О дальнейших событиях рассказал допрошенный 2 декабря 1945 года начальник разведывательного отделения той же миссии Аримаца Кадзуо:

Той же ночью, прибыв на квартиру Янагиты, Такэока доложил ему об убийстве Люшкова и предложил кремировать его, оформив все необходимые документы от имени военного госпиталя. Янагита согласился и тут же дал по телефону соответствующие указания начальнику госпиталя полковнику Ёсимуре Фумио.

Люшков по распоряжению генерала Янагиты был кремирован под видом покончившего самоубийством японского военнослужащего Ямагути Тосикадзу. Документ, сохранившийся в делах Дайренского крематория, гласит:

Однако существует и другая версия гибели Люшкова. Бывший сотрудник советского консульства в Харбине Г. Пермяков рассказывал, что во время разгрома Квантунской армии ему довелось принимать участие в следствии по делу Люшкова. По его словам, труп Люшкова был найден в заливе близ Дайрена. Следствие установило, что Люшков был задушен и брошен с моторной лодки сотрудниками ЯВМ в Дайрене.

Следующим после Люшкова высокопоставленным перебежчиком стал майор государственной безопасности Александр Михайлович Орлов. Орлов, безусловно, является самым известным невозвращенцем, покинувшим СССР до Второй мировой войны. Эту известность он приобрел прежде всего благодаря своим книгам, в которых раскрыл фальсифицированный характер политических процессов в Москве в тридцатые годы и описал механизм «большого террора». К тому же он — единственный из высокопоставленных сотрудников НКВД, кто, перебежав на Запад, умер своей смертью.

Лейба Лазаревич Фельдбин (таково настоящее имя Орлова) родился в 1895 году в белорусском городе Бобруйске в семье лесоторговца. С началом Первой мировой войны дела в Бобруйске пошли плохо, и семья переехала в Москву. Молодой Орлов поступил на юридический факультет Московского университета, но в 1916 году был призван в армию и до Февральской революции служил на Урале.

После Февральской революции Орлов вступил в Российский социал-демократический рабочий союз, который возглавлял С. Лозовский, а в 1920 году стал большевиком. В годы Гражданской войны он сражался в рядах Красной Армии на Юго-Восточном фронте, где руководил действиями партизанских отрядов в тылу белогвардейцев и отвечал за контрразведку. По окончании войны Орлов был направлен на работу в Революционный трибунал, а потом в Верховный суд, где занимал должность помощника прокурора и принимал участие в разработке первого уголовного кодекса. В это время он знакомится с такими людьми, как Н. Крыленко, А. Сольц, Н. Немцов, а также с небезызвестным А. Вышинским.

В 1924 году Орлов возвращается на службу в ОГПУ на должность заместителя начальника экономического управления. Как пишет он сам, на него были возложены государственный надзор за реконструкцией советской промышленности и борьба со взяточничеством. Именно Орлов в том же 1924 году рекомендовал Дзержинскому назначить на пост начальника одного из отделов управления Миронова, который в дальнейшем стал заместителем начальника, а потом и начальником экономического управления и «прославился» своим активным участием в организации судебных процессов «большого террора». В должности заместителя начальника управления Орлов проработал до конца 1925 года, а потом был переведен в Закавказье в погранвойска, где командовал частями, несшими охрану границы с Ираном и Турцией. Во время своей службы там он имел возможность общаться с С. Орджоникидзе, бывшим в то время секретарем ЦК Закавказской федерации советских республик (ЗФССР).

В 1926 году Орлова переводят в Иностранный отдел ОГПУ на должность начальника экономического отдела и уполномоченным госконтроля, отвечающим за внешнюю торговлю. С этого момента и до самого бегства в Канаду Орлов работает в Западной Европе. Летом 1926 года с паспортом на имя сотрудника советской торговой миссии Бориса Никольского он выезжает в Париж в качестве резидента одной из самых сильных резидентур ОГПУ в Европе. В начале 1928 года он становится легальным резидентом берлинской резидентуры, где работает под «крышей» советника торгпредства Льва Лазаревича Фельделя. В Берлине он контролирует все импортные и экспортные операции, в том числе и секретные военные заказы, размещенные в Германии и других европейских странах. Одновременно он отвечал за экономический шпионаж, особенно усилившийся после принятия пятилетнего плана.

В 1931 году Орлова отзывают в Москву в связи с участившимися случаями провалов сотрудников советских спецслужб. Перед разведкой встала задача перестроить свою работу так, чтобы провалы в работе не приводили к дискредитации советских дипломатов. Поэтому с этого времени основной упор делается на нелегальную разведку.

Весной 1933 года Орлова назначают нелегальным резидентом в Париж, где он проживал по паспорту американского гражданина Уильяма Голдина. В состав резидентуры кроме него входили его помощник Александр Михайлович Коротков (ДЛИННЫЙ),[11] жена Орлова Мария (ЖАННА) как сотрудник по технике и местной связи и связник ЭКСПРЕСС. Основной задачей резидентуры была разработка Второго бюро французского Генерального штаба (военная разведка) и его агентуры в СССР путем проведения вербовок в его важнейших отделениях. Но в апреле 1934 года Москве становится известно, что французская Сюртэ женераль осуществляет против сотрудников возглавляемой Орловым резидентуры контрразведывательную операцию, после чего он был немедленно отозван из Парижа в Вену, где получил новое назначение — возглавить нелегальную резидентуру в Лондоне.

Разумеется, это был не первый приезд Орлова в Лондон. Еще в 1931 году он руководил работой нелегала, чье имя прогремело в 1957 году. Его звали Вильям Генрихович Фишер, позднее известный как полковник Рудольф Абель. Фишер приехал в Англию в июне 1931 года через Францию, где его встречал Орлов, имевший в то время псевдоним Швед. Фишер под руководством Шведа создал в Англии и Скандинавии сеть нелегальных передатчиков. Но по-видимому, было еще одно задание Орлова. Фишер употребил немало усилий на то, чтобы выполнить приказ Сталина — вернуть в СССР физика П.Л. Капицу. Капица выехал в Англию в 1921 году, а к 1931 году сделал великолепную карьеру, работал в Кембридже у Резерфорда и возвращаться в СССР не собирался. Письма коллег, уговоры посланцев из России, официальные делегации представителей СССР цели не достигали — Капица ехать в Москву не хотел. Но тут Капице встретился незадолго до этого прибывший из СССР молодой инженер, англичанин Вилли Фишер, женатый на русской, хорошо знакомый с условиями жизни в Советском Союзе, так как проработал там несколько лет по контракту. Он отзывался об условиях жизни в новой России исключительно положительно. Слова человека, лично не заинтересованного в возвращении Капицы в Москву, заставили знаменитого физика по-иному взглянуть на аргументы своих московских друзей и он вернулся в СССР.

Что же касается основных направлений работы лондонской нелегальной резидентуры ИНО НКВД, которой руководил Орлов, то он сам пишет об этом так: