В этот день Эммануил Карлович отводил в первый класс свою четвёртую внучку, Эльзу. Погода стояла солнечная, Эльза, разодетая, как кукла Барби, с огромными бантами и широко раскрытыми от восторга голубыми глазками, напоминала девочку, сошедшую с рекламного плаката. Эммануил Карлович, конечно, гордился красавицей внучкой, но в то же время тяжело вздыхал, подмечая, как Эльза сильно похожа на свою мать Катаржину.

– Может, хоть умом пойдёт в нашу породу. – вздыхал про себя старик. – Не было в нашем роду вертихвосток, надеюсь, и сейчас не будет.

Дальше было всё, как всегда: Эммануил Карлович выстоял среди толпы умиляющихся родителей полчаса, дождался, когда первоклассница зазвонит в начищенный колокольчик, объявляя начало первого в жизни у таких же, как она сама, мальчишек и девчонок школьного урока, и детей разведут по классам.

После окончания торжественной школьной линейки он с наслаждением присел на лавочку в чахлом школьном скверике и по сотовому телефону позвонил секретарше ректора. Секретарше не надо было ничего объяснять, за последние четыре года она уже привыкла, что в этот день Эммануил Карлович просит у ректора машину. В остальные дни профессор Шлифенбах такой роскоши себе не позволял, и ездил на работу, так же, как и большинство его коллег, в общественном транспорте. Учёный прикрыл глаза и с удовольствием подставил лицо нежаркому сентябрьскому солнцу.

– Вам плохо? – неожиданно услышал он встревоженный голос и неохотно поднял веки. Над ним участливо склонился юноша с интеллигентным бледным лицом и необычными миндалевидными глазами. – Простите. – приятным баритоном произнёс юноша. – Мне показалось, что с Вами что-то случилось.

Эммануил Карлович достаточно долго жил на этом свете, и в альтруизм незнакомых людей верил слабо, точнее, совсем не верил. Юность по своей природе эгоистична: молодые люди бездумно радуются жизни, жадно торопясь познать её во всех проявлениях, и часто попросту перешагивают через тех, кто нуждается в помощи. Поэтому участие милого юноши в судьбе незнакомого старика показалось ему более чем странным.

– Благодарю Вас! – проскрипел недовольным тоном профессор. – Со мной всё в порядке.

– Слава богу! – улыбнулся юноша и поправил воротник спортивной куртки. В этот момент Шлифенбах готов был поклясться на библии, что длинные ухоженные пальцы незнакомца украдкой вытащили из воротника что-то металлическое, на мгновенье блеснувшее в лучах нежаркого сентябрьского солнца.

– Однако у Вас бледный вид, если хотите, я могу Вас проводить.

Поведение незнакомца становилось навязчивым. Эммануил Карлович с облегчением увидел, как к школьному скверу подъехал служебный автомобиль ректора и попытался встать со скамейки.– Позвольте, я Вам всё-таки помогу. – неожиданно сиплым голосом произнёс бледнолицый юноша и длинными, как у музыканта пальцами схватил профессора чуть повыше локтя левой руки. Эммануил Карлович с удивлением отметил про себя, что хватка у парня железная и тут же почувствовал лёгкий укол в том месте, где указательный палец незнакомца коснулся его руки. Эммануил Карлович хотел было возмутиться, но с удивлением почувствовал, что тело больше не слушается его приказов: изношенное сердце последний раз болезненно трепыхнулось и судорожно сжалось в комок, лёгкие больше не наполнялись новой порцией сентябрьского воздуха, наступило удушье и полный паралич. Последнее, что в этой жизни увидел талантливый российский учёный – это то, как персональный водитель ректора Василий, догадавшись, что произошло что-то из ряда вон выходящее, хлопнув дверцей автомобиля, побежал к нему прямо через газон. Однако ни он, ни вызванная им служба «Скорой помощи» помочь Эммануилу Карловичу уже были не в силах – профессор Шлифенбах был мёртв.

Глава 4

10 час.55 мин. 29 августа 20** г.

г. Москва. Кремль.

Продолжение пресс-конференции

…– Газета «Весть». – добавила Василиса и тоже с нескрываемым интересом посмотрела на Премьера.

– Какая «Весть»? Не та ли это газета, которая месяц назад утверждала, что вопросы нанотехнологии я поднял лишь для того, чтобы создать для своих друзей и соратников дополнительные государственные заказы? – поинтересовался Премьер, не отводя взгляда от лица смутившейся журналистки. По залу лёгким бризом прокатился смех. Василиса от досады закусила губу. Эту статейку по указанию главного редактора состряпал Рома Рябоконь – большой специалист по инсинуациям подобного толка. Свои творения Рябоконь подписывал псевдонимом Леонид Пресс и страшно этим гордился.

– Я вчера вернулся из поездки на космодром «Восточный», – продолжил Премьер. – Даже боюсь представить, как ваша газета может преподнести этот факт.

По залу опять лёгкой рябью пробежал смешок.

– Задавайте вопрос, – улыбнулся Премьер, и Василиса почувствовала, как предательски зарделись её щёки.

– Господин Премьер! – запинаясь, начала она. – Означает ли Ваш призыв отойти от сырьевой модели экономики то, что государство уже имеет реальный задел в плане альтернативных видов энергии, использование которых способно возместить весь объём валютных вливаний в экономику страны, получаемых ныне от продажи нефти и газа? Спасибо.

– Вполне нормальный вопрос! – с удивлением произнёс Премьер, обращаясь к аудитории. – Даже никакого намёка на провокацию! Признаюсь, я приятно удивлён.

Аудитория на шутку Премьера ответила очередным всплеском смеха.

– Что касается альтернативных видов топлива, то сейчас в этой области изыскания идут широким фронтом, но, к сожалению дальше получения метана из древесных опилок и коровьего навоза изобретатели не продвинулись. Если Вы имеете в виду альтернативные методы получения энергии, или альтернативную энергию в чистом виде, то, как это ни фантастично звучит, последние результаты более обнадёживающие, чем с альтернативными видами топлива. Не буду предвосхищать событий, но скажу однозначно: наши учёные достигли в этом вопросе значительных успехов, что даёт мне основание для подобных заявлений.

– Если позволите, последний вопрос, – медовым голосом произнесла Василиса. Она перестала конфузиться, расправила плечи и тряхнула волосами цвета спелой ржи.

– Спрашивайте. – разрешил Премьер, который по достоинству оценил телодвижения и пластику молодой журналистки.

– В чём секрет Вашего хорошего настроения?

По залу опять прокатился гул, но это был гул одобрения.

– Никакого секрета нет. – легко сознался Премьер. – Просто день сегодня задался удачно, удалось решить несколько важных государственных вопросов. А что хорошо для государства, хорошо и для меня.

– То есть, Вы хотите сказать: «Государство – это Я»! В смысле – Вы!

– Я этого не говорил, это Вы уже передёргиваете. – моментально парировал Премьер. – Но даже, несмотря на Ваши колкости, настроение у меня сегодня всё равно хорошее. Пожалуйста, следующий вопрос.… Пресс-конференция продолжалась ещё минут двадцать, но Василиса уже не слышала ни вопросов коллег, ни ответов Премьера. её мысли были далеко-далеко в заоблачной выси, там, где в розовых воздушных замках живут девичьи грёзы.

По возвращению в редакцию Василиса удивительно легко и быстро написала статью, где изложила основные сенсационные заявления Премьера и своё виденье открывающихся при этом перспектив. Вечером она занесла статью главному редактору и с чистой совестью отправилась домой.

Утром на своём рабочем столе Василиса обнаружила свежий номер газеты. На первой странице жирным шрифтом был набран броский заголовок «Премьер ведёт тайные переговоры о сдаче космодрома «Восточный» в аренду Японии на 99 лет». От вчерашней статьи осталась лишь её фамилия. Главный редактор никогда не стал бы главным, если бы черпал информацию из одного источника. Василиса взяла свежий номер газеты и без стука вошла в кабинет главного редактора.

– Я хочу знать, почему под этой статьёй стоит моя фамилия. Кто это сделал? – ровным голосом произнесла она и аккуратно положила газету на стол редактора.