Кончики его пальцев опустились на мое горло и заскользили, изучая. Я почувствовала, как мурашки бегут по моему телу. Было одновременно и жарко, и холодно.

Его грубые руки были нежными, когда он взял меня за подбородок и развернул к себе.

— Ты моя. Так долго, как я скажу. Ребенок тоже. Я буду хорошим папочкой.

А потом он меня поцеловал.

Если бы он не упомянул при этом Кайла… если бы он продолжал издеваться надо мной и говорить надменно… я бы ушла.

Но он упомянул Кайла.

И его губы были так приятны напротив моих.

Я не убежала. Я совсем не двигалась. Не тогда, когда он меня целовал. Не тогда, когда он медленно снимал с меня одежду.

Даже когда он меня поднял на руки и отнес в кровать.

Я была не в силах ему сопротивляться. Его прикосновения… его руки на моем теле чувствовались невероятно хорошо и правильно. Я едва могла думать, даже слыша предупреждающие колокольчики у себя в голове, которые говорили, что что-то не так.

Его пальцы прошлись по моему лифчику, а затем спустились вниз, поглаживая мою киску через тонкий хлопок трусиков. Я дернулась, но не убежала.

Я подняла бедра, чтобы встретить его руку.

Он задумчиво усмехнулся и потянулся к чему-то. Я услышала шелест фольги, когда он достал презерватив и надел его. Он приподнял свое тело над моим и улыбнулся.

— Не нужно повторять одну и ту же ошибку дважды.

Затем он снял мои трусики и вошел в меня.

Наконец-то. Наконец-то я мог коснуться ее. Войти в нее. Удерживать в своих руках.

«Слейся с ней воедино, Дрю».

Я усмехнулся, когда направил свой член в сладкую киску Кеннеди. Ее идеальную и прекрасную киску, влажную и готовую меня принять.

Я был так возбужден, что не удосужился снять всю одежду. Я должен быстрее оказаться в ней и трахнуть ее. Сейчас же.

Она была уже влажной, но не полностью. Я хотел, чтобы она умоляла меня трахнуть ее, но не мог больше ждать. Я потянулся назад, коснулся пальцами ее киски и начал медленно поглаживать. Наблюдение за тем, как она терлась об мою руку, ошеломляло. Я хотел попробовать ее на вкус и смотреть за тем, как довожу ее до экстаза, но это будет в другой раз.

Черт возьми.

Я решил, что уже достаточно ждал. Я хотел показать ей все свои чувства. Предательство. Потерю. Радость.

Я застонал, когда наклонился вперед и прижался своими губами к ее, а она, приоткрыв губы, с той же страстью отвечала мне.

Это было похоже на небеса. Когда я медленно входил в Кеннеди, не существовало лучшего рая для меня.

Горячо и тесно.

Это чувствовалось, как возвращение домой.

Я склонил голову к ее шее, чтобы она не видела выражение моего лица, когда я сдерживал свои чувства. Мне казалось, будто я кричу, когда вхожу в нее глубоко. Если бы только она видела мое лицо, то знала, как сильно я о ней забочусь.

Но мне не хотелось заботиться о ней.

Я просто хотел взять то, что мне принадлежало.

Так я и поступил.

Я поднялся, схватил ее за бедра и взял медленный и устойчив темп.

Я был уже на полпути к освобождению, поэтому вильнул бедрами и начал входить в нее глубже с каждым ударом.

― Давай, малышка, кончи для меня…

Мой голос был низким и грубоватым от волнения. Она стонала в ответ и впускала меня глубже. «Ммммм… она совершенство». Настолько милая, застенчивая и готовая порадовать меня.

Я понял, что ей нужна поддержка. Необходимы слова любви.

Я бы сделал все, что только возможно, для того, чтобы получить в этот момент все, что хотел.

Я заговорил. Я не думал о том, что говорю. Я не лгал ей, но и не сказал правду.

То, что я хотел использовать ее столько, сколько захочу, пока не выкину из своего сердца, ей не нужно этого знать.

И тогда я исчезну, точно та же, как она сделала это в прошлом.

― Черт, Кеннеди. Ты чувствуешься так хорошо… пожалуйста, детка… позволь мне войти в тебя глубже.

Она обхватила ногами мои бедра, позволив погрузиться еще глубже, и я слегка рассмеялся. Она так жаждала, что выполнила все мои просьбы, и я собирался пользоваться этим и кое-чем еще.

― Черт, да детка, прогни свою спину.

Она прогнулась, и ее грудь коснулась моего лица. Я разразился проклятиями, осознавая, что даже не потрудился снять с нее лифчик. Я был слишком сосредоточен на своем возбуждении, чтобы позаботиться об этом.

Я хотел просто трахаться.

«Слишком быстро, Дрю, слишком быстро».

А кто сказал, что я не могу трахать ее всю ночь напролет?

Я вышел и толкнулся обратно в ее тепло, в мой дом, настолько глубоко, насколько возможно. Я почувствовал покалывание в позвоночнике, по всему телу побежала дрожь и передалась Кеннеди.

Как и всегда.

Это было самой сумасшедшей вещью между нами, но так было всегда. Мы были едины даже в наш первый раз.

Когда она была еще девственницей.

Память о той ночи всегда преследует меня. Ее застенчивость, когда она изучала мое тело, ее сладость и чистое восхищение, когда она смотрела на меня и касалась моего тела. Эти воспоминания отправили меня в прошлое. Будто я сейчас находился там и держал ее в своих руках.

Я закричал, когда начал изливаться, наполняя презерватив. В этот момент мне было ненавистно использование презерватива. Я хотел излиться в нее.

Я хотел наполнить ее киску своим семенем.

Я начал входить быстрее, сбиваясь с темпа. Растерял весь свой контроль. Если бы Кеннеди не улетела в экстаз, то смогла бы заметить, что творится со мной, когда она рядом.

Я взмолился, чтобы она не заметила.

Когда я достиг кульминации, то произнес три заветных слова. Мне сразу же захотелось вернуть их обратно. Слова прозвучали низко и глухо. Мне кажется, она не услышала. Я надеюсь, что не услышала.

― Я люблю тебя.

Я не хотел этого говорить, но ничего не смог с собой поделать. Все равно я не имел в виду то, что сказал.

Это был просто хороший безумный секс, который всегда у нас был.

Были просто наши тела и лучшие хиты.

Ведь так?

Это не чувствовалось так, будто я до сих пор ее люблю.

Я не мог…

Это ничего не изменило. Наши тела чувствовали и знали друг друга. Идеально сочетались. Я обнял ее и прижал к себе, пока вокруг нас летали фейерверки.

Я вздохнула, когда Дрю обнял меня. Мы занимались сексом трижды. Каждый раз мое тело покрывалось потом. И каждый раз он быстро начинал снова, пока я не успевала остыть и отойти от прошлого раза. Никаких предисловий. Никаких слов. Он просто брал меня.

И я позволяла ему.

Господи, помоги мне, я хотела, чтобы он проделал со мной все вещи из своих пошлых фантазий. Я знала, что грех разделять постель с мужчиной до свадьбы, но мне было все равно.

Это не казалось грехом.

Это было похоже на чудо.

Дрю зашевелился позади меня и начал целовать мою шею. Его руки были заняты изучением моего тела, совершая движения, которые заставляли меня смущаться. Он говорил, что я прекрасна и что он снова хочет меня.

Затем я услышала шелест обертки от презерватива.

Я взглянула на него через плечо. Он выглядел голодным и решительным, когда раскатывал латекс по своей впечатляющей длине. Я отодвинулась от него. Я устала, у меня все болело.

Я начинала задумываться, что он делал какую-то запись.

― Что ты делаешь?

Он посмотрел на меня, и я заметила в его глазах что-то странное. Он был похож на хищника и выглядел немного расстроенным.

― Я собираюсь выжечь тебя из своего сердца, и если для этого необходимо трахнуть тебя тысячу раз, я сделаю это.

― Ты что?

Он улыбнулся мне, но улыбка была некрасивой. Это больше походило на оскал акулы, гоняющейся за добычей.

Его слова вызвали во мне тревогу.

Он хотел выкинуть меня из своего сердца.