Глава 23

Гетен напевал, спускаясь по винтовой каменной лестнице Ранита. Внизу он повернул в главный зал и притих. Капитан Таксин стоял у широкого каменного камина, сцепив ладони за спиной, опустив голову. Он разглядывал шерстяной ковер или свои сапоги.

После безумия Налвики капитан два дня провел без сознания в лазарете Ранита, его раны Гетен промыл и зашил. Когда капитан пришел в себя, он сходил к Галине, еще лежащей в кровати, и вернулся в замок Харатон, даже не поблагодарив за гостеприимство. Через неделю два нервных пажа прибыли в Ранит с Ремигом и двумя конями Гетена, которых он запрягал в телегу. Но снова ни благодарности, ни извинений.

Гетен решил игнорировать нахала, пошел к дверям цитадели.

— Я так и не отблагодарил вас, — низкий голос Таксина поглощали потолок и древние гобелены комнаты, и он казался маленьким и слабым. Он поднял голову. — И я так и не извинился, — он потер шею. — Я ошибался на ваш счет, лорд Риш. Очень ошибался.

Гетен не замедлил шаги.

— Извинения и благодарность приняты, капитан. Ее светлость скоро будет.

— Погоди. Я пытаюсь поговорить с тобой, пока она не пришла.

Гетен заметил досаду в голосе мужчины. Он остановился, повернулся и скрестил руки.

— Хорошо. Говори.

— Я ошибался. Чуть не погубил тебя. Чуть не погубил Галину и всех остальных, — он прищурился, выпятил челюсть, нижние зубы оказались впереди верхних. Он выглядел как бешеный пес, каких фермеры пускали в норы убивать барсуков. — Я не буду больше стоять между тобой и ею, — выпалил он.

Гетен прошел по комнате, остановился вплотную перед капитаном и оскалился.

— Конечно, не будешь, — он повернулся и пошел к дверям цитадели и во двор.

Голос Галины донесся с лестницы:

— Ты легко отделался, Так. Я бы тебя убила на его месте.

Гетен открыл дверцу в высоких железных дверях цитадели. Яркое солнце согрело его лицо, и он прищурился. Он снова стал напевать. В свете солнца у ворот белая Гвин и черный Дуэш подняли головы, глядя на него янтарными глазами, а потом вернулись к отдыху. Он улыбнулся. Летний день начинался неплохо. Сначала он был с Галиной, потом идиот извинился, а теперь? Может, он поедет на Ремиге к пасеке. Он отклонил голову, шея захрустела, пока он наслаждался летним теплым ветром.

— Доброе утро, господин Гетен, — крикнула женщина. Он открыл глаз и склонил голову. Как для человека, который ценил уединение, Гетен часто пересекался с женщинами с оружием, которые останавливались у него во дворе. Пока Галина восстанавливалась, они прибывали по одной и парами к каменному кругу холма. Орден Красного клинка, и Одруна была десятой, если считать Галину и Ви.

Вика Калида была сюрпризом. Он считал, что быстро понимал людей, так что опешил, когда оказалось, что робкая служанка была опасной убийцей.

— Не все члены Ордена Красного клинка носят мечи и титулы, господин Гетен, — сказала она.

— Доброе утро, Марья, — ответил он женщине, которая поприветствовала его.

Перед открытыми дверями конюшни воительница Одруна снимала седло и попону с красивой бело-черной лошади. Пара темноволосых мальчиков работала со щетками над спиной коня.

— Хорошая лошадь, воительница, — крикнул он и схватил пустое ведро по пути к колодцу.

Одруна ответила:

— Он такой, — она замерла у мускулистого плеча жеребца. — Леди Кхары уже пришла в себя? — она бросила седло в руки пажа, который был выше. Конь тряхнул головой, его шерсть мерцала на солнце. Дети были бледными и пугливыми, как мыши среди котов. Но Гетен узнал Фэдди и Элофа даже с выкрашенными в черный волосами и ее стрижкой как у мальчика.

— Говорит с капитаном. Она скоро выйдет встретить вас, — он опустил ведро на каменный край колодца, опустил ведро колодца в черные глубины, а потом поднял и перелил воду в пустое ведро.

Одруна ослабила ремешок на шлеме, сняла его и тряхнула косичками. Она посмотрела на палатки во дворе. Элоф закончил вычесывать коня и завел его в конюшню.

Гетен принес ведро к двери конюшни.

— Почему Фэдди и Элоф все еще с вами? Почему она притворяется мальчиком?

Одруна забрала у него ведро.

— Вы получите ответы, когда я дам их ее светлости, — бросила она через плечо, неся ведро с водой коню.

Фэдди вышла с длинным узким свертком в руках.

— Воительница возвращает это с благодарностью, ваша светлость, — она оставила сверток на стуле у конюшен, а потом отошла в тень.

Галина вышла из кухни и прошла к нему, хромая. Заметив ее, другие воительницы оставили свои дела и присоединились к ней. Гетен протянул локоть.

— Сюрпризы ждут нас в конюшне, ваша светлость.

Она приподняла бровь.

— Может, мне убежать?

— Ты побежала бы, если бы я посоветовал?

Она фыркнула и взяла его за руку.

— Вряд ли, — они пересекли двор, но замерли и дали глазам привыкнуть к тени после солнца. Гетен взял сверток со стула.

— Это твои меч и кинжал? — спросила Галина.

— Да. Я одолжил их детям, которых встретил в Гримбу, — он пристегнул меч к поясу, убрал кинжал в ножны. — Я не ждал снова их увидеть.

— Как их получила Одруна?

— Это часть сюрприза, — было приятно ощущать вес оружия на бедрах.

— Хотырь меня побери, — раскинув руки, Одруна стояла перед дверью загона и посмотрела на Галину. — Ты выглядишь так, словно Скирон пожевал тебя и выплюнул.

— Бывало куда хуже.

Гетен скрестил руки.

— Я надеялся, что вы прибудете через неделю, воительница. Ожидание означало отдых и восстановление леди Кхары.

Галина закатила глаза.

— Он уверен, что знает, что для меня лучше.

Он улыбнулся.

— Один из нас должен.

Она поцеловала его в щеку, повернулась и протянула руки к воительнице. Женщина сжала их, поклонилась и прижалась лбом к костяшкам Галины. Та в ответ склонилась и поцеловала склоненную голову воительницы. Они обе выпрямились. Галина сказала:

— Рада тебя видеть.

— Я куда больше рада держать тебя за руки и знать, что ты жива, Галина, — Одруна отошла и поклонилась Гетену. — Для меня честь быть в вашем обществе снова, лорд Риш. Я говорю обо всех Красных клинках, когда предлагаю свои услуги и благодарность. Мы в долгу, ваша светлость.

Гетен кивнул. Он заметил движение краем глаза. Это привлекло и внимание Галины, и она спросила:

— Ты привела пажа?

— Двоих, — сказала Одруна. Она посмотрела на детей и медленно кивнула. Она повернулась к Галине. — Коня зовут Педран. Он родился в Скорвале, обучен в Бесере.

— Отлично подходит для боя, — отметил Гетен, и Галина согласилась. Он не понимал, почему Одруна не раскрыла информацию о детях.

Фэдди передала уздечку скорваланке, закрыла дверцу загона, пока Элоф убирал землю из копыт коня. Педран пил воду из ведра.

Воительница сказала:

— Верно. Было приятно привести его в Урсинум. Я буду скучать по такому чудному созданию между моих ног.

Галина фыркнула.

— Уверена, ты найдешь замену.

Одруна хитро улыбнулась.

— Пыталась сломать твоего капитана. Я буду ехать на нем так, что он будет в мыле, если он даст мне шанс, — воительницы вокруг них рассмеялись. Гетен приподнял бровь.

Галина ответила:

— Будь мягче. Таксин приходит в себя от свежих ран.

— Тогда ему будет хорошо со скорваланской сомой и моим исцелением, — сказала Одруна.

Гетен сменил тему.

— Педран не ваш, воительница?

Галина улыбнулась.

— Он твой. От меня, — собравшиеся воительницы удивленно шептались.

Гетен посмотрел на нее, на Одруну и женщин, на коня и детей и снова на Галину.

— Ты даришь мне этого коня? — медленно и тихо сказал он.

По традиции Урсинума женщины дарили зверя — лошадь, козу, курицу, то, что могла позволить семья — мужчине, за которого она хотела замуж.

— Да. Я дарю тебе этого коня, Гетен Риш, маг солнца из Ранита, герцог Риш. Ты принимаешь мой подарок?

Он шагнул вперед. Он поймал ее челюсть и отклонил голову.

— Я принимаю твой подарок, Галина Персинна, маркграфиня Кхары, воительница Ордена Красного клинка, — он поцеловал ее. Женщины захлопали, смеясь и кивая. Он отошел и посмотрел на коня новыми глазами.

— Одруна выбрала его, — сказала Галина.

Он улыбнулся скорваланке.

— Вы разбираетесь в лошадях.

Она кивнула. Ее взгляд задержался на Галине, а потом вернулся к нему.

— Я завидую вам, господин маг, — она поклонилась им и сказала. — Идемте, мальчики. Почистите после еды, — она покинула конюшню с пажами и другими Красными клинками.

Галина отвела от него взгляд.

— Прости, что они уничтожили платье Тегвен. Оно было красивым.

— Моя мать ненавидела то платье, — сказал он. — Она боялась, что испортит его.

Галина закатила глаза.

— Знала бы она, что с ним будет, когда я его надену.

Педран зашуршал сеном, подошел к двери загона. Гетен оглянулся на коня и спросил:

— Когда мы поженимся? — коню нюхал его раскрытую ладонь.

— Ты и Педран? Такое не позволит закон, — Гетен рассмеялся, и она добавила. — Жаль. Такой красивый сильный зверь будет чьим-то мужем, — она зашла за него, ее тело прижалось к нему. Она обвила руками его пояс, подняла их до груди. Гетен прижал ее ладони ближе. — Потому я решила сделать тебя своим, Гетен Риш.

— Потому что я — зверь?

— Да. И потому что я люблю тебя.

Он поднял ее ладони и поцеловал пальцы.

— Тогда я сделаю тебя своей женой, Галина Персинна. Потому что я люблю тебя.

Они стояли так какое-то время, Педран пробовал сено из кормушки.

Гетен притянул Галину к своему боку.

— Боги, он чудесен.

— Под стать мужчине.

Он опустил голову и поймал ее губы в долгом медленном поцелуе. А потом скользнул губами к ее виску и прошептал:

— Мужчине повезло.

Галина прильнула к нему.

— Как и женщине.

После пары мгновений ощущения магии и тепла в ее теле, сладкого запаха лиминта и меда от ее волос и слабого аромата их совокупления, Гетен потянул ее из конюшни.

— Мне нужно поговорить с теми детьми.

— Их ты встретил в Налвике? — они пошли на солнце. — Я думала, Одруна взяла их в гарнизон реки Баллард.

— Как и я.

Они нашли воительницу на кухне с Элофом и Фэдди. Она прислонялась к деревянному столу у окна, резала сливу на кусочки, каждый ловила с ножа языком, напевая, пока жевала. Дети сидели за столом в центре, ели козий сыр и хлеб, смазанный медом, делили сливу. Воительница посмотрела на Гетена, когда он вошел.