— Ну что же ты, Таня? Я тебя зову, кажется.

Капризно оттопырена нижняя губа. Холодноватые серые глаза. А носик вздёрнутый, похожий на крошечный стульчик.

Красивая Оля Савёлова. И музыку сочинять умеет. Никто в пятом «В» не умеет сочинять музыку, а Оля умеет. Вот какая необыкновенная девочка позвала Таню. И может быть, Таня с ней подружится.

Оля смотрит на Таню очень пристально, не просто смотрит, а разглядывает, как будто в первый раз увидела. А она и в самом деле в первый раз её видит. Видела, конечно, но как будто и не видела. Таня незаметная, Оля её и не замечала. Ходит одна, молчит, неприкаянная, непристроенная. Новенькая.

Подошла.

— Ты почему такая?

— Какая?

И голос у неё какой-то тихий и незвонкий. Она и на уроках отвечает еле слышно. Даже Нина Алексеевна говорит:

«Громче, пожалуйста. Ты не мне рассказываешь, ты классу рассказываешь».

Если бы Оля знала уроки так, как Таня, она бы отвечала громко, все бы услышали.

— Какая-то ты вот такая.

Оля смешно согнула спину, втянула шею в плечи, глаза опустила. Оле самой нравится — получилось похоже. Она тонко смеётся. А Тане неприятно, что Оля её передразнивает. Любому человеку неприятно, когда его передразнивают. Но Таня не показала вида — она засмеялась тоже. Не портить же отношения, которые ещё и наладиться не успели. Так у неё никогда не будет подруги, если сразу начнёт обижаться.

Пустяковый случай в конце перемены. Разговор на ходу. А может быть, с этого разговора у них начнётся с Олей большая, настоящая дружба на всю жизнь. Они будут ходить всюду вместе, доверять друг дружке секреты. Понимать друг друга. Ради этого многое можно простить Оле. Пусть она не такая, как хотелось бы Тане. Мало ли чего ей хотелось бы. Люди все разные, нечего придираться, если хочешь иметь друзей.

— Слушай, у вас в той школе какие были мальчишки?

— Мальчишки? Обыкновенные. Некоторые дрались, некоторые нет.

— Я не про драки. — Оля досадливо вздыхает. Какая бестолковая новенькая. — С девчонками они дружили?

— Нет, не хотели.

— И наши не хотят, — говорит Оля деловито. — А что вы в той школе придумывали?

Оля спрашивает требовательно, напористо. Что ей ответить? Сказать, что ничего не придумывали? Оля сразу потеряет к Тане интерес. Таня это чувствует. Ей очень хочется понравиться Оле. И она говорит:

— Ну, например, можно устроить свой тайный штаб.

Она сказала просто так, первое, что пришло в голову. Она и не знает, какой он бывает — тайный штаб. Но Оля очень оживилась.

— Штаб? Слушай, это ты молодец!

Оля завертелась на месте от возбуждения. Штаб — это как раз то, что нужно. Именно тайный. У мальчишек свои тайны пожалуйста, никто не заплачет. Нам теперь не нужны ни вы, ни ваши тайны. У нас теперь есть свой штаб. Вот вам, мальчишки.

А Таня? Она рада, что Оля довольна. Так, наверное, и начинают дружить. Оля сейчас увидела, какая Таня умная, как она сразу, не сходя с места, сумела придумать то, что нужно.

— Девочки! Идите скорее сюда! — громко, на весь коридор кричит Оля.

Они подошли сразу — Оксана, Надя, Лариса, Людка.

Когда зовёт Оля, подходят все. Такой уж Оля человек.

— Девчонки, слушайте! Я сейчас скажу вам одну тайну. Только смотрите не разболтайте.

— Честное слово, — быстрее всех говорит Людка и начинает перебирать ногами от любопытства. — Говори быстрее, уже звонок.

— Если проговорится кто-нибудь, смотрите, — слегка подвывает для таинственности Оля.

— Разве мы не умеем хранить секреты? — обиженно говорит Оксана. Она косится на Таню. Интересно, что эта новенькая тихоня делает здесь, около самой Оли Савёловой? Ишь, стоит рядом с Олей и помалкивает. Оксана — лучшая Олина подруга, а новенькая могла бы об этом помнить.

Оксана чуть подвинулась, чуть оттеснила Таню плечом, встала ближе к Оле. А Таня не противится. Таня знает, что мело совсем не в том, кто где стоит. Оля сама оценит всех по заслугам. Оксана не придумала штаб, его придумала Таня. И сейчас Оля об этом скажет всем девчонкам.

Они стоят кружочком. Когда девчонки так стоят, мальчишки знают: затевается какое-то очередное коварное дело. Но что они могут поделать, мальчишки? А ничего.

Оля наклоняется к середине кружка, делает значительные, совсем круглые глаза. Оля со вкусом подаёт тайну, и от этого тайна становится очень важной и очень увлекательной.

— Слушайте все внимательно. Людка, не вертись. У нас будет свой штаб, девочки. Тайный, секретный. Мы его сами устроим и никому о нём не скажем.

— Секретный, — как заворожённая повторила Оксана. — А что там будет? Военная игра?

— При чём здесь военная игра? Неужели непонятно? Штаб — это такое место, мы его сами найдём, сами всё там устроим, можно занавески повесить. И будем собираться для своих секретных разговоров, а чужих не пустим.

— Понятно, — сказала Оксана.

— А какие у нас секретные разговоры? — спросила Лариса.

— Будет штаб, будут и разговоры, — отрезала Оля.

Оля больше не смотрела на Таню. И никому не сказала, что это она, Таня, придумала штаб. Оля просто забыла о Тане. Почему-то у Тани такая особенность — о ней легко забывают. Она стоит здесь же, с ними, вместе с ними опаздывает на ботанику, хотя Ирина Григорьевна очень не любит, когда опаздывают. Она стоит с ними, но они все вместе, а она, Таня, почему-то отдельно. Почему так получается? Таня не знает.

Мимо бежит Максим.

— Тише! — говорит Оля громко. — Мальчишки услышат.

— А разве штаб будет без мальчишек? — спрашивает Люда. — Совсем без мальчишек?

— Конечно, — отвечает Оля. — Ну сама подумай, зачем нам они? Толкаться и драться? Они только это и умеют.

— Он тебя не бьёт, он тебя цепляет, — вдруг очень авторитетно заявляет Людка. — Нравишься ты ему, поэтому он и цепляет.

Оля сразу зарумянилась, махнула рукой на Людку.

— Новости. Меня такие глупости совершенно не интересуют. У него волосы как солома.

Девочки стали шептаться, хихикать. Таня тихо пошла в класс. Одна. Выглянула из двери Ирина Григорьевна, сказала с иронией:

— А вам, девочки, требуется особое приглашение?

Тогда и они пошли, все вместе. Они все вместе, а Таня одна. Никто не вспомнил о ней. Несправедливая эта Оля. Ну и пусть. Не такая уж она хорошая. Только о себе думает, а о других не умеет. С такой дружить не очень-то хорошо.

А что делать? Не станет же Таня, в самом деле, кричать: «Это я, я, я придумала!» Как лягушка-путешественница из сказки. Хорошая сказка, но Таня не станет всем сообщать. Потому что чувствует, как это глупо. Да и лягушка, как только не утерпела и крикнула, так и хлопнулась в болото.

Вовка и Серёжа давно обещали мне рассказать одну историю, которую они называли историей про серебро. Звучало поэтично и загадочно. Сегодня, когда мы шли втроём по улице, я им напомнила:

— А что это за история про серебро? Вы мне так и не рассказали.

— Расскажем? — спросил Серёжа. — Прямо сейчас?

— А чего? Расскажем, — согласился Вова.

В тот день Вовка и Серёжа вышли из рыбного магазина и сразу увидели Колбасника. Колбасника нельзя не увидеть. Даже если на улице толпы народа, он всё равно заметен — очень большой и толстый.

Считается, что большие люди чаще всего бывают добродушными. В самом деле, чего большому злиться? Его никто не обижает, никто не толкает, никто не задевает — он же большой, кто полезет к большому? Но Колбасник — исключение. Он совсем не добродушный. Он почему-то любит всех толкать, щёлкать, дёргать. И когда человеку больно или обидно, Колбасник доволен и улыбается, на щеках образуются ямочки.

Честно говоря, парень неприятный. Но, может быть, он стал таким не сразу? Может быть, он такой злой потому, что с самого первого класса все зовут его Колбасником? Он же на самом деле Толя, Анатолий, а вовсе не Колбасник. Человек не виноват в том, что он толстый.