и выскочить из пещеры, где пополз вниз по строительным лесам, прочь от шагов, приближавшихся к месту раскопок. Другой остался в пещере, крича: «Прекрати! Господи!» и пытаясь увернуться от лопаты Эрики.

Когда она в очередной раз занесла руки, он ринулся на нее, наклонив голову, сшиб ее с ног, потом обернулся и бросился к выходу.

— Стой! — кричала Эрика, ползя за ним. — Кто-нибудь, остановите их!

Теперь раздавались и другие крики, послышался топот ног по лесам снаружи. Эрика уже была у выхода, когда столкнулась с Джаредом, который, как и все остальные, примчался полуголым. Вид у него был ошалевший.

— Там двое! — Запыхавшись, Эрика указала на кратер бассейна Циммермана. — Не дайте им уйти!

Джаред бросился вниз по подмосткам.

По периметру ограждения зажглись огни охранной сигнализации. В темноте можно было разглядеть бежавшие фигуры: люди преследовали нарушителей.

Люк спустился по лестнице, его длинные светлые волосы разметались по плечам.

— Я вызвал полицию, Эрика. Что случилось? Они удрали?

Но она уже шла обратно в пещеру, шаря лучом фонарика по полу и стенам.

И вдруг остановилась, не желая верить своим глазам. Скелет...

Она опустилась на колени и протянула к нему дрожащую руку. Череп был проломлен. Кости раздроблены. Таз расколот, как яйцо.

— Вот дерьмо, — прошептал Люк. — Какого черта им здесь было нужно?

— Приведи Сэма, — проговорила она напряженным голосом.

Череп Прародительницы... Вдребезги... Челюсть выбита.

— Он большой соня. Иди, разбуди его.

— Эрика...

— Иди!

Она, дрожа, поднялась на ноги и посветила фонариком на рисунок. Отвратительные выщерблины в скале. Они пытались уничтожить петроглифы.

Эрика почти не обратила внимания на звук шагов спускавшихся по лестнице, на тяжелое дыхание человека, которому пришлось пробежать большое расстояние. Она услышала, как он вошел в пещеру, почувствовала, что он остановился. И потом Джаред произнес:

— Им удалось скрыться.

Эрика закрыла глаза, ослепленные яростью. Она найдет их! Уж как-нибудь, но она сумеет разыскать людей, сделавших это.

Он подошел, постоял в полутьме и произнес:

— Надеюсь, теперь вы довольны?

Она обернулась. Сквозь слезы она увидела следы грязи на его голой груди, пот, блестевший после погони за вандалами. В его глазах пылал гнев, когда он осматривал ужасные разрушения, учиненные в пещере.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила Эрика.

— Вы выкопали эту женщину, хотя ее следовало оставить в покое, — ответил он. — Пока вы не заявились сюда со своими лопатами и кисточками, она была в безопасности в могиле, где и пролежала бы еще целую вечность.

Она удивленно смотрела на него. Во всем произошедшем обвиняют ее? В темноте пещеры Эрика разозлилась не на шутку.

— Да, в самом деле! — выкрикнула она. — И, между прочим, это я остановила осквернителей! Не припомню, чтобы вы сделали хоть что-то для обеспечения охраны этого места, которое вы считаете таким священным, господин комиссар. А вот я сделала! — Она вытащила предмет из кармана и сунула ему в лицо. — Это обыкновенный бэбифон. Я спрятала передатчик в пещере, а приемник поставила рядом с кроватью. Меня разбудил шум злоумышленников. Я сделала хоть что-то! А что сделали вы?

Джаред смотрел на нее, открыв рот, и на мгновение ему показалось, что она сейчас запустит в него бэбифоном. Вместо этого она засунула его обратно в карман и решительно прошагала мимо него к выходу из пещеры, где столкнулась с Люком, вернувшимся из лагеря.

— Вы правы, Эрика. Сэм спал как убитый.

Она с трудом подбирала слова.

— Люк, сфотографируй все в пещере, в том виде как оно есть, ничего не трогай и не двигай. И не... — Она задрожала. — Не впускай сюда никого. Мне придется написать полный отчет об этом безобразии, прежде чем начну наводить здесь порядок.

— Эй, вы как? — спросил он.

— Мне лучше уйти отсюда, пока я не убила этого человека! — Большим пальцем она махнула через плечо в глубь пещеры.

На вершине горы ей повстречался Сэм с одной подтяжкой на плече, другая болталась внизу. Волосы у него торчали так, словно ему в голову ударила молния.

— Сэм, ты не поверишь, когда увидишь, что они натворили.

— Люк мне обрисовал в общих чертах. Скелет, насколько он плох?

Слезы текли по ее щекам, и она так сильно дрожала, что ей пришлось обхватить себя руками.

— Очень плох. Мы должны были лучше защищать ее.

Сэм выглядел таким убитым, будто они говорили о живом человеке.

— И много им удалось унести?

Эрика вытерла лицо рукавом свитера. Шмыгнув носом, смахнула слезы. Потом уставилась на Сэма.

— Что ты сказал?

— Ты не заметила, что они сумели украсть?

Она нахмурилась. Ей вспомнилась пещера, разрушенная стена и скелет. Затем напряженное выражение на ее лице сменилось удивлением.

— Сэм! Они ничего не взяли! У них не было никаких мешков или сумок, когда они сбежали, и на бегу они ничего не бросали.

— Странно.

— Вовсе нет, — мрачно сказала она. — Потому что это не были охотники за древностями. Сэм, ты же видел разграбленные захоронения. Воры просто хватают артефакты и сбегают. Они не остаются, чтобы устроить погром, и похитители драгоценностей не стали бы разрушать последнее пристанище мертвого. Это был спланированный акт вандализма.

Главный археолог прищурился в направлении приближавшихся огней. Полиция.

— Но зачем? Чего они этим добивались?