Панченко Юлия.

***

«Он просто спятил».

***

К ней в руки попался - терпи и не плачь, вчерашняя жертва - отменный палач...

***

Все началось из-за ущемленного эго…

Знойный полдень был в самом разгаре: плавился асфальт, рубашки липли к спинам, пересыхали губы от недостатка влаги. Но, это было где-то там – вне комфорта кожаного салона.

Стас сидел в машине, где на полную мощность работал кондиционер. Расслаблено курил, небрежно стряхивал пепел в едва заметный зазор приспущенного стекла.

Его автомобиль стоял на парковке университета, в тени раскидистого деревца. Неподалеку – за углом здания, толпились в импровизированной курилке студенты. Забирались на невысокий парапет, бросали на него сумки и толстые, исписанные в каждой клетке, тетради. Беззаботно радовались окончанию пар.

Небольшая группа девчонок как раз вышла из здания и остановилась в двух шагах от автомобиля. Порылись в сумках, почти синхронно подкурили. В щель окна пробрался едкий запах ментола, перебивающий вкус собственной сигареты. Мужчина поморщился, а девушки защебетали, и принялись жеманно отводить руки, выпуская дым высоко в небо.

Стас прекрасно расслышал разговор, а так же заметил щенячьи, заинтересованные взгляды, что так и липли к лобовому стеклу его автомобиля.

Поначалу студентки говорили о милых сердцу глупостях – шмотках, планах на вечер. Спорили о выборе ресторана, где соберутся закрыв летнюю сессию, обсуждали парней и нового преподавателя по философии, а потом внезапно примолкли. От скуки Стас поискал глазами причину такой внезапной перемены настроения. Исходя из своего опыта, знал: замолчали девицы не просто так.

Из непрерывно вертящихся дверей вышла стройная блондинка, и направилась прямо к умолкнувшим студенткам. Словно очнувшись, те принялись наперебой шептать:

- Философ точно запал на Смирнову – пялился всю пару, - сморщив нос, заметила одна из девушек.

- Да, везет Польке, с таким товаром вообще о сессии беспокоиться нет смысла. Качнет бюстом и препод пропал навеки, у нее обычно даже до сдачи не доходит: все автоматом- смеясь, поддержала подругу вторая.

- Везет не то слово. Тихо, идет, - включилась третья и улыбнулась, глядя на подходящую однокурсницу.

Стас же, наблюдал за приближающейся девушкой и, не верил глазам, потому что такую красоту видел впервые. Скосив глаза, и с тщательным вниманием ее разглядывая, мужчина поневоле начал понимать чувства незнакомого преподавателя философии - будь у него возможность, тоже бы смотрел, не отрываясь.

Таких девушек не каждый день встречаешь на улице, мужчина отметил это со стопроцентной уверенностью. И того, что было видно сквозь тонированное стекло, хватало, чтобы прийти к подобному выводу. У Полины были большие зеленые глаза, маленький рот с пухлыми губами, аккуратный, чуть вздернутый нос и светлые – почти золотые, волосы до пояса. Локоны - густые, идеально ровные, ярко переливающиеся на солнце, они завораживали, привлекая внимание. Казалось бы – типичная, славянская внешность, но нет. В единстве черты составляли не просто яркое лицо, а нечто большее, совершенное.

Подобных красавиц, по мнению Стаса, повсюду встречают с распростертыми объятиями, а мужчины либо заискивающе целуют им ноги, либо, впадая в ярость, хватаются за бритву: чтоб больше никто и никогда не посмотрел восхищенно.

Девушка приблизилась, поздоровалась кивком, достала из сумочки пачку «кента», быстро зажгла кончик сигареты. Выдохнула дым себе под ноги, и кто-то из троих девиц недоуменно спросил:

- Как только умудряешься курить эту гадость - мало того, что толстые, так еще и не пахнут.

Полина усмехнулась краешком губ, прищурилась и ответила:

- О вкусах не спорят.

Стас щелчком выбросил окурок, но продолжил наблюдать. По правде, ему давно нужно было ехать на очередную встречу, но он отчего-то не сумел отвести взгляда от рук, от лица блондинки.

Обыкновенная сигарета в ее пальцах смотрелась изысканно, а не вульгарно, и когда девушка поднесла ее ко рту, Стасу сделалось жарко.

Ее голос оказался легким, но не таким как думал мужчина - в нем тоже было что-то особенное: мягкое, воздушное. Одета студентка была в свободный белый сарафан чуть выше колен, обута в классические греческие сандалии. Волосы рассыпались по хрупким плечам, и эта простота показалась искушенному Стасу идеалом женской красоты.

На этой мысли он хмыкнул и решительно повернул ключ в замке зажигания. Надо же – раскис, распоэтизировался тут. Будто красивых баб никогда не видел.

Дела с ректором были решены, из одного кармана в другой перекочевала некоторая сумма, но денег было не жаль. Только и всего, что очередной ход – вклад в развитие образования, или подачка с барского стола – кто как решит.

Теперь, после фоторепортажа в один из политических журналов, на снимках которого ректор жмет Стасу руку, а тот в ответ широко улыбается, состоится пресс-конференция, на которой будут произноситься очередные громкие речи.

Поэтому, на парковке университета вроде бы как делать совершенно нечего, а опаздывать – дурной тон.

Скрипнули шины, литой, хищный автомобиль не спеша тронулся, и покатил прочь с парковки. Следом выехали два высоких джипа-близнеца – черных, с непроницаемо тонированными окнами. Даже водителей рассмотреть сквозь лобовые стекла было невозможно. Девушки обернулись и проводили колонну долгими взглядами. Все, кроме Полины. Она мазнула по машинам равнодушным взглядом и отправилась к метро.

Вечером, отдыхая после напряженного дня: вытянув ноги на краешке стола, и покуривая сигарету, Стас вызвал в кабинет одного из особых своих консультантов. Когда же тот явился, велел ему собрать досье на Полину Смирнову, студентку УМГУ.

***

На город опустилась ночь.

Полина сидела на кухне, неторопливо размешивала малиновое варенье в чашке с горячим чаем и собиралась перечитать любимый роман. Страницы давно затерлись, кое-где покрылись шоколадными пятнышками, диалоги персонажей почти выучились наизусть, но погружаясь в сюжет очередной раз, девушка неизменно испытывала приятные эмоции.

Двухкомнатная квартира в спальном районе досталась Полине от бабушки по отцовской линии, и стала личным убежищем, где девушка любила проводить тихие вечера наедине с вымышленными героями. Реальная жизнь была не такой насыщенной, как на страницах книг, и признаться, это ее не вполне устраивало. Будни были наполнены банальными бытовыми проблемами и вечными, завистливыми шепотками в спину – скука, и только.

Отец с очередной любовницей переехал за границу, оставив дочь получать образование на родине. Правда, за собой звал, но Полине переезжать не хотелось, поскольку не видела смысла в смене обстановки, а отец не особенно и настаивал. Здесь у девушки была уютная квартира, университет, могила матери на заброшенном кладбище и какие-никакие планы на будущее.

В личной жизни все было тихо. Многочисленные ухажеры, польстившись на яркую внешность, порывались скорее забраться под юбку, не проникаясь душевными разговорами. Оттого, вся романтика заканчивалась уже на втором свидании. Обычно после емких, весьма непечатных слов, а порой и хлесткой пощечины. Мужчины не обижались на рукоприкладство – чаще пытались прийти в себя (после мнения девушки на их счет) и ошарашенно отнимали руки от женских колен. Ангельская внешность, на мужской взгляд, никак не вязалась с острым язычком, и Полине такое обстоятельство оказывалось на руку – как раз успевала словить попутку или добежать до метро. На самом деле, ругаться девушка не любила, но при необходимости вворачивала пару словечек – куда деваться, если это служило своеобразной защитой от особенно нахальных кавалеров. Так что, несмотря на внешнюю красоту, счастьем в жизни девушки даже не пахло: вместо построения собственных отношений, больше приходилось читать о выдуманных и - мечтать. Полине недавно исполнилось двадцать, но она еще не знала настоящих мужских ласк. Да, возможности расстаться с девственностью, было хоть отбавляй, но ей хотелось не голого секса, а жарких чувств – влюбленности, дрожащих коленей и нетерпеливых поцелуев. Пока же девушка растрачивать себя не желала - скоростной перепих на заднем сидении машины, считала делом недостойным.