Глава 3

Моей дочери и слуге Галине Персинне, воительнице Ордена Красного клинка и маркграфине Кхары от Вернарда, короля Урсинума, эрцгерцога Татлиса и герцога Эскиса.

Приветствую, дочь.

Я в гневе обнаружил, что моих приказов ослушалась та, которую я считал безоговорочно верной. Брачное соглашение было подписано магом солнца Гетеном из Ранита, герцогом Ришем, но условия не были выполнены, ты не настояла на этом. И ты нахально попросила средства из моей казны для помощи людям, которые страдают из-за конфликта мага солнца, сражений, которые не были связаны с Татлисом. Твое непослушание и опрометчивость я терпеть не стану.

Ты опозорила мое правление, и это можно исправить, прибыв в замок Харатон. Твое послушание будет полным во всех делах королевства и короны, дочь. Не заставляй сомневаться в твоей верности.

Твой король, командир и отец, Вернард, правитель Урсинума.

— Старик злится, — Галина встала и сбросила одеяло, пока Гетен читал письмо. — Он может реветь, сколько хочет, если только принесет деньги, которые Татлис обещал на восстановление Харатона. Остальное — ворчание, потому что ему пришлось капитулировать, — она оделась, прошла в свой кабинет и открыла двери балкона. Она вышла в мягкий свет заката.

Небо и Серебряное море были индиго и оранжевыми, и тонкая золотая линия на горизонте озаряла мир огнем, день угасал. Сойки-пересмешницы и козодои чирикали и пели, провожая солнце. Зловещие вопли ночных цапель звучали над гаванью.

Гетен появился на пороге в штанах и одеяле. Он был подтянутым и мускулистым после месяцев перестройки базилики в Раните, он наказывал себя трудом за свои поражения. Он убрал внешнюю стену, заменил разбитые окна, убрал из просторного зала все кости и пепел — следы жестокости ведьмы — и превратил место в открытую конюшню для животных, которые медленно занимали холм Хараян.

Галина поежилась от вечернего холода и гнева ее короля. Гетен встал за ней, обвил ее руками и одеялом, прижался щекой к ее уху. Он был тихим, хотел, чтобы она говорила. Она отклонилась и вздохнула, погладила его щеку с темной щетиной, радуясь его близости. Она оттягивала плохое, наслаждаясь мгновениями хорошего.

— Я рада, что ты со мной.

— Почему? Чтобы было свежее мясо для Короля-медведя?

— Ха! Я сама как приманка.

— Что тогда? Я тебе нужен?

Она не пропустила шутку в его тоне.

— Я ни в ком не нуждаюсь. Я выбрала тебя, — но это была ложь. Она нуждалась в нем с того момента, как прошла врата замка Харатон месяц назад. С каждой милей она ощущала себя слабее из-за расстояния между ними. Магия крови, которую она получила в бою, которая защищала ее по словам Гетена, потеряла силу, которую набрала, когда он вошел в ее сердце. И то, как эта магия смешивалась с его магией солнца, ревя, когда они занимались любовью, почти сжигая ее изнутри, доказывало, как дорог он стал для нее.

Он сжал ее крепче.

— Потому я всегда буду за твоей спиной, — он сжал ее груди и добавил, — и спереди.

Она накрыла его ладони своими.

— Не так и плохо быть спереди.

Его дыхание щекотало ее ухо, он сказал:

— Неплохо, угу.

Она тихо рассмеялась.

— Твоя магия крови сильнее, — он потерся носом об ее шею.

— Я заметила.

— Моя магия солнца и твоя магия крови хорошо работают вместе.

Галина повернулась в его руках.

— Почему так? — ей нравилась его внешность, она погладила коричневые полосы бесеранца на его руках, спине и ребрах.

Он пожал плечами.

— Я не понимаю магию, Галина. Я только ее практикую.

— Ах. Ты понимаешь, что в этом нет смысла?

— Нет? Как солнце восходит и опускается? Что делает магию? Как птицы летают? — он поцеловал ее в лоб. — Магия. И почему мы связаны? — он пожал плечами снова.

— Магия?

— Похоже на то, — он посмотрел на Бесеру и угасающее сияние солнца, делающее море и его серые глаза золотыми. — Или, может, это только похоть, — он посмотрел на нее и прошептал. — Так или иначе, сохраним это между нами.

Она кивнула и поцеловала его.

— Или мой отец сделает это оружием, — ее губы задели его, пока она говорила. Он обнял ее крепче, прижался лицом к ее влажным волосам, медленно и глубоко вдохнул. Он был таким сильным. Галина радовалась его прикосновению, запаху, вкусу. Впервые в жизни у нее были не только бой и долг.

Где-то в деревне залаяла собака, гончие неподалеку отозвались. Звук заставил Галину думать о крикунах и мертвых детях. Она тихо выругалась.

Гетен потерся щекой об ее щеку и прошептал:

— Он не может силой увести меня ко двору.

— Я знаю.

— Тогда почему ты ругаешься?

— Потому что ходят слухи о крикунах, убивающих в Сокосе, и я не хочу, чтобы он это слышал.

— Что? — он напрягся, беспечность пропала. — Когда? Почему ты сразу не сказала?

Он отклонился.

— Зачем? Это лишь сказки.

— Есть доказательства? — он сжал ее в руках. — Дети умерли?

— Да, но…

— Кости Скирона, — процедил он. — Где крикуны, там некромантия, Галина. Настоящие или нет, но подозревать будут меня, верно?

Деревянные перила балкона впились в ее спину.

— Да, Гетен, но…

— Ты должна была послать ко мне Энор.

— Из-за слуха?

— Да.

— Нет, — рявкнула Галина. Она прижала ладони к его груди и отодвинула его. — Я оставила Таксина собрать сведения всех пострадавших семей. Уверена, это псы одичали. Он и солдаты графини Сокоса уничтожат их, и все будет кончено. Я не…

Кулак застучал по двери ее покоев, достаточно сильно, чтобы сотрясти петли. Гетен выругался. Галина пробормотала:

— Боги, что теперь? — она попыталась продолжить. — Я не собираюсь…

Стук повторился.

— Зараза, — прорычала она и крикнула. — Что?

— Послание для вашей светлости, — ответил Юджин.

— Это не может подождать?

— Нет, маркграфиня.

Она оскалилась и поймала ладонь Гетена руками.

— Мы закончим этот разговор, — ей не нравилось, как быстро пропала их радость.

— Когда я вернусь из Ранита.

— Но ты только прибыл.

— Я прибыл увидеть тебя, а не остаться. Ульи нужно разделить до того, как их королевы соберутся.

— Ваша светлость? — приглушенно позвал голос из-за дверей покоев.

— Боги, Юджин, держись там. Я иду.

Гетен добавил:

— И теперь мне нужна информация о крикунах из моей библиотеки. Это не то, с чем я знаком, что бы ни думали другие.

— Это слух, который я хочу быстро подавить, — Галина погладила его щеку и густые черные волосы, обвела седину на висках. Эти волосы намекали на раннее старение всех некромантов, цена, которую они платили за темную магию. — Я отправлю Таксина в Ранит, когда он вернется. Отдай ему информацию, которую найдешь. Я приказала ему рассеять слухи. Нам нужно решить это до прибытия моего отца.

Управляющий постучал в дверь, и Галина крикнула:

— Постучишь еще раз, и я отрежу тебе яйца!

— Ты думаешь, что твой влюбленный капитан сделает то, от чего выгода мне? — челюсть Гетена хрустнула.

— Да. Так ненавидит тебя, потому что ревнует, но он верен мне. Так что он — лучшее орудие, чем ты.

Гетен оскалился.

— И ты хочешь, чтобы я сотрудничал с этим орудием.

— Да.

Он почесал щетину на челюсти и вздохнул.

— Ладно, — он улыбнулся, как волк. — Но какой будет награда за то, что я буду хорошим с твоим капитаном?

Галина провела пальцами по его голому поясу, впилась ногтями в его спину.

— Чего ты хочешь?

— Выходи за меня.

Она рассмеялась.

— Высокая цена за маленькое расследование.

— За знания всегда нужно платить.

Она сжала ладонями его попу.

— Ты вскоре сможешь обсудить это с королем.

Гетен кивнул.

— О, да. Я хочу поговорить с твоим отцом. Мне не нравятся его условия.

— Вы можете говорить вдвоем хоть до посинения, но я решу, за кого выйду замуж, — она поцеловала его, медленно посасывая нижнюю губу. Он от этого зарычал, и она скользнула мимо него в кабинет. — У меня длинный список ухажеров, из которых можно выбирать, стараниями Его величества.

Гетен нахмурился.

— Я не сдамся так просто, воительница.

Юджин застучал в дверь. Он был бесстрашным.

— Это делает тебя подходящим для работы, маг, — сказала она поверх плеча и пошла в коридор. Она вытащила кинжал из ножен на запястье и открыла дверь. Ее управляющий стоял с худым потным юношей в черно-красной форме гонца Татлиса, его глаза расширились от вида кинжала. Гетен появился в коридоре за ней, и глаза юноши чуть не вывалились из черепа.

Кровь и кости. Еда и медовуха в желудке Галины забурлили от вида гонца.

— Весть от Его величества?

Юджин кивнул и ткнул юношу локтем. Гонец поклонился и передал послание:

— Я принес приветствие, ваша светлость, от Его величества, короля Вернарда из Урсинума, который едет на восток от Татлиса и прибудет в Харатон через пять дней. Его величество взял свиту из ста восьмидесяти шести, включая графиня Валы. Они собираются пробыть тут две недели, ждут условия для этого. И Его величество требует, чтобы маг солнца, Гетен Риш, герцог Ришский, был тут во время визита Его величества, — он выпалил это, не дыша, словно слова ранили его кинжалами.

«Хотырь меня побери», — Галина старалась держать себя в руках. Она кивнула.

— Спасибо за то, что доставил новости так быстро, — она повернулась к Юджину. — Помоги ему со всем, что ему нужно, отправь всадников оценить расстояние короля от Харатона, а потом вернись в мой кабинет, — управляющий кивнул, и она добавила. — Солдаты и слуги короля разместятся с нашей армией в палатках; мы можем разместить небольшое количество в южном крыле. Если Его величество не одобряет, он может идти лесом.

Гонец уставился на нее, но ему хватило ума промолчать.

Юджин нахмурился.

— Капитан Таксин возразит, ваша светлость. Рискованно оставлять мало солдат в замке во время визита важных персон.

— И я этого не люблю, но Его величество знал, что у нас ремонт, когда покинул Татлис, — она кивнула гонцу. — Накорми мальца, пока он не упал замертво.

Юджин повернулся, потащил гонца за шиворот к лестнице в сторону кухни. Галина закрыла дверь и стала ругаться:

— Пять дней? — она прошла мимо Гетена в кабинет и толкнула тяжелый стол из черного дуба. Бумаги, чернильницы, карты и книги рассыпались по полу. Стекло разбилось, дерево ломалось. — Эта наглая крыса дала мне только пять дней на подготовку? — она бросила стул по комнате. Он разбился об камин. Она схватила обломки стула и раскрошила их на решетку камина.