Мы не знаем точно его фамилии — Барон или Буарон. Он родился в 1653 году и был сыном Андре Барона и Жанны Озу, актеров Бургундского отеля. Отец его умер в 1655 году, а мать — в 1662. В 1666 году, после стычки с Армандой (мы к ней вернемся), он покидает Мольера и уезжает в провинцию, где снова ведет кочевую жизнь, переходя из одной труппы в другую. В 1670 году Мольер добивается королевского указа о его возвращении, и Мишель Барон остается с ним до самой его смерти. В 1673 году он вступает в труппу Бургундского отеля. На его свадьбе с Шарлоттой Ленуар в 1675 году свидетелями были Пьер Корнель и Жан Расин; нужны ли другие доказательства известности, которой он достиг? К тому времени, когда король объединит несколько трупп в одну — будущую Комеди Франсез, — Мишель Барон неизменно на первом плане. В 1692 году он уходит со сцены, но в 1720 возвращается. Умирает он в 1729 году.

Лагранж записывает в «Реестре»: «В среду 1 декабря (1666) мы отправились в Сен-Жермен-ан-Лэ по приказу Короля. На следующий день начался Балет Муз, где труппа была занята в пасторали под названием «Мелисерта». Немного погодя к этому же Балету Муз была добавлена Комедия «Сицилиец». Труппа вернулась из Сен-Жермен 20 февраля 1667 года».

Иные времена, иные нравы! Людовик XIV потерял мать, королеву Анну Австрийскую, 20 января 1666 года. Он ее нежно любил, питал к ней безграничное уважение. Тем не менее, чтобы отметить окончание официального траура, он устраивает на исходе года этот «Балет Муз», который блеском и разнообразием может поспорить с «Увеселениями волшебного острова». Лучшие труппы Парижа принимают в нем участие, и среди них, разумеется, мольеровская, не говоря о Люлли, его певцах и музыкантах. Композиция всего зрелища, выбор его главной темы доверены Бенсераду. Таким образом, «Мелисерта» — это заказ короля. Мольер успел написать только два акта пьесы. Он ее так никогда и не закончит…

Сюжет банален, как и подобает мифологическим сочинениям, от которых XVII век без ума. Юный пастух, Миртил, влюблен в Мелисерту. Ликарсис, «которого принимают за отца Миртила», хотел бы, чтобы тот женился на Дафне или Эроксене (это нимфы, также пылающие страстью к прелестному юноше). Но когда уже готовится помолвка Миртила с Мелисертой, появляется король; он решил выдать красавицу за знатного вельможу. Читая этот коротенький текст «на случай», можно пожалеть Мольера за то, что ему приходилось продавать свое перо, макая его в розовую водичку прециозниц; а можно восхищаться гибкостью его гения, способного подчиняться указаниям Бенсерада и ему подобных и лепить из такого вздора изящные и трогательные, несмотря ни на что, фигурки, складывать легкие стихи…

Обращение Миртила к скворцу, которого он поймал и посадил в клетку, чтобы подарить Мелисерте, вызывает в памяти очаровательные гравюры XVIII века, рисунки Фрагонара, умилительные картинки Грёза:

Юного Миртила играет обворожительный Мишель Барон; ему в ту пору тринадцать лет. Можно представить себе, какие чувства он вызывал у прекрасных дам в роскошных уборах! Мольер, который не может обойтись без крупинки правды, позволяет себе такое признание:

Эти слова принадлежат Ликарсису; и, как бы случайно, играет его Мольер. Арманда — в роли Мелисерты. Во время репетиции ее рассердила нежность Мольера к маленькому Барону — ведь он чужой. Мишель Барон не выказывает Арманде должного почтении. Она дает ему пощечину. Малыш Барон не хочет больше играть. Наконец, пьесу можно представлять перед королем, но ценой каких раздоров и утомительных сцен между исполнителями! История с пощечиной все взрывает. «Итальянский» порок слишком распространен при дворе, чтобы Мольера в нем не обвиняли. Устав от колких упреков жены и дерзкого поведения воспитанника, Мольер торопливо сочиняет «Комическую пастораль», в которой вообще не дает им ролей, чтобы получить передышку. Текст «Пасторали» лишь намечен, ее и наброском едва ли можно назвать. Пастушка, чьей любви добиваются два богатых пастуха, предпочитает им юного, прекрасного и бедного Коридона. Музыка Люлли прикрывает убогость сюжета, оправдывает затраты. Труппа играет эту пастораль с 5 января 1667 года.

Мольер не может быть доволен собой. Конечно, коль скоро он готов писать в духе прециозных салонов, светские красавицы ему аплодируют; но он сознает, что не достигает тут своего прежнего уровня. Он задается вопросом, нельзя ли приспособить свой стиль к требованиям таких чисто развлекательных зрелищ, не погрязая при этом в слащавых пошлостях; одним словом, он думает о новом жанре. И, запершись в отведенной ему комнате Сен-Жерменского замка, он в несколько дней пишет прелестную, совершенно венецианскую комедию-балет «Сицилиец, или Амур-живописец». Люлли сочиняет к ней музыку. Пьеса поставлена при дворе 14 февраля 1667 года с большим успехом. Правда, в балете заняты четыре знатных «мавра» — Людовик XIV, д'Арманьяк, маркиз де Разан и де Вильруа — и четыре божественные «мавританки»: Генриетта Английская (Мадам), герцогиня де Лавальер, госпожа де Рошфор и мадемуазель де Бранкас. Мольер играет дона Педро, сицилийца, а Арманда — невольницу Изидору. Маленького Барона нет среди исполнителей; неизвестно, наказывают ли его так или он бежал из Сен-Жермен. Пьеса полна жизни и скрытой, приглушенной чувственности. Это ночное галантное празднество с музыкой. Начинается оно строчкой, которая совсем не в манере XVII века, но предвещает тихие звуки верленовских гитар:[198]

Скарамуш — это персонаж комедии дель арте, одетый весь в черное, в маске с черными волосами. Дон Педро влюблен в рабыню Изидору. Он решил жениться на ней и потому отпускает ее на волю. Но ее любит Адраст, французский дворянин. Он является под видом художника, которого дон Педро пригласил писать портрет Изидоры. С помощью этой уловки Адрасту удается похитить Изидору. Перо Мольера каким-то — каждый раз новым! — чудом обретает легкость в движении интриги. Комедия так изысканна, что уже на грани прециозности, но не переходит этой грани; она искрится, как шампанское. Само по себе все это особой ценности не представляет, но для зрителя здесь заключено неизъяснимое очарование. «Удивительное предвосхищение стиля Мюссе», — пишет Пьер Бриссон («Мольер. Его жизнь в его сочинениях»), и он вполне прав. В этой маленькой пьесе чувствуются мягкие краски и романтическая фантазия Мюссе. Сцена, где Адраст в присутствии ревнивца рисует портрет Изидоры, на редкость правдива, во всяком случае, для тех, кто держал кисть в руках. Без сомнения, Мольер вспоминает своих друзей-художников, Миньяра, когда ее писал. Изидора, охотно подчиняясь требованиям портретиста, роняет такую замечательную фразу: