— Блин, да что здесь может нравиться? — выдохнул он, сильнее наклоняясь, чтобы рассмотреть родинку.

      — Очень многое, — раздалось от двери.

      Валентин дёрнулся, роняя мочалку, и выпрямился, не пытаясь прикрыться.

      — Что, например? — скрещивая руки на груди, спросил он. Мужчина очень надеялся, что за потоками воды не видно его вновь порозовевших щёк.

      Ярослав бесшумно прошёл по синим плиткам, останавливаясь рядом с широкой ванной.

      — Почему не душевая кабинка? — слишком хрипло произнёс он, почти чёрными глазами лаская каждый участок обнажённого тела Валентина. Как давно он об этом мечтал? Месяц? Два? Как они познакомились?

      — Ярик, позволь представить тебе моего друга, — произнёс за спиной голос Серёги, на дне рождения которого я сейчас находился. — Валентина Симонова.

      Лениво обернувшись, я чуть не уронил стакан с пивом. На меня смотрели самые красивые в мире голубые глаза с очень симпатичного лица. А вкупе с блондинистой головой, ямочками на щеках, сверхударной улыбкой и стройным, подтянутым телом, облачённым в дизайнерские порванные джинсы и голубой джемпер, — я «поплыл».

      Серёга, видимо заметив мои заблестевшие глаза и явно шкурный интерес, отрицательно покачал головой, жестом руки показывая, что голову мне оторвёт.

      Весь вечер я крутился рядом с ним, предлагая выпить (пытаясь споить), сыпал шутками (уже себя отвлекал от желания коснуться этого мужчины). Когда я вечером предложил отвезти Валентина домой, на меня в шоке посмотрел не только он, но и половина приглашённых. Ну и что, что я выпивши, такси найму!

      Мягко (я на это надеялся) мне улыбнувшись, блондин отрицательно покачал головой и вызвал такси сам! Как же я был зол в тот момент!

      После того как мужчина моей мечты ушёл, пожав мне на прощание руку, подошёл Серёга с нотациями о невозможности сбить с пути истинного натурала и бла–бла–бла.

      Скрипнув зубами, я тоже попрощался с именинником.

      В течение нескольких дней я собирал всю информацию на Валентина Симонова. И чем больше я узнавал, тем сильнее хотел заполучить его, единолично присвоить, ворваться в его жизнь и остаться в ней навсегда. Представьте моё удивление, когда узнал, что тот занимается тем же бизнесом, что и я, только в гораздо меньших объёмах. План в голове созрел мгновенно.

      Я видел, что Валентин злится, в очередной раз отказывая мне в продаже своей фирмы, но ничего не мог с собой поделать.

      Однажды увидел, как он сажает себе в машину пышногрудую шатенку... Ревность. Яростная, всепоглощающая ревность. Страстное желание прямо здесь и прямо сейчас вырвать из когтей этой девицы Валентина. А ещё — досада на то, что нельзя наплевать, заключить в объятия и укрыть от всего мира, спрятать ото всех... То, что у «моего» Валентина есть своя личная жизнь, слишком обескуражило, заставив злобно скрипнуть зубами и в бессилии сжать кулаки.

      Как дурак я весь вечер и полночи простоял рядом с его домом, наблюдая за горевшим в окне на втором этаже светом. Лишь когда в три часа ночи хлопнула входная дверь и Валентин проводил дамочку к подъехавшему такси, смог вздохнуть более спокойно. На ночь оставляют только важных…

      Когда он предложил мне трахнуться, я сразу не поверил. Неважно, зачем это ему было нужно, бесило только то, что всё равно, кто.

      И сейчас, глядя на совершенное тело под струями воды, шум в голове нарастал, а в паху становилось так жарко, что эрекция грозила просто разорвать брюки.

      И в тот момент я пообещал себе, что сделаю всё для того, чтобы этот месяц превратился в долгие годы… в идеале — во всю оставшуюся жизнь!

      — Люблю большие размеры, — улыбнулся Валентин, разворачиваясь под вспыхнувшим взглядом Ярослава к стене.

      — У меня большой, — у Трофимова перехватило дыхание. Вид твёрдых обнажённых ягодиц, между которыми ему предстоит скоро очутиться (главное, чтобы это был не сон), сводил с ума. Картинки — одна пошлее другой — калейдоскопом мелькали в голове, а рука уже тянулась к чужому бедру, чтобы сжать, погладить, поставить метку.

      Огромным усилием воли Ярослав поборол немедленное желание тела валить и трахать. Вместо этого он стал медленно расстёгивать пуговицы на рубашке.

      — Яр, если ты решил присоединиться — я против! — донёсся до затуманенного мозга брюнета голос Валентина.

      — Почему? — уже снимающий брюки мужчина замер. Холодок прокатился по спине, заставив его поёжиться.

      «Неужели передумал? — мелькнула паническая мысль в его голове. — Нет!»

      — Дай мне домыться, я выйду через пятнадцать минут. Моя спальня дальше по коридору, — вернул блондин Ярославу возможность дышать.

      Кивнув, мужчина наклонился и, поддерживая оставшиеся без ремня брюки, вышел из отделанной тёмно–синим кафелем ванной.

      За оставшееся время Валентин сделал все запланированные процедуры, обернул полотенцем бёдра и, тяжело вздохнув, медленно открыл дверь.

      В спальне горел приглушённый свет ночника. Широкая кровать была разобрана, а Ярослав, полностью обнажённый и в полной боевой готовности, сидел на краю, широко расставив ноги.

      — У тебя стоит? — ошарашенно выдохнул Валентин и потерял полотенце, так как руки от удивления разжались.

      — А у тебя нет, — разочарованно и сипло ответил брюнет, вставая.

      — А должен?

      — Хм, Валь, для чего ты предложил мне себя? — подходя к поёжившемуся от свежего воздуха, проникающего в открытую створку пластикового окна, блондину, поинтересовался Ярослав.

      — Это личное. Приступай, — Симонов обошёл ошарашенного Ярослава и, забравшись на кровать, встал в коленно–локтевую позу.

      — Да, то, чем мы сейчас станем заниматься, к «личному» не имеет ну никакого отношения, — прошептал мужчина и подошёл к напряжённому Валентину. — Мне нужно тебя подготовить, — жадно рассматривая поблёскивающий, уже смазанный анус, выдохнул он.

      — Я уже подготовлен, — хоть Симонов и храбрился, но неуверенные нотки проскальзывали в его словах.

      — Без растяжки, да ещё и девственника…

      — Я не девственник! — крик Валентина ударил по ушам вмиг замершего Ярослава, рождая всепожирающую ревность. — У меня были женщины, — продолжил тот уже тише.

      — А мужчины? — с трудом заставив взять себя в руки, прошептал брюнет.

      — Нет, и можно подумать — у тебя были, — ответ Симонова словно скинул тяжёлый груз с плеч Ярослава. Тело расслабилось, а руки потянулись к упругим ягодицам.