— Все шмотки… Я имею в виду, все святыни по углам раскидали! Собирай теперь… Много в мире ещё этих… талисманов?

Петров сочувственно вздохнул и чиркнул себя ребром ладони по горлу:

— Во!.. У каждой религии не меньше дюжины… А вот сообщением о попытке воскрешения Аримана ты меня расстроил. До меня доходили слухи, что какая-то секта якобы пытается вернуть в этот мир страшного бога Зла и Тьмы, но, откровенно говоря, я не предавал этому особого значения. Не верилось. Слишком сложный ритуал, требующий таких усилий и таких жертв, что даже думать об этом как-то… Знаешь, кто он такой?

— Не знаю и не хочу знать… Здоровей того бугая, который «наложил на себя руки» этой ночью?

— Несравнимо, — тихо ответил Петров. — Это все равно, что сравнивать лягушку и вола. И что самое отвратительное — это может случиться в любой момент. Слухи о попытках его воскрешения доходили до меня ещё четыре месяца назад… Они не намекали, когда это может случиться?

— Нет. Но коль возможна такая перспектива, то я срочно беру отпуск и отбываю куда-нибудь на Север. Пусть «силы рока» ищут мне замену. Больше я заниматься этим не хочу, а у чукчей никогда ничего не случается. Они, наверное, даже о революции не слышали. Буду жить в юрте, пасти оленей, убирать снег, но со всей этой чертовщиной я больше дел не имею!..

Петров молчал, глядя на меня с каким-то странным сочувствием.

— Не имею! — упрямо повторил я. — Не хочу я быть ни героем, ни Стражем, ни «побочным эффектом»…

— Карма… — начал было Петров, но в этот миг отдел наполнил страшный, полный неописуемой ярости рев.

Стены дрогнули, а в шкафу задребезжали спрятанные мной стаканы. Эхо долго тянуло последнюю ноту холодящего душу крика. И тем кошмарнее была наступившая за ним тишина…

— Что это было? — шепотом спросил я испуганно присевшего Петрова.

— Не знаю, — так же шепотом отозвался он. — Я ещё не слышал ничего подобного… Боюсь, что ты не успел уехать к «оленям и юртам»… Такой рев звучит, когда на свет в муках и гневе рождается невиданное чудовище…

Дверь моего кабинета с грохотом распахнулась. Мы в ужасе замерли, и…

— Кто?! Кто лазил в мой сейф?! — заорал остановившийся на пороге Калинкин, и отголоски напугавшей нас ярости все ещё звенели в его голосе. — Это до чего же дошло — у начальника угро, средь бела дня, из сейфа в кабинете пропадает коллекция конфискованных монет!.. И я спрашиваю вас… А что это вы на меня так смотрите?..

— Бабушка, здесь привидение не пробегало?

Старуха охнула, перекрестилась тяжелой авоськой, набитой бутылками, и под звон стекла припустила по аллее.

— Значит, не видела, — констатировал я и, раздвинув кусты, заглянул на другую сторону. — Куда же оно могло подеваться?!

Вечерний парк хранил тишину. Аккуратно подстриженные ряды кустов вдоль аллеи стояли, словно высеченные гениальным мастером из тёмно-зеленого малахита.

— Только что был здесь, — бормотал я, заглядывая в урны и под скамейки. — Как сквозь землю провалился!..

— Русаков! — послышался справа от меня крик Петрова. — Быстрее! Быстрее, я его держу!

Не разбирая дороги, я бросился на крик. Метрах в ста пятидесяти от того места, где я упустил призрака, выглядывала из земли небольшая башенка каких-то подземных коммуникаций. Возле неё и стоял красный от натуги Петров, с трудом удерживая за задние лапы пытающуюся ускользнуть в вентиляционное отверстие тварь.

— Быстрее! — заорал он, услышав мои шаги. — Эта жаба сильна, как бульдозер! Я не удержу её!

Я подоспел как раз вовремя. Скользкая, жабообразная тварь едва не выскользнула из рук тщедушного консультанта. Я вцепился в её лапу, поднатужился и единым рывком вырвал цепляющегося призрака из отверстия. Раздался хлопок, словно пробка вылетела из шампанского, и тварь забилась в моих руках, обрызгивая меня литрами слюны и слизи.

— Фу, мерзость! — сморщился я, безуспешно пытаясь спрятать лицо от летящей во все стороны пены. — Давай же быстрее!

— Сейчас, сейчас, — Петров суетливо шарил по карманам в поисках амулета. Наконец отыскал его и, вынув, покачал на шнурке перед мордой дико завизжавшей твари.

— Держи его крепче. Сейчас я буду творить заклинание…

— Давай обойдемся без заклинаний! — попросил я, вынужденный в обнимку прижимать к себе скользкую, извивающуюся тварь. — Просто приложи к ней амулет!

— Но…

— Просто приложи амулет!

— Как хочешь, — пожал плечами Петров и, поправив сползающие на кончик носа очки, с размаху припечатал серебристый медальон меж глаз призрака…

Тварь лопнула, словно мыльный пузырь, и вонючая грязно-зеленая слизь окатила меня с головы до ног.

— О, черт! — простонал я, рассматривая свои руки и морщась от невыносимой вони. — О, черт!.. Это же самые настоящие помои!..

— Я предупреждал, — спокойно отозвался Петров, дуя на раскалившийся медальон. — А с помощью заклинаний он мог исчезнуть без следа… Так он просто исчез…

— Мой костюм! Мои руки! Мои ботинки! Мои волосы!

— Да ладно тебе… Почти не пахнет, — сдавленным голосом утешил меня Петров, невольно задерживая дыхание и отступая на пару шагов назад. — Но в следующий раз надо будет всё же прочитать заклинание…

— В следующий раз?! — прошипел я, пучком травы пытаясь оттереть слизь с костюма. — В следующий раз сам их держать будешь!.. Неделю назад едва не покусали, сегодня какими-то помоями облили… У-у, как я все это ненавижу!..

— Я тебе давно предлагал: уходи с этой работы, и мы откроем для тебя частную фирму. Будешь заниматься этим под видом какой-нибудь охранной конторы. Технику тебе купим современную, оборудование, приборы…

— Я и эту-то «общественную нагрузку» с подступающей к горлу тошнотой выполняю, а заниматься этим профессионально?! Нет уж, увольте! Фу, какая мерзость! Костюм потерян безвозвратно…

— Что же ты хотел? Эта тварь родилась под землей, на наше горе и её радость именно там проходила канализация… Поехали, я отвезу тебя домой.

— Да уж, пожалуйста. Не все одному мне страдать. Нужно и тебе немножко проникнуться «ароматами» этой работы.

— Ты о чем?

— О сидениях в машине.

— Для подобных случаев я вожу с собой полиэтиленовую плёнку. Постелем на сиденье, и будет полный порядок.

— Я найду, куда прислониться, — мстительно пообещал я, снял загубленный пиджак и затолкал его в вентиляционное отверстие бетонной трубы…

Отмокнув под душем и переодевшись в чистое белье, я лежал на диване и сонно смотрел в телевизор. Показывали какое-то интервью с политиком, густо перемешанное с рекламными роликами. Заверения политика в том, что, если его изберут на пост президента, «всё изменится неузнаваемо» и мы будем жить, «как в сказке», действовали на меня так успокаивающе, что я задремал.

Неудивительно, что после столь отвратительного дня и во сне меня мучили кошмары…

Город был наполнен чудовищами. Бросая зловещую тень на тротуары, по небу летели огромные коробки с жевательной резинкой. Петров, в разодранном камуфляже и сбившейся набок каске, стрелял по ним из установленной на Дворцовой площади зенитки и ловко уворачивался от бросаемых в него незнакомцами горшков с цветами.