Отпустив Мику с поводка, ждала Андрея на лавочке и грелась на солнце. Синяки почти сошли, остались лишь некрасивые желтые пятна и я подставляла горло под теплые лучи. Приехал Андрей, мы поговорили «ни о чем», а после он рассказал о своих планах, о фантазии, которую собирался воплотить. Он хотел секса втроем. Секса дикого, на грани жестокости.

- Я нашел девушку, согласную на этот опыт. Ее зовут Полина, ей восемнадцать лет. Все произойдет на съемной квартире, я потом скажу тебе адрес.

- Шутишь? – едва не рассмеявшись, спросила я. Ответом был холодный взгляд, и я поняла, что все серьезно. Спорить не стала, хотя кровь бурлила. Хотелось отхлестать его по самодовольному лицу поводком, что держала в руках, только бы стереть эту предвкушающую улыбку.

- Тебе понравится, - заявил он уверенно. – Представь, она, перед тобой на коленях, согласная на все. Мы получим удовольствие, детка, не сомневайся. Ты же знаешь, как я люблю тебя и не хочу обижать, а с ней могу делать все, что захочу. И она явно будет не против.

Именно после этих слов я и перестала его слушать. Злоба накатила яростной волной, а перед глазами, словно багровая стена встала.

Сейчас, я шла не торопясь, прокручивала всю историю снова и снова. Мика послушно шагала рядом. Мне же хотелось орать в голос, топать ногами и рвать на себе волосы. Злилась, что была слепа, не разглядела в садисте его истинного, уродливого лица.

А еще было страшно. Казалось, если не приду на встречу, Андрей мне отомстит. Или накажет. Как именно, я представить не могла, но отметины на шее вдруг неприятно заныли. Я сама дала ему власть над собой, над своей жизнью. Позволила ему доминировать. И у меня есть всего два дня.

Два дня, чтобы найти подходящие аргументы для разрыва.

Он позвонил в понедельник вечером.

- Ну как ты там? Готовишься? – так и видела, как он растягивает губы в предвкушающей улыбке. – Сегодня не приеду, дела. На завтра же все в силе. Не опаздывай, детка. – Судя по интонации, он намеревался завершить разговор.

- Постой, - перебила его я. – Ты толком не объяснил ничего. – В волнении я запустила руку в волосы, взъерошив их.

- А что непонятного? Хочу, чтоб мы, как следует, развлеклись. Секс в последнее время был такой себе – неважный. – После этих слов мне захотелось разбить телефон. Если бы видела Андрея воочию – расцарапала бы лицо. Он меня топчет. Это самодовольное животное давит меня.

- Да? – не прошептала, прошипела я. Могла бы, плюнула б ядом.

- Солнышко, только без обид. Ты сама все знаешь. Я хотел, чтоб ты попривыкла ко мне. Но, ты долго отходишь. Я устал сдерживаться. Но я люблю тебя, слышишь? Как и ты меня. Пока, зайчонок. – И он положил трубку.

Приходила в себя долго. Отдышавшись и запретив себе плакать, увидела, что еще держу телефон в руке. Так крепко, что пальцы побелели.

Ночь провела на кухне. Сидела на широком подоконнике и опять курила. А между прочим, бросила уже три года как. А сорвалась с ним. Он виноват. Он деспот. Ненавижу. Когда в пепельнице не осталось места, а от никотина замутило, заварила кофе и, не торопясь, выпила.

Слез не было. В глаза, словно песка сыпанули – даже моргать было больно. Я поняла, что значит быть пустой. Когда в душе не остается ни единой эмоции. Когда видишь себя со стороны. Когда на все плевать с вершины Джомолунгмы.

Уснула под утро – забылась тревожной, зыбкой дремой.

На работе сидела как на иголках. Не отвлекали ни бумаги, ни интернет. Косилась на часы и невольно считала время. Ровно в пять покинула офис.

А в восемь стояла на пороге незнакомой квартиры.

Дверь открыла Полина. Невысокого роста, худенькая, темноволосая. Выглядела она лет на пятнадцать.

- Привет, - робко улыбнулась она. Я кивнула и вошла в квартиру.

- Где Андрей? – спросила, снимая туфли.

- В ванной. Сказал, чтоб я ждала у двери – не пропустила твой приход.

- Как вы познакомились? – мы прошли на кухню, я открыла окно и закурила.

- В интернете, - ответила Полина и опустила глаза.

- Сколько он тебе заплатил? – выдохнула дым и зло струсила пепел.

- Много, - девушка подняла на меня глаза и прикусила губу. После подошла ко мне вплотную и шепнула на ухо: - Я боюсь. Это мой первый раз. Не в том смысле, что в втроем, а вообще. – И она обхватила себя руками. На щеках выступили неровные красные пятна, а губы побелели.

- Ты невинна? – почему-то тоже шепотом спросила я. Она кивнула.

Я снова налилась пустотой. Только сердце стучало гулко и часто. Времени почти не оставалось. Андрей вот-вот выйдет из душа. Перевела взгляд на свои руки – они мелко дрожали. Щелчком отправила окурок в вечернюю темноту, выдохнула дым и схватила Полину за плечи. Она стояла покорно и не удивилась моему порыву.

- Он знает, где ты живешь? – она отрицательно мотнула головой. – Тогда слушай. Немедленно забирай все свои вещи, и быстро иди домой. Там стирай всю информацию о себе в интернете. Что бы ни одна живая душа тебя не нашла. Поняла? Удаляешься из сети, и сидишь тихо. Эта мразь мстительна. – Она закивала как китайский болванчик и прикусила губу. После рывком схватила сумку и обула балетки. Уже на пороге я ее окликнула. Вышла вслед на ней на площадку, плотно прикрыла дверь.

- Больше не играй в эти игры. Что ты вообще думала, дура? Решила продать девственность взрослому дяде? – злым шепотом возмутилась я. Схватила ее за руку и больно сжала. – Никакие деньги не стоят унижений. Сколько он заплатил?

Запинаясь на каждом слоге, девушка ответила:

- Три тысячи долларов. Отдал сегодня, - и она прижала сумку к груди.

- Ступай, - подтолкнула ее я. – И если хочешь жить, не озираясь по сторонам, и не мучиться кошмарами – перестань играть. Повзрослеть всегда успеешь.

Полина кивнула, я увидела в ее глазах облегчение. Она была рада, что избежала того, на что заведомо была согласна. Когда ее шаги на лестнице стихли, я вернулась в квартиру.

И вовремя. Шум воды из ванной смолк. Дверь открылась, и появился Андрей. Полотенце на бедрах, сам насвистывал мудреный мотивчик. Волосы мокрые, зачесаны назад. На лице предвкушение.

- Пришла? Познакомилась с девочкой? – Андрей поцеловал меня в висок и оглянулся. – А где малявка?

- Отправила ее за сигаретами, - глядя ему в глаза, ответила я. – Волнуюсь.

Андрей скептически хмыкнул и сказал:

- Расслабься. Говорю, тебе понравится. Девочка что надо.

- Ты даже не спросил – хочу ли я участвовать?! – яростно жестикулируя, воскликнула я.

- Это и так понятно. Солнышко, ты же знаешь, как я люблю тебя. И знаю, что ты так же любишь меня. Неужто откажешь мне в удовольствии? – Схватив меня за руки, зло ответил Андрей.

Мы молча смотрели друг на друга. Он изучал меня как букашку под микроскопом. Я же смотрела на него по-новому. Как со стороны - бесстрастно. Где-то в глубине мелькнула мысль: «И это твой любимый? Тот, за которым была готова на край света? Посмотри на него внимательно». И я посмотрела.

Высокий, сильный. Я едва доставала ему до плеча, хотя была отнюдь не мелкой.

Красивое лицо. Выразительные глаза, в которых сейчас застыл лед. Он смотрел на меня холодно, губы кривила насмешка. Я поняла, что он раздражен – на скулах играли желваки.

Он не просто меня не любил. Он меня презирал. За слабость. За трусость. За то, что не дала ему достойного отпора. И эта мысль вдруг меня успокоила.

Когда он повернулся и направился в спальню, я, все так же отстраненно наблюдая за собой со стороны, сняла с полки тяжелую хрустальную вазу. Покрутила ее в руках, выгребла из нее мелочевку – старую монетку, кусок ваты и пожелтевшую детскую соску. Взвесила ее в руке, перехватила поудобнее, и, догнав в два шага Андрея, что есть силы ударила по голове.

Он замер на секунду, потом повернулся ко мне, в глазах застыло удивление и почему-то восхищение. Хотя, может мне тогда только показалось. Он даже успел шагнуть ко мне, но я, быстрым движением снова ударила. Он моргнул и упал. Полотенце некрасиво соскользнуло к ногам, а я отвернулась. Аккуратно пристроила невредимую вазу на прикроватный столик. Сходила за сумкой, достала шприц и вернулась к Андрею. Он лежал неподвижно. Я подняла полотенце, прикрыла ему бедра. И присела рядом. Опустила руки на шею – пульс был ровным, прощупывался хорошо. Я хмыкнула – а что такому детине сделается? Ну, помучается мигренью, подумаешь? Взяла Андрея за руку и ввела снотворное. Доза была большой, но для любимого ничего не жалко. Выждала еще полчаса и ввела атропин. Подняла Андрею веко – зрачок был расширен, это означало, что препарат начал действовать.