Круглая камерная скульптура начала производиться чуть позже, уже в 1820-е. Прежде всего это были пресс-папье или, как их называли на Урале, — «накладки». Накладки, положенные на бумажные листы, прижимали их к столешнице. Вещь полезная, нужная, чтоб важные бумаги сквозняком со стола не сдуло. Состояла из двух частей: массивной пластины и укрепленной на ней декоративной фигуры. Например, лев, лежащий на высоком постаменте, — чем не украшение? Во всяком случае, деловым людям нравилось…

Вскоре вошли в моду небольшие чугунные статуэтки — кони со всадниками и без, вислоухие охотничьи собаки, крестьянские мальчики, бог Меркурий в крылатых сандалиях и даже «чугунная бабушка» (популярная в конце XIX века фигурка старушки с пряжей, которой посвящен одноимённый сказ П. П. Бажова).

Не на площади, не в саду или в парке, а — в кабинете, на письменном столе им было самое место. Вот потому и назвали такую небольшую по размерам скульптуру камерной, или ещё — кабинетной.

Ты такие фигурки наверняка видел — тяжёлые, чёрные, блестящие, с яркими бликами, с чётким выразительным силуэтом. Детали их тщательно отделаны — если лошадь, к примеру, изображена, то и волоски в конской гриве видны, и даже уздечка и повод у коня как настоящие, только из чугуна. (Кстати, в конце XIX века широкое распространение получили чугунные копии скульптур русского скульптора Е.А.Лансере, постоянно обращавшегося к конским сюжетам. Этот замечательный мастер не только отлично знал природу лошади, но и сам был прекрасным наездником: когда Лансере садился на лошадь, то, по воспоминаниям очевидцев, буквально срастался с нею и производил «впечатление кентавра».)

Почему в конце XIX века изделия чугунного литья стали столь популярны?

Всё дело в удачном соотношении цены и качества: у людей появилась возможность купить относительно недорогие (по сравнению с бронзовыми) копии известных произведений.

(Нечто похожее происходило в это время и с картинами знаменитых живописцев: репродукционные литографии шедевров во многих домах охотно вешали на стены).

Небольшие размеры таких статуэток позволяли украшать ими домашнюю обстановку, даже если жилые помещения были не слишком просторны. Многие чугунные изделия, подобно накладкам, имели вполне бытовое назначение — чернильные приборы, подчасники для настольных часов, подсвечники, пепельницы, спичечницы, вазы, тарелки, шкатулки и коробочки.

Чугун оказался самым демократичным из известных в то время скульптурных материалов: с его популярностью смогла поспорить только пластмасса, вошедшая в обиход в первой трети XX века, потеснившая вскоре чугунную пластику и ставшая королевой бытового и художественного ширпотреба.

Спрос на кабинетное литьё оказался хорошим. Но с переходом на малые формы обнаружились у большинства уральских литейщиков серьёзные трудности.

«Отливка таковых вещей по свойству нашего чугуна невозможна», — противились воле Демидова, желавшего наладить выпуск кабинетной чугунной пластики на Нижнетагильском заводе, его управители.

Вот когда малозаметный прежде своей художественной продукцией Каслинский завод, постепенно вытеснил с рынка своими великолепными изделиями продукцию конкурентов.

Завод этот был основан давно, ещё в 1747 году, одним из первых в Зауральской Башкирии. Построили его промышленники из Тулы — Коробковы, Тимофей и Яков, дед и внук. Сначала завод был только чугуноплавильным и железоделательным. Потом, в 1811 году, аккурат перед войной с Наполеоном, принялись здесь за отливку ядер, бомб, гранат и картечи. А до разных художеств уже к середине 19 века добрались.

Говорят, в Каслях чугун был особенный — мягкий, пластичный, легко заполнявший самую сложную, самую тонкую форму. Это, конечно, верно. Но одного прекрасного чугуна для феноменального качества отливок было бы недостаточно. Кое-что ещё требовалось.

Каслинцы любят туристам рассказывать историю о том, что здешнее художественное литьё началось с обычного озёрного рака.

Якобы, в 20-х годах XIX века тогдашний владелец завода купец Лев Расторгуев пригласил немцев, чтоб научили они заводчан секретам мастерства: в Германии художественным литьём к тому времени занимались как минимум три века.

Немцы, будто бы, приехали, вышли на берег озера, поймали рака и тут же отформовали его в прибрежном песке. Затем рака вынули, в образовавшуюся полость залили чугун — и получилась первая здешняя скульптура.

Так, мол, и выяснилось, что каслинские пески по своим свойствам как нельзя лучше подходят для замеса формовочных смесей.

Теперь давай разберёмся, могло ли такое случиться на самом деле, и причём тут «особенные каслинские пески».

Собственноручно немцы ловили усатого или им, как дорогим гостям, варёных раков на блюде за обедом поднесли — этого мы наверняка не знаем, но это и не важно. Важнее выяснить, отчего все так радуются, что рака прямо в прибрежном песке «отформовали»?

Давай-ка для начала я тебе объясню, что значит «формовка».

Есть у тебя к примеру, нога. Да что нога! Есть у тебя, к примеру, две ноги — левая и правая. И понадобилось тебе точно такие же ноги сделать, только чугунные. Или, на худой конец, тебе рак чугунный понадобился — точь-в-точь такой же, как настоящий, с клешнями и пупырчатым панцирем. Что делать?

А вот и нужно сначала модель «отформовать», то есть в точности повторить и сохранить её форму, получить с неё отпечаток. Нога твоя, а пусть бы и рак варёный, хочешь-не хочешь, — уже стали моделями!

Отпечаток, или полую копию с модели, можно получить разными способами.

Чаще всего просто гипсовым тестом обкладывают: гипс застывает, и приняв один раз форму, потом её прекрасно держит. Кто ногу или руку, не дай бог, ломал, тот знает, что такое гипс. Примерно таким же способом помощью гипса посмертные маски снимают.

Да не пугайся ты так! Во-первых, это уже не больно, а, во-вторых, только с великих людей снимают, обыкновенных не трогают. Ладно, гипс нам не подходит, ну его. Тем более, что вместо гипса в нашем случае можно использовать смесь глины с песком.

Смесь глины с песком называется формовочной смесью. Её — вместе с моделью — укладывают в специальный металлический ящик, и утрамбовывают как следует. Ящик этот без крышки и без дна, и называется — «опока».

Модель располагается в сердцевине опоки, примерно как косточка — в абрикосе.

Как её оттуда извлечь? Представь, что ты абрикос аккуратно разрезаешь пополам, косточку вынимаешь, и обе абрикосовы половинки снова в одно целое складывыаешь. Так и с опокой поступают.

Разрезают вдоль, напополам, модель вынимают, затем обе части опоки вновь соединяют вместе. Внутри опоки вместо модели теперь что? Правильно, пустота образовалась. Заметь — нужной формы пустота!

Через специальное небольшое отверстие (литник) туда заливают расплавленный жидкий металл, а когда металл застывает, глиняную форму разрушают. Встречайте — готовая отливка! Вот так и можно — даже из варёного рака — скульптуру сделать.

Почему же история о раке стала легендой? Почему об этом случае туристам в Каслях рассказывают наперебой? Может, обилием раков в своих озёрах похвастаться хотят? А то и просто — позабавить?

Тут дело вот в чём. Рак — существо небольшое, но попробуй-ка, слепи его! Я, например, не возьмусь, потому что рака слепить — это тебе не колбаски и шарики из пластилина катать! Форма у него — весьма и весьма сложная.

И если уж чугунный рак получился как настоящий, во всех подробностях — от зазубринок на клешнях до выпученных глаз, тонких усиков, и даже рисунка на панцире — стало быть, отформовали того рака наилучшим образом!