В таких условиях и при полном отсутствии компетентности библиотекаря шанс найти нужные мне книги сводится практически к нулю. Все что мне оставалось – это бродить между импровизированных стеллажей в лабиринте из книг и стараться не потеряться самой и не потерять выход в общедоступную часть библиотеки.
Поначалу на корешках книг были написаны вполне понятные темы. Чуть позже лежали книги постарше, названия были выцветшими или вовсе стертыми. Чем глубже я заходила, тем меньше знакомых слов встречала. А потом... а потом лежали книги без названий вовсе в однотонных матово-угольных толстых обложках.
Как зачарованная, я вытащила одну из них, совершенно не подумав, что меня может завалить под их весом. Но ничего не произошло. Стопка осталась парить воздухе, а место из-под вытащенной книги – свободным.
Тогда я открыла черную книгу. Она была тяжелой, но приятной на ощупь: бархатная обложка и листы из высушенной натянутой кожи неизвестного зверя. В давние времена на заре магических практик для письма использовали животную кожу. Насколько древняя книга оказалась у меня в руках?
– Это человеческая кожа, – прогремел бас ректора практически под ухом. – Идеальный хранитель энергии. Прошло несколько тысяч лет, а отпечаток магии ее автора до сих пор неприкосновенен.
От неожиданности я выронила из рук книгу и сама чуть не упала. Ужас какой! И я нечто подобное держала в руках? Какая мерзость! Я постаралась отползти от проклятой книги, но ударилась спиной о стену из нескольких сотен точно таких же книг.
– Все?.. Они все такие... проклятые? – я с трудом могла подобрать слова, чтобы не выдавать насколько сильно я была напугана. И то мне удавалось держать себя в руках не до конца. Пальцы все равно дрожали, чем выдавали меня целиком и полностью.
– В этих книгах заключена страшнейшая магия. Их нельзя уничтожить. Невозможно. Значит, их нужно где-то хранить, верно?
– Но не в академии... – протянула я, совершенно недоумевая, как можно было принять настолько неадекватное решение, как хранение опаснейших книг в академической библиотеке!
– А где тогда? Я не знаю такого места, где было бы безопаснее, чем в моей академии!
– А не вашего ли секретаря недавно прокляли? – поддела я, прекрасно понимая, что режу ножом по его гордости. Ирис уже успела мне выболтать, что ректор Денвер носится со своей академией, как молодая мамочка с новорожденным первенцем.
Мои слова явно были ударом ниже пояса. Ректор Денвер даже скривился, когда я напомнила об ужаснейшем дне в его жизни. Я ведь правильно поняла, что секретарь Дрок была в шаге от смерти?
– Замолчи! – прошипел ректор, схватив меня за руку и подняв ее, чтобы даже не пыталась вырваться. – Как ты объяснишь, что жена страшнейшего из преступников современности делает в запрещенном секторе библиотеки?
– Библиотекарь сказал поискать что-нибудь. Мне по истории реферат на десять листов по Верлеонской эпохе задали к следующему занятию!
– В первый день? – он тоже не поверил, как и его близнец. – А если уточню?
– Хоть зауточняйтесь! – не сдержалась, закричала. Попыталась выдернуть руку из хвата, но силенок не хватило. – Может, вы меня отпустите? Больно, знаете ли, когда такими огромными лапищами хватают!
Ректор Денвер усмехнулся и оттолкнул меня в стену книг. Не больно, но весьма унизительно. Если бы он знал о моем истинном происхождении, стал бы себя так некрасиво вести себя со мной и в моем присутствии?
Эх, леди Тиарис Шторм, пора бы тебе забыть, что ты давно уже не леди. Ты – простолюдинка, жена одного из страшнейших людей современности, посмевшего создать жуткую преступную организацию. Да, я, как говорит Ирис, «влипла по самое нехочу!» Наверное, я действительно стала попаданкой.
Я сидела на полу и гневно смотрела в надсмехающиеся серые глаза противника... или соперника? Вилеса с Ирис вовсе пророчили его мне в мужья! Только вспомнила про студентку Небесной Академии Демиургов, как она была тут как тут – в моей голове!
«Поцелуй его! Давай же!»
С ума сошла? Целовать? Его? Ни за что!
«Не будь дурой, поцелуй! Он с рождения слышит мысли всех, кто появляется в радиусе его видимости. А тут – тишина. Если поцелуешь, то он поймет, что ты не преступница и ни в чем не виновата. И Змея Треклятого один раз в жизни видела!»
Точно поймет? Или снова – как повезет?
«Целуй! Все будет окей! Це-луй! Це-луй! Це-луй! Целуй давай!!! Горько!»
А горько-то отчего? Вилеса, о Создатель, на какое безрассудство ты меня подбиваешь? На все воля Создателя! Но почему я, только-только избавившись от тяжести благородных крови и рода, обязана полюбить того, на кого мне указали другие? Почему я освобождена только наполовину?
А ректор Денвер он такой… такой… не знаю. Я смотрела на него, понимая, что поцелуй действительно мог обелить меня в его глазах, но… не могла я этого сделать! Не могла! Разве нормально, чтобы приличная девушка бросалась в объятия взрослого мужчины?
«Нормально все! Не ссы!»
Решившись, я быстро встала и летящей походкой приблизилась к господину ректору. Он явно наметил защищаться, вскинул руки и шокировано распахнул глаза, когда я коснулась его губ своими. Он ожидал подобного развития событий даже меньше, чем я!
Теперь он меня слышит? Это ведь ненадолго, правда? Не хочу, чтобы у меня кто-то в голове копался...
– Слыш-слышу... – выдохнул мне прямо в губы господин ректор и улыбнулся. Что он там услышал? Что-то каверзное? Или узнал о проклятье? – Все слышу.
Мы стояли так близко друг к другу, что касались кончиками носов. Ситуация до ужаса смущала, и я поспешила отстраниться. Но не тут-то было! Он схватил меня за талию, развернулся и прижал спиной к книгам.
– Прости. Ты единственная, с кем я могу проверить проникновение сквозь непреодолимый ментальный барьер, – прошептал ректор Денвер, и нисколечко не смущаясь, нагло впился мне в губы.
Где твое воспитание, Алькаит Денвер?!! Я даже на «ты» перешла, покуда меня переполняло неведомое ранее возмущение. Еще ни один мужчина не смел так дерзко меня целовать! Это мой первый поцелуй. То есть, второй, если учитывать еще один поцелуй перед этим...
Алькаит Денвер не выдержал – отпустил меня, сделал шаг назад и расхохотался. Я не стала терять ни мгновения и побежала вон из библиотеки. Мое лицо горело от стыда, и меня подгонял заливистый смех одного весьма подозрительного типа!
Чтобы я еще хоть раз послушалась совета Вилесы? Никогда в жизни! Правильно Ирис с большим скептицизмом относилась ко всем ее словам! Теперь я понимала соседку, как никто другой. Послушалась совета Вилесы – стала учебным пособием для Алькаита Денвера!
Остановившись лишь где-то рядом со столовой, судя по витающему в воздухе запаху горячей еды, я наконец-то смогла перевести дух. Как бы сказала Ирис, я влипла. И влипла основательно. Ладно я, дурочка, послушалась чужого совета. А вот господин ректор кого послушался, раз полез продолжать поцелуи? Вряд ли это «кого» было его сердцем или душой.
Создатель, как же колотится сердце! Я приложила ладонь к груди и попыталась отдышаться. Ничего не выходило. Только всплывал в памяти второй поцелуй с горьким привкусом неизвестного происхождения. Права была Вилеса, говоря «горько»...
А откуда Вилеса узнала, что его губы горькие? Она целовала Алькаита Денвера?!!
Не бери в голову, Тиарис! Забудь о нем, забудь! Тебе нужно реферат написать для преподавателя по истории, найти информацию о проклятиях и придумать план, как добиться признания бывшего следователя Аургуса! Желательно все одновременно и как можно скорее!
– Это не проклятие, – усмехнулся Алькаит Денвер, выскочив из-за угла. Зачем он догонял меня?! – К ноге, малыш!
Это он мне??? Я даже ошалела от его невероятной наглости! Мало того, что назвал меня малышом, так еще и приказал, как животному! Нет, не мне. Преследовавшее меня облачко истинной тьмы сгустилось и опустилось на пол на четыре лапы. Это была собака. Я перепутала собаку с проклятьем истинной тьмы. Какой позор...