Серьезные коррективы к схеме С. К. Шамбинаго взаимоотношения редакций Сказания о Мамаевом побоище предложил А. А. Шахматов. Им, прежде всего, доказано позднее происхождение Киприановской (первой, по С. К. Шамбинаго) редакции Сказания. Он также высказал предположение о том, что уже в конце XIV в. возникло не дошедшее до нас Слово о Мамаевом побоище, которое повлияло и на Летописную повесть, и на Сказание, и на Поведание (Задонщину). В отличие от С. К. Шамбинаго, А. А. Шахматов устанавливает, что на Задонщину не оказывала воздействия Летописная повесть о Мамаевом побоище.[Шахматов. Отзыв. С. 182.] Не различая Краткую редакцию Задонщины и Пространную, А. А. Шахматов писал, что «писание Софониево представляется вообще памятником не живого, а книжного творчества».[Шахматов. Отзыв. С. 183.] Этот вывод очень верен для Пространной редакции Задонщины. Ошибка А. А. Шахматова состояла только в том, что он не рассматривал список К-Б как самостоятельную редакцию. Поэтому к выделенному им Слову он относил общие места Задонщины в целом, Сказания и Летописной повести. На самом деле, как мы можем убедиться, на Сказание влияла Задонщина редакции, представленной списком К-Б. Все другие общие места Сказания и Пространной редакции Задонщины легко объясняются позднейшим влиянием первого памятника на второй. По существу говоря, А. А. Шахматов подходил к выводу о влиянии Задонщины списка К-Б на Сказание.[Он писал также, что сухое изложение Летописной повести Сказание украсило заимствованиями из Поведания Софония (Там же. С. 186).] Говоря, что источником Задонщины было выделенное им Слово (конец XIV в.), А. А. Шахматов был прав в той мере, в какой можно говорить о том, что Сказание пополнено материалами Краткой редакции Задонщины. Сложение же самого Сказания о Мамаевом побоище А. А. Шахматов относил к самому началу XVI в. Он писал: «Я не сомневаюсь, что Сказание составлено в XVI веке лет через 100 с небольшим после Куликовской битвы».[Шахматов. Отзыв. С. 177, ср. с. 204.]

Большой интерес представляет выявленный М. Н. Тихомировым Забелинский список Сказания о Мамаевом побоище, доказывающий древность происхождения сведений этой повести о Куликовской битве.[Повести. С. 464.]

Существенное значение для понимания Сказания о Мамаевом побоище имеют исследования Л. А. Дмитриева, который придерживается мнения о более древнем происхождении Основной (третьей, по С. К. Шамбинаго) редакции этого памятника. Л. А. Дмитриев датировал ее 10-ми гг. XV в.[Дмитриев Л. А. 1) О датировке «Сказания о Мамаевом побоище»//ТОДРЛ. М.; Л., Т.10, с. 185–199. 2) К литературной истории Сказания о Мамаевом побоище//Повести. С. 406–448]

В результате исследований С. К. Шамбинаго, А. А. Шахматова, М. Н. Тихомирова и Л. А. Дмитриева было установлено наличие нескольких редакций Сказания о Мамаевом побоище, выявлено значительное число списков, опубликованы лучшие тексты, дающие представление о редакциях памятника, высказаны соображения об их соотношениях. Однако недостаточная изученность истории текста Сказания, отсутствие тщательного обследования всех списков затрудняют работу исследователя. К сожалению, не сохранился в полном виде текст первоначальной редакции Сказания. Тем не менее с оговорками на предварительность выводов необходимо попытаться представить себе соотношение Сказания и Задонщины.

Соотношению Краткой редакции Задонщины с Пространной редакцией посвящено капитальное исследование Яна Фрчека, погибшего в застенках гестапо в 1942 г.[О нем см.: Данилов В. В. Чешский славист Ян Фрчек//ТОДРЛ. М.; Л., 1956. Т. 12. С. 642–644.] Его книга была напечатана посмертно в 1948 г.,[Frćek J. Zädonstina. Praha, 1948.] но, к сожалению, фактически прошла мимо большинства исследователей Задонщины, продолжавших придерживаться точки зрения С. К. Шамбинаго.[Ржига В. Ф. Слово Софония-рязанца о Куликовской битве // Доклады и сообщения филологического факультета МГУ. М., 1946. Вып. 1. С. 37–38; Адрианова-Перетц. Задонщина. (Опыт реконструкции). С. 206. Взгляды Я. Фрчека целиком принял А. Мазон (Mazon А. 1) Le Slovo. P. 8, 16, 34, 37; 2) La Campagne d’Outre-Don de 1380//Journal des savants. Paris, 1948. Janvier — Juin. P. 15–25).] Выводы Яна Фрчека, сформулированные автором еще в 1939 г.,[Frćek J. Püvodnf podoba staroruske Zädonstiny//III Medunarodni Kongres Slavista. Odgovori na pitania. Dopune (supplement). Beograd, 1939. N 3. S. 94–96.] сохраняют большое научное значение и до сегодняшнего дня.

На основании сличения всех сохранившихся списков Задонщины Ян Фрчек установил, что версия К-Б Задонщины, оканчивающаяся плачем по русским воеводам, погибшим на Куликовом поле, возникла по свежим следам событий, т. е. в конце XIV в. Пространную редакцию Задонщины Ян Фрчек датировал концом XV в. и связывал ее с падением татаро-монгольского ига на Руси.[Я. Фрчек понятий «Краткая» и «Пространная» редакция не знает: он называл список К-Б Задонщины «редакцией Л» (Ленинградской), а списки И1, У, С — «редакцией М» (Московской).] Эта редакция, кроме всего прочего, содержала вторую часть, которая состояла из прямых заимствований, восходящих к первой части памятника и Никоновской летописи. Эта часть возвращалась снова к решительной битве на Куликовом поле, состоявшейся 8 сентября 1380 г., хотя и была помещена после плача русских вдов в день «Иакима и Анны», т. е. 9 сентября. Вторичного происхождения был также текст об участии в битве новгородцев, отсутствующий в К-Б (новгородцы, как известно, в битве не участвовали). В работе Яна Фрчека не были рассмотрены отношение Слова о полку Игореве к Задонщине и связь Задонщины со Сказанием о Мамаевом побоище. Не пытался автор и реконструировать архетип обеих редакций Задонщины, т. е. проследить историю текста памятников. Тезис о первичности текста Задонщины по списку К-Б по сравнению с другими им обосновывался на основании отдельных примеров.[О них см. далее при сопоставлении текстов Краткой и Пространной редакций Задонщины.] Полного сличения текстов обеих редакций им произведено не было. А. Мазон посвятил спискам Задонщины первую главу своего исследования, причем только примерно половина ее относится к проблеме соотношения списка К-Б с остальными.[Mazon. Le Slovo. P. 18–40.] Он в основном повторяет выводы Я. Фрчека, расширяет тезис о Соломоне (р. 25–28) и добавляет несколько соображений о стиле списков Задонщины. Текстологического сопоставления в полном смысле этого слова у него нет. Автор свое внимание ограничивает разбором определенных эпизодов (заглавие, участие новгородцев в Куликовской битве, плачи вдов и некоторые другие).

Близко к выводам Я. Фрчека, хотя и совершенно иными путями, подходил А. И. Никифоров. По его представлению, Задонщина первоначально была устным произведением. Возникла она в 80—90-х гг. XIV в. в Белозерском крае и представляла еще собою «песнь-плач». Записан этот плач в 70-х гг. XV в. Софонием (отсюда список К-Б). Затем уже в конце XV в. на основе первичной Задонщины формируется новая, московская или героическая редакция, представленная списком У идольского.[Никифоров. Слово. C. 210–211, 213 и др.] А. И. Никифоров как фольклорист занимался движением сюжета и приемами его устно-поэтического выражения. Он не учитывал судеб памятников как произведений письменной литературы, но в целом его наблюдения заслуживают внимания.

Работу Я. Фрчека продолжил А. Вайян. Он принял его основной вывод о соотношении редакций памятника и попытался восстановить их архетипы. По мнению Вайяна, Краткая Задонщина, близкая к произведениям фольклорного типа, составлена была вскоре после 1406–1407 гг., а Пространная Задонщина — в начале XVI в.[La Zadonśćina. Р. III–XIX.] А. Вайян датирует Краткую Задонщину на основании того, что в списке К-Б после ее текста помещен краткий летописец, обрывающийся сведением 1406/7 г. Однако временная связь Краткой Задонщины и летописца А. Вай-яном не доказана. А. Вайян объясняет отсутствие упоминания в К-Б Олега Рязанского обстановкой времени княжения Василия I, когда Москва находилась с Рязанью в мирных отношениях. Состоянием неуверенного равновесия во взаимоотношениях Москвы и Литвы в начале XV в. объясняются, по мнению А. Вайяна, упоминания в К-Б о помощи Дмитрию со стороны двух литовских княжичей. Вывод об устном происхождении Задонщины принимает С. Н. Азбелев.[Азбелев. Текстологические приемы. С. 174.]