Разноречивы версии, пытающиеся воссоздать обстоятельства, при которых писал Тропинин портрет Кармелюка. По одной из них (она приводится сотрудниками Каменец-Подольского музея-крепости, где сидел когда-то Кармелюк), портрет был писан в тюрьме для приложения к судебным документам. Однако после 1818 года Кармелюк попал следующий раз в тюрьму только в 1828 году, то есть тогда, когда Тропинина на Украине уже не было. Наиболее вероятной является версия Мефодия Васильевича Рябого, старожила села Кукавки, основанная на народных преданиях, слышанных им еще в детстве. По этим преданиям Тропинин познакомился с Кармелюком через Прокопия Данилевского, который оказывал медицинскую помощь больным и раненым сподвижникам Кармелюка.

Итак, посмотрим еще раз на изображение украинца средних лет. Художник определенно стремился передать в нем черты мужественного и благородного человека. На этот этюд, как на портрет Устима Кармелюка, указывал и украинский историк И. Ерофеев, не приводя, однако, тому доказательств. С помощью старожила Каменец-Подольска, бывшего директора местного музея М. К. Матвеева, удалось воссоздать цепь доказательств, подтверждающих справедливость этого. Исходной точкой доказательства являлся портрет Кармелюка, хранившийся до революции в Каменец-Подольском музее и известный еще с тех пор, когда образ этого народного героя был в памяти людей, его знавших. Портрет пропал, но сохранилась исполненная на основании его литография художника В. М. Гагенмейстера. Сравнение литографии с тропининским украинцем средних лет убеждает, что перед нами одно и то же лицо.

В дальнейшем анализ трех аналогичных этюдов позволил установить, что тот, который принадлежит Нижне-Тагильскому музею и датирован 1820 годом с подписью художника, является портретом, исполненным с натуры. Подобный же этюд Третьяковской галереи с монограммой «ВТ» — видимо, его повторение, сделанное позднее самим художником на основании первого, — и служил в качестве рабочего материала для последующих жанровых картин. Наконец, вариант Русского музея, вероятно, копия, может быть, авторская, исполненная. позднее по памяти, когда самого портрета у Тропинина уже не было.

Первый портрет имя Устима Кармелюка не сохранил. Этот «Украинец», принадлежащий ныне Нижне-Тагильскому музею, несет в себе ясно поставленную задачу создания сильного, волевого характера. Именно таким был этот народный вожак, заступник притесняемых и обездоленных.

Кто еще из русских художников того времени в крепостном беглом каторжнике был способен увидеть героя, прекрасного и внешними чертами и внутренним своим душевным порывом?

Чтобы завершить тему, следует коснуться еще одного, не вполне ясного вопроса, а именно вопроса о портрете Яна Волянского — украинского помещика, застрелившего ночью из-за угла Устима Кармелюка, которого вероломно выдала врагам давшая ему ночлег хозяйка. В 1836 году, когда погиб Устим Кармелюк, Ян Волянский чествовался власть имущими как герой, освободивший Украину от опасного разбойника.

Портрет Яна Волянского, также упоминаемый Рамазановым среди произведений Тропинина без указания местонахождения, впервые встречается на аукционе в 1892 году. В дальнейшем он, видимо, попадает в Кабинет изучения истории Украины при Государственном Историческом музее. А оттуда — в Киевский музей русского искусства. Другой аналогичный портрет находился в Государственном художественном музее Белорусской ССР. Оба они пропали во время Великой Отечественной войны. Мы располагаем теперь только фотографией киевского варианта. Сохраняя традиционную композицию «Украинца с палкой», композицию, кстати, широко распространенную в украинском лубочном искусстве, портрет Яна Волянского разительно отличается от всех других украинцев Тропинина. В резких чертах лица с большим горбатым носом присутствует несвойственное образам художника хищное выражение.

Принадлежал ли этот портрет кисти Тропинина или кто-то другой лишь повторил его композиционный прием, сейчас сказать трудно.

Портрет Устима Кармелюка, а вместе с ним и другие украинские образы Тропинина — до сих пор не оцененный по заслугам вклад художника в русское искусство.

Оглядываясь на предшествующий период, мы можем указать лишь на Кипренского, на его рисунки «Крестьянский мальчик», «Моська», «Музыкант» и «Калмычка Баяуста», реалистически, с большой симпатией воплотившие народные образы. Однако эти произведения остались в карандаше, они были лишь более или менее случайными эпизодами в творчестве романтика Кипренского. Напротив, для Тропинина обращение к народным типам было целеустремленным и настойчивым. Произведения его этого плана как бы взаимно связываются, образуя цикл, серию. И в этом смысле мы можем сопоставить их с народными образами Венецианова, который приблизительно в то же время, хотя и совершенно из других побуждений, начал создавать свою галерею картин на тему русской крепостной деревни. Венецианов при этом исходил из метода живописи. Он противопоставлял правдивую, неприкрашенную передачу действительности «а la natura» канонам классицистических композиций. При изображении своих крестьян Венецианов стремился к точному, «натурному» воспроизведению жизни. Верность натуре являлась для него отправной точкой работы и конечным ее результатом. При этом та внутренняя поэтичность, которая свойственна картинам Венецианова, — это лишь отражение субъективных чувств художника, которые как бы оставались за скобками его художественной программы. Отношение же Тропинина к народным образам самое активное. Он стремился к типизации и обобщению и видел своих героев в развитии, его целью был идеал прекрасного свободного человека.

Элемент идеализации, присущий творческому методу Тропинина, обеспечивал успех его народным типам, они менее, чем венециановские, противоречили установившимся взглядам на искусство. Со временем, по мере отдаления от натуры, от живой украинской действительности, элемент идеализации в «украинках» и «украинцах» усиливался, утрачивалась их живая выразительность.

Видимо, в Москве, по возвращении с Украины в 1821 году, был написан художником известный «Украинец с палкой». Кое-что для него было почерпнуто в облике Кармелюка, однако гармоничная ясность чуть грустного образа нового украинца лишена мужественной целеустремленной энергии, отличающей портрет героя, написанный с натуры.

Показательна в этом отношении работа Тропинина над образом украинской пряхи.

С натуры исполнен чудесный этюд, принадлежащий Государственному музею украинского искусства в Киеве. Он подкупает своей искренностью и свежестью.

В качестве законченного и частично проработанного по натуре эскиза служила Тропинину небольшая картина, подписанная и датированная 1821 годом. По этому эскизу в дальнейшем была выполнена известная «Девушка с прялкой», принадлежащая теперь Львовской государственной картинной галерее. Так же как и «Украинец с палкой», она представляет типический, собирательный народный образ. Около 1823 года «Пряха» трактуется как пастораль в паре к «Мальчику с дудкой» (оба они принадлежат Третьяковской галерее). И только необычайная искренность и душевная чистота художника позволили ему избежать в этих картинах слащавой манерности.

С 1800-х годов Украина была модной темой искусства. Красоту природы и людей «русской Италии» описывали литераторы в своих путешествиях, малороссийские народные песни входили в репертуар знаменитых певцов в Петербурге и Москве, А. С. Пушкин писал стихи по мотивам украинской казачьей песни. Тропининские «украинцы», наряду с широко распространенными головками итальянок, легко находили покупателя. Мало кто мог оценить заложенный в них идеал нового человека — непринужденного, близкого к природе, внутренне свободного и гармонически цельного.

Портрет Кармелюка Нижне-Тагильского музея, «Парубок» Киевского музея украинского искусства, пожилой украинец, находящийся в Варшаве, и «Украинка» Государственного Русского музея — все это написанные с натуры портреты, лишь по форме своей и по размеру называемые этюдами. Это подлинные образцы раннего русского реализма, образец великолепного живописного мастерства Тропинина. Все они подписаны художником и датированы 1820 годом.