— Вот как? — сказал мистер Уипплстоун, скрывая бурю чувств, разгулявшуюся у него где-то под диафрагмой. — Семейной пары? Вы хотите сказать?..

— Они его обихаживали, — сказал леди.

— Прошу прощения?

— Ну, обслуживали его. Готовка, уборка. Существовало также соглашение, по которому они прибирались в полуподвале.

Тут вмешался молодой человек:

— Владелец надеется, что это положение удастся сохранить. Покупателю настоятельно рекомендуется подписать условие, в силу которого они и дальше будут еженедельно производить уборку в его помещениях. Но, разумеется, это требование не является обязательным.

— Разумеется, — сказал мистер Уипплстоун и негромко кашлянул.

— Я хотел бы туда заглянуть, — сказал он.

— Конечно-конечно, — живо откликнулась дама. — Когда вам..?

— Сейчас, если вы не против.

— Я думаю, это возможно. Минуточку…

Она сняла телефонную трубку, а мистера Уипплстоуна вдруг охватила едва ли не паника. «Я с ума сошел, — подумал он. — А все эта чертова кошка.» Он постарался взять себя в руки. В конце концов, он же не связал себя какими-либо обязательствами. Случайный порыв, каприз, порожденный, можно сказать, непривычным бездельем. Что в этом дурного?

Дама молча смотрела на него. Видимо, она уже успела что-то сказать.

— Прошу прощения, — выдавил мистер Уипплстоун.

Дама решила, что он глуховат.

— Дом открыт для осмотра, — старательно выговаривая слова, произнесла она. — Прежние съемщики съехали. Семейная пара остается до конца недели. Владелец у себя, в полуподвале. Мистер Шеридан, — выкрикнула она. — Так зовут владельца: Шеридан.

— Спасибо.

— Мервин! — крикнула дама, и из глубин конторы появился изможденный, нерешительного обличия юноша. — Номер один, Уок. Джентльмен с осмотром.

Она вытащила ключи и наградила мистера Уипплстоуна прощальной улыбкой.

— Это очень высококачественное помещение, — сказала она. — Уверена, вы со мной согласитесь.

Юноша, храня сокрушенный вид, проводил мистера Уипплстоуна до дома № 1 по Каприкорн-Уок.

«Тридцать восемь тысяч фунтов! — мысленно сетовал мистер Уипплстоун. — Господи-Боже, это немыслимо!»

Каприкорн-Уок уже заливало солнце, искрившееся на бронзе дверного молотка и почтового ящика дома № 1. Стоя в ожидании на свежевыметенных ступеньках, мистер Уипплстоун заглянул во двор дома. Двор, это приходилось признать, кто-то совсем недавно преобразовал в бесхитростный и скромный, до смешного маленький садик.

«Псевдояпонский», — подумал он, панически пытаясь отыскать какой-нибудь изъян.

— Кто за всем этим ухаживает? — спросил он у юноши. — Хозяин полуподвала?

— Ага, — ответил юноша.

(«А сам и понятия не имеет», — подумал мистер Уипплстоун.)

Юноша отворил дверь и отступил, пропуская мистера Уипплстоуна.

Небольшую прихожую и лестницу устилал вишневый ковер, хорошо сочетавшийся с устрично белым глянцем стен. Та же гамма выдерживалась в приятно просторной гостинной. Большие, скругленные сверху окна закрывались шторами в белую и красную полосу, вообще весь интерьер казался замечательно светлым, что является редкостью для лондонской квартиры. Уже почти двадцать лет мистера Уипплстоуна неопределенно печалила мрачноватость его служебного обиталища.

Нежданно-негаданно ему явилось видение, которое человек менее умудренный, пожалуй, счел бы галлюцинацией. Он с совершенной ясностью увидел эту веселую гостинную уже обжитой принадлежащими ему вещами. Чиппендейловское бюро, малиновая софа с парным ей столиком, большой красного стекла кубок, пейзаж кисти Агаты Трой, поздне-георгианский книжный шкаф — все они разместились здесь в полной гармонии. Когда юноша распахнул двойную дверь в маленькую столовую, мистер Уипплстоун с первого взгляда понял, что и стулья у него самого что ни на есть подходящего размера и стиля.

Он отогнал от себя эти видения.

— Перегородки, сколько я понимаю, сдвигаются, объединяя комнаты? — спросил он, отважно изображая безразличие.

— Ага, — ответил юноша и сдвинул их. Затем он раздернул на дальней стене красные с белым занавеси, отчего стал виден внутренний дворик с растеньями в кадках.

— Солнце заслоняют, — надменно сказал пытающийся сохранить ясную голову мистер Уипплстоун. — Зимой его, наверное, и вовсе видно не будет.

Впрочем, сейчас солнца было более чем достаточно.

— И сырость от них, — дерзновенно упорствовал мистер Уипплстоун. — Лишние траты, уход.

«Пожалуй, мне лучше попридержать язык», — подумал он.

Кухня находилась слева от столовой. Вполне современная кухня с выходящим в столовую окошком. «Как тесно!» — хотел сказать мистер Уипплстоун, но у него не хватило духу.

Лестница оказалась крутоватой, хоть это его утешило. Неудобно, когда несешь поднос или чемодан, и предположим, кто-то умрет наверху, как его тогда вниз спустить? Однако он промолчал.

Вид, открывавшийся из доходящего до полу окна хозяйской спальни, обнимал на среднем плане площадь с «Ликом Светила» слева на углу, и дальше, направо, купол Базилики. На переднем располагалась Каприкорн-Уок — укороченные прохожие, запаркованные автомобили, изредка — проезжающая машина. Мистер Уипплстоун открыл окно. В Базилике звонили колокола. Двенадцать. Наверное, служба идет, решил он. Впрочем, шумным дом никак не назовешь.

Колокола смолкли. Откуда-то донесся голос незримого пока крикуна, повторявший одну и ту же ритмичную, все громче звучавшую фразу. Понять ее смысл было невозможно, но голос приближался. Мистер Уипплстоун вышел на балкончик.

— Виточки вежие, — грянул голос и из-за угла площади показалась ведомая под уздцы краснолицым мужчиной лошадь, запряженная в тележку, из которой свешивались, кивая, тюльпаны. Проходя мимо дома № 1, мужчина задрал голову.

— В любое время. Все свежие, — рявкнул он, глядя на мистера Уипплстоуна, и тот поспешно ретировался.

(Его большой красный кубок в сводчатом окне, полный тюльпанов.)

Мистер Уипплстоун не был человеком, склонным к актерству, однако, увлекаемый странным безумием, ныне охватившим его, он, отходя от окна, прихлопнул по воздуху ладонями, словно выпуская его на волю. И, обернувшись, оказался лицом к лицу с двумя незнакомцами, мужчиной и женщиной.

— Прощенья просим, — сказали оба, а мужчина добавил: — Простите, сэр. Мы услышали, как открылось окно, и решили посмотреть, что тут такое.

Он оглянулся на юношу и спросил:

— Квартиру показываете?

— Ага, — ответил юноша.

— А вы, — выдавил, умирая от стыда, мистер Уипплстоун, — вы, должно быть… э-э… наверху…

— Так точно, сэр, — сказал мужчина. Его жена улыбнулась и слегка присела в книксене. Они походили друг на друга, круглолицые, с румяными щечками, голубоглазые, обоим лет, примерно, по сорока пяти, подумал он.

— Вы… как я понял… пока еще, э-э…

— Остались присматривать за порядком, сэр. Мистер Шеридан разрешил нам пожить здесь до конца недели. Это дает нам шанс подыскать другое место, сэр, если мы здесь не понадобимся.

— Я так понял, что вы теперь, э-э…

— Свободны, сэр? — быстро откликнулись оба, а мужчина добавил: — Мы бы с удовольствием остались, если б была возможность. Мы тут прожили с прежними съемщиками шесть лет, сэр, нам тут хорошо. А фамилия наша Чабб, сэр, у нас и рекомендации есть, и хозяин, мистер Шеридан, который внизу, может про нас рассказать.

— Конечно, конечно! — со стремительной поспешностью произнес мистер Уипплстоун. — Я — э-э — пока не принял решения. Даже напротив. В сущности, просто зашел полюбопытствовать. Однако. В случае, если я… в весьма маловероятном случае… буду рад… но пока… я еще не решил.

— Да, сэр, конечно. Не хотите заглянуть наверх, сэр?

— Что? — вскрикнул мистер Уипплстоун таким голосом, словно в него выстрелили из ружья. — А. Спасибо. Впрочем, отчего же? Пожалуй.

— Прошу прощения, сэр. Я только окно закрою.

Мистер Уипплстоун отступил в сторону. Мужчина потянулся к створке балконного окна. Но живое движение это вдруг прервалось, как если б заело кинопленку. Рука мужчины замерла, взгляд застыл на одной точке, рот приоткрылся.