Глава шестая. «И каждому воздастся...»

Литвинов был в Новосибирске. Жена держала его под руку. Они гуляли по парку. Ветер кружил опавшую листву. Он заглядывал в глаза её:

- Я так соскучился по тебе, Катя, будто после долгой разлуки.

Добрая улыбка скользнула по лицу Катерины:

- Я всегда была с тобой, Саша.

- И ты никогда меня не оставишь?

- Ты знаешь. Вспомни…

Он очутился в больничной палате. Катерина рыдала в изголовье человека с перевязанной головой.

- Кто он? – спросил Литвинов.

Катерина подняла на него заплаканные глаза свои.

- Ты знаешь, - отвечала она. - Не делай этого, не надо!

- Чего? О чём ты? – удивился он.

- Ты знаешь…

Литвинов проснулся. В иллюминаторе расстилались белоснежные поля облаков. Сердце у него защемило от обиды, что это был всего лишь сон, его глаза заволокло пеленою слёз, - они непослушно катились по щекам его. Самолёт заходил на посадку…

Такси остановилось в пригороде Вашингтона возле двухэтажного деревянного особняка. Литвинов стукнул в дверь. Хозяин, смуглый высокий мужчина, приветствовал его.

- Я ждал вас, Александр Михайлович, - сказал он по-русски. – Проходите, чувствуйте себя как дома!

«Не очень-то он похож на властелина мира!», - мрачно подумал Литвинов, проходя по тёмному коридору. Он очутился в гостиной с камином. Алесандро Торино уселся в кресло у огня и указал жестом:

- Садитесь, Александр Михайлович, прошу вас.

Итальянец молчал, глядя на пламя, горящее в камине. Литвинов первым нарушил тишину:

- Знаете ли вы, зачем я здесь?

- Есть такая религия, зороастризм, - заговорил Алесандро Торино с улыбкой на губах. – Она самая древняя в этом мире! Почитатели Ахуры Мазды верят, что огонь – это образ Бога Живого. Огонь – источник света, огонь светит во тьме. Бог есть Свет… Но не будь вначале Тьмы, не было б и Света! Во Тьме родился Свет. Тьма окружает нас повсюду, она - в нас, она всегда была, есть и будет… Без неё Свет немыслим! Мы, избранные, будем до скончания века сего. И никто нас не остановит! В вашей борьбе нет смысла! На моё место придёт другой. И так будет вечно! Я прожил долгую жизнь в мире этом, и мне умирать не страшно… Делайте скорее то, зачем пришли!

Литвинов оглянулся, - его не покидало ощущение, будто кто-то незримо наблюдает за ним со стороны, а итальянец между тем безмятежно глядел на пылающий огонь…

- Зачем вы хотели убить моего внука? – спросил он.

- Я не желаю ничьей гибели, - сказал Торино. - Но смерть не остановить! Я лишь одно из орудий её… Человеческие расы сменяются на протяжении миллионов лет, а смерть неизменно хозяйничает на этой планете, испытывая людей на прочность. Немногим удаётся выстоять в поединке с нею и не потерять себя… Андрей Романов способен выдержать любые испытания! И я говорю вам – никакие покушения его не остановят! – он сделал паузу, после чего добавил. - Я знаю, вас подослал ко мне Джеймс Кинг. Он отнял у вас кое-что. Когда сделаете то, зачем пришли, загляните в мой карман и найдёте там утраченное…

И тогда Литвинов вздохнул и, покачав головой, поднялся с места, потом взглянул на пламя в камине и, немного помедлив, направился к выходу. В коридоре его остановил голос итальянца:

- Александр Михайлович, вы забыли то, что по праву принадлежит вам!

Литвинов вернулся. Итальянец сидел на прежнем месте и указал жестом:

- Посмотрите там на столе…

Литвинов увидел прибор, - тот, что забрал у него Джеймс Кинг.

- Мой вам совет, - сказал Торино на прощание, - уезжайте из этой страны, - вы можете укрыться в Южной Америке, например. В США и России вас объявили преступником. Ваш путь борьбы окончен!

«Я так не считаю», - мысленно возразил ему Литвинов.

Едва хлопнула входная дверь, в гостиной из пустоты появился тот самый незнакомец, что нашёл Стивенсону его сына.

- Неужели вы, и правда, думаете, что он уедет в Южную Америку?

- Да нет, конечно, - усмехнулся Торино. – Но сегодня он поступил достойно! Пьетро, ты позаботился о Стивенсоне?

- Он заливает горе в баре…

- Похоже, всё идёт к тому, что завтра церемония не состоится?

- Да, именно так.

***

Литвинов поселился в гостинице, той самой, где остановился и Стивенсон; он чувствовал усталость и прилёг отдохнуть, как вдруг в пустом гостиничном номере появился незваный гость.

- Я вас в порошок сотру! - в ярости закричал Джеймс Кинг.

- Да, и что вы можете? - усмехнулся Литвинов, не найдя нужным поприветствовать гостя.

- Вы забыли, что у меня ваш прибор?

- Этот? - улыбнулся Литвинов и показал устройство, переданное ему Алесандро Торино.

Тогда Кинг изменился в лице и тотчас растворился в воздухе. «И как у него это получается?» - подумал с усмешкой на губах Литвинов.

Кинг вскоре появился вновь и злобно прошипел:

- Для того чтобы уничтожить вас, мне не нужен никакой прибор!

И он достал из кобуры пистолет.

- Хотите пальнуть из табельного оружия? - усмехнулся Литвинов.

Кинг не успел ничего ответить: за окном внезапно раздался какой-то шум. После чего большой огненный шар влетел в гостиничный номер…

Литвинов поднялся с кровати. Кинг пронзительно закричал, выронил из рук пистолет и кинулся наутёк. Шар устремился за ним вдогонку и настиг его в шаге от двери. И тогда Кинг вспыхнул, словно факел, покатился по полу и через мгновение притих. А шар вылетел из горящего тела и медленно приближался к тому месту, где неподвижно стоял Литвинов. Он подумал: «Теперь пришёл мой черёд…»

Огненный шар завис в воздухе у самого лица его, обдавая чудовищным жаром. Литвинов мучительно ждал конца… Шар облетел вокруг него пару раз и… исчез в окне. Литвинов вздохнул и в бессилии упал на кровать. Сердце закололо в груди его. Когда немного отпустило, он поднялся, взглянул на обуглившийся труп и подумал, покачав головой: «И почему со мной это происходит?!»

В тот же день он вылетел в Нью-Йорк…

***

Джеймс Стивенсон стоял посреди гостиничного номера и глядел на своё бездыханное тело со стороны. Внезапно он почувствовал необычайную лёгкость и непреодолимое желание летать… В своих детских снах маленький Джим часто парил в воздухе, а утром, вспоминая, говорил чуть не плача матери своей: «Как жаль, что я не летаю как птица!»

И вот сбылась его давняя мечта. Он оторвался от пола и словно шарик, накачанный воздухом, понёсся столь стремительно, что не успел остановиться и пролетел сквозь дверь.

- Как здорово! – воскликнул Стивенсон. – Свобода…

Он светился от радости. Мысли одна веселее другой посещали его. Он воспарил в небо и полетел в центр города. Вскоре перед ним вырос устремлённый ввысь монумент Вашингтона. Обогнув обелиск пару раз, он набирал высоту и попытался коснуться вершины его, но рука прошла сквозь камень. «Laus Deo!»¹⁶ - прочитал Стивенсон надпись на монументе. Но вдруг он сорвался и стремительно полетел вниз, беспомощно размахивая руками.

«Господи, помоги!» - воскликнул он, но не был услышан. И начались метания рвущейся души его…

Сначала в кафе ворвались люди с пулемётами и открыли огонь… Но страх сковал его. Он не мог сдвинуться с места, глядя на происходящее застывшим взором.

Потом появился дом №2 по 113-ой чикагской улице. Из-за двери выглянуло небритое лицо головореза Джонни.

- Я ищу дом Симпсонов, у них сегодня юбилей. Не знаете, где они живут?

Прозвучал выстрел… Пуля пробила грудь хозяина дома.

Картинки менялись как в калейдоскопе. Стрельба, погони, кровь и смерть. Казалось, нет конца боли и мучению!

- Нет, не надо, - взмолился Стивенсон. – Прошу, не надо…

Глядь - военный спрыгнул с лодки и побежал к берегу. Он скатился в окоп, и немецкий офицер получил пулю в лоб… Юноша пытался перезарядить винтовку и с перерезанным горлом упал навзничь…

И еще. Вот, Ричард открывает чемодан, набитый доверху деньгами, и сорокалетний Стивенсон заворожено смотрит на пачки с долларами, позабыв обо всём на свете. «Неужели это всё моё?» - думает он. Но теперь эта мысль страданием отзывается в душе его.

- Господи, прости меня!

Потом всё исчезло. Но появился его младший сын в потёртых джинсах и пёстрой майке. Его взгляд, полный злобы и решимости, прожигает душу насквозь…

Стивенсон тщетно пытается закрыть лицо руками. Он видит фотографии учёных. Подвал и люди, стоящие на коленях, которым по очереди стреляют в затылок.

- Я… я не знал… Простите меня! - шепчет напрасно Стивенсон. Он принимает из рук Ричарда новые чемоданы с деньгами, обагрёнными кровью невинных жертв…

Но вот чёрно-белая картинка меняется цветной. Лицо молодого немецкого учёного показалось из-за двери.

- Мистер Шрайдер, вам надо уходить отсюда. Они идут за вами!

А в будущем у мистера Шрайдера прекрасная семья: красавица-жена и двое славных ребятишек. Отлегло от души у Стивенсона…

Из здания аэропорта выбегает пожилой мужчина, за которым гонятся двое наёмных убийц. Стивенсон останавливает машину у ног его:

- Садитесь. Если жить хотите…

Сквозь прозрачную дверь гостиницы Гарри он видит: Маргарет подходит с ножом в руке к лежащему без сознания русскому… А вот рыдающая малышка Кэйт. Она осталась одна в том жестоком и беспощадном мире.

- Её кто-то обидел, - думает Стивенсон. - Ах, да! Это же я привёл в её дом преступника…

Он кричал по телефону:

- Я не хочу иметь с тобой ничего общего! А узнаю, где ты находишься, непременно сообщу полиции…

- Что же я натворил?! – воскликнул Стивенсон. – Он нуждался в моей помощи, а я отвернулся от него. В моих руках была судьба человека, а я лишь о себе думал! Что же я натворил?! Господи, отправь мою душу в Ад. Быть может, вечный огонь за тысячи лет очистит её от греха…

- Он увяз во Тьме! - послышался чей-то зловещий смех. – Он не заслужил Света! Отдай его нам!

И прозвучал иной голос:

- Он раскаялся и очистился! Тьма не властна над душой его…

Вдруг всё пространство залил необыкновенный Свет.

- Что это? - подумал Стивенсон. – Где я? Неужели… Как тут красиво и тепло! Это блаженство! И я вновь летаю…