Глава 1

Гэмпшир, Англия

Июнь, 1876.

Заявиться на эту свадьбу было ошибкой.

Обычно Том Северин плевал на вежливость и этикет. Ему нравилось приходить на мероприятия, куда его не приглашали, зная, что он слишком богат, и его никто не посмел бы вышвырнуть вон. Но надо было догадаться, что свадьба Рэвенелов окажется ужасно скучной, как и все другие свадьбы. Сплошная романтическая чепуха, едва тёплая еда и изобилие цветов. На сегодняшней утренней церемонии крошечная часовня поместья Приорат Эверсби была битком набита растениями, как будто весь цветочный рынок Ковент-Гардена изверг там всё своё содержимое. Воздух так сильно благоухал различными ароматами, что у Тома слегка разболелась голова.

Он бродил по старинному якобинскому особняку в поисках укромного местечка, где смог бы передохнуть, прикрыв глаза. Снаружи у главного входа собрались гости, чтобы проводить молодожёнов в свадебное путешествие.

За исключением нескольких гостей, таких как Рис Уинтерборн, валлийского владельца универмага, толпа состояла из одних аристократов. А это означало, что разговоры велись на темы, которые Тому были совершенно безразличны. Охота на лис. Музыка. Выдающиеся предки. Никто на подобных сборищах не обсуждал деловые предприятия, политику или что-нибудь, что могло бы заинтересовать его.

Старинный якобинский особняк имел вид типичного обветшалого, но шикарного многовекового загородного поместья. Тому не нравились старые вещи, не нравились запах плесени и накопившейся веками пыли, потёртые ковры, искривлённые старинные оконные стёкла. Да и красота окружающей местности не производила на него никакого впечатления. Большинство людей согласились бы, что Гэмпшир, с его зелёными холмами, пышными лесами и сверкающими ручьями, сбегающими по меловым склонам, одно из самых красивых мест на земле. Однако Тому природные ландшафты нравились в основном тем, что он мог прокладывать по ним дороги, железнодорожные пути и строить мосты.

В тишине послышались отдалённые весёлые возгласы и смех. Без сомнения, молодожёны спасались бегством под дождём из сырого риса. Все здесь казались искренне счастливыми. Том находил этот факт одновременно и раздражающим, и отчасти загадочным. Как будто все они знали какую-то тайну, которую от него скрывали.

Сделав состояние на железных дорогах и капитальном строительстве, Том не ожидал, что снова испытает укол зависти. Но сейчас она грызла его, как древесный жучок старую балку. Странно. Он был счастливее, чем большинство этих людей, или, по крайней мере, богаче, что в сущности одно и то же. Но почему же он не чувствовал себя счастливым? Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он вообще хоть что-то чувствовал. Том постепенно осознал, что у него притупился вкус к жизни. То, что обычно доставляло ему удовольствие, теперь утомляло. Даже ночь в объятиях красивой женщины не приносила удовлетворения. С ним такое происходило впервые. И он понятия не имел, что с этим делать.

Северин счёл, что ему будет полезно провести некоторое время в компании Девона и Уэста Рэвенелов, которых он знал вот уже десять лет. Их троица, как и другие члены бесславной шайки, кутила, часто пьянствовала и буянила по всему Лондону. Но всё изменилось. Два года назад Девон неожиданно унаследовал графский титул и принял на себя роль ответственного главы семьи. А Уэст, прежде беззаботный пьяница, теперь управлял поместьем и арендаторами, и обсуждал исключительно погоду. Ради всего святого, погоду! Прежде такие весёлые, братья Рэвенел стали такими же скучными, как и все остальные.

Войдя в пустую музыкальную комнату, Том обнаружил в тёмном углу большое мягкое кресло. Развернув его, он сел лицом к стене и закрыл глаза. В комнате было тихо, как в склепе, за исключением негромкого тиканья часов. Им овладела незнакомая усталость, окутав его, словно туманом. Люди всегда подшучивали над его энергичностью и стремительным темпом жизни, и над тем, что никому за ним не угнаться. Теперь, видимо, и ему самому это стало не под силу.

Нужно как-то себя взбодрить.

Может, стоит жениться? Ему тридцать один год, самое время обзавестись женой и детьми. На свадьбе собрались десятки подходящих молодых девушек, все голубых кровей и с хорошим воспитанием. Брак с одной из них поможет ему подняться на новую социальную ступень. Он обдумал кандидатуры сестёр Рэвенел. Старшая, Хелен, вышла замуж за Риса Уинтерборна, а леди Пандора сегодня утром сочеталась браком с лордом Сент-Винсентом. Но оставалась ещё одна... сестра-близнец Пандоры, Кассандра.

Том ещё не встречался с ней лично, но вчера за ужином смог мельком разглядеть её за лесом из серебряных канделябров и буйством цветочных композиций. Насколько он мог судить, она была молодой, светловолосой и тихой. Эти качества не имели для него особого значения при выборе жены, но для начала тоже неплохо.

Его мысли прервали звуки, возвещающие о том, что в комнату кто-то вошёл. Чёрт. Из множества незанятых комнат на этом этаже, нужно было воспользоваться именно этой. Том уже собирался встать и заявить о своём присутствии, как вдруг женский всхлип заставил его ещё глубже вжаться в кресло. О, нет. Плачущая женщина.

– Прости, – дрожащим голосом произнесла незнакомка. – Не знаю, почему я так расчувствовалась.

На мгновение Тому показалось, что она обращается к нему, но тут ей ответил мужчина:

– Мне кажется, нелегко разлучиться с сестрой, которая всегда была твоей самой близкой подругой. К тому же близнецом. – Голос принадлежал Уэсту Рэвенелу. Том никогда раньше не слышал, чтобы он разговаривал с кем-то таким ласковым и нежным тоном.

– Просто я знаю, что буду по ней очень скучать. Но я счастлива, что она нашла настоящую любовь. Очень счастлива... – Её голос сорвался.

– Вижу, – сухо заметил Уэст. – Вот, возьми платок, и давай утрём твои слёзы радости.

– Спасибо.

– Нет ничего удивительного, – добродушно заметил Уэст, – в том, что ты испытала укол зависти. Ни для кого не секрет, что именно ты мечтала о счастливом браке, в то время как Пандора всегда была полна решимости вообще не выходить замуж.

– Я не завидую, я волнуюсь. – Женщина тихонько высморкалась. – Я ходила на все ужины и танцы, перезнакомилась с множеством достойных джентльменов. Некоторые были очень даже милыми, но если они и не обладали чересчур ужасными недостатками, то и особо выдающимися достоинствами не отличались. Я перестала искать любовь, просто хочу найти человека, которого смогла бы со временем полюбить, но даже это у меня не выходит. Со мной явно что-то не так. В конце концов, я останусь старой девой.

– Старых дев не бывает.

– К-как бы ты назвал даму средних лет, которая никогда не была замужем?

– Женщиной с определёнными стандартами.

– Можно и так сказать, но все остальные зовут их старыми девами. – Последовала угрюмая пауза. – К тому же я слишком толстая. Все платья мне тесны.

– Ты выглядишь так же, как и всегда.

– Вчера вечером платье пришлось срочно перешивать. Оно не сходилось на спине.

Осторожно повернувшись в кресле, Том выглянул из-за спинки. У него перехватило дыхание, и он в изумлении уставился на девушку.

Впервые в жизни Том Северин был сражён наповал. Сражён и убит.

Она была прекрасна, как только могут быть прекрасны огонь и солнечный свет. Пылкая, сияющая и золотая. При виде девушки его охватили чувства голода и опустошённости. Она олицетворяла собой всё, что он упустил в своей неблагополучной юности, каждую утраченную надежду и возможность.

– Милая, – ласково пробормотал Уэст, – послушай меня. Не надо переживать. Ты либо ещё встретишь кого-то, либо пересмотришь отношение к уже знакомому джентльмену. Некоторых мужчин надо распробовать. Как устриц или сыр горгонзола.

Она судорожно вздохнула.

– Кузен Уэст, если я не выйду замуж к двадцати пяти годам... а ты всё ещё будешь холост... станешь моей устрицей?

Уэст беспомощно на неё уставился.

– Давай договоримся, что когда-нибудь поженимся, – продолжила она, – если не найдём никого другого. Я стала бы хорошей женой. Я всегда мечтала лишь о своей собственной маленькой семье, о счастливом доме, где каждый чувствует себя в безопасности и каждому человеку рады. Ты же знаешь, я никогда не ворчу, не хлопаю дверьми и не дуюсь по пустякам. Мне просто нужно о ком-то заботиться. Хочу для кого-то иметь значение. Прежде чем откажешь...

– Леди Кассандра Рэвенел, – перебил её Уэст, – это самая идиотская идея со времён вторжения Наполеона в Россию.

В её взгляде читался упрёк.

– Почему?

– Помимо невообразимого множества причин, ты слишком для меня молода.

– Ты не старше лорда Сент-Винсента, а он только что женился на моей сестре.

– Внутренне я старше его на десятки лет. Моя душа сморщена, как изюм. Поверь мне на слово, ты не захочешь быть моей женой.

– Всё лучше, чем остаться в одиночестве.

– Что за вздор. Быть незамужней и быть одинокой - это совершенно разные вещи. – Уэст протянул руку, чтобы убрать выбившийся золотистый локон, который прилип к её щеке на месте высохшей слезинки. – А теперь иди, умойся прохладной водой, и...

– Я буду вашей устрицей, – вмешался Том. Он поднялся с кресла и подошёл к парочке, которая уставилась на него с открытыми от изумления ртами.

Том и сам немало удивился. Если он и был в чём-то хорош, так это в ведении деловых переговоров, а начинать их явно стоит по-другому. Всего парой слов он сумел выставить себя в самом невыгодном свете.

Но он так сильно хотел эту девушку, что ничего не мог с собой поделать.

Чем ближе он подходил к ней, тем труднее становилось здраво рассуждать. Сердце быстро и прерывисто колотилось о рёбра.

Кассандра придвинулась ближе к Уэсту, словно в поисках защиты, и уставилась на Тома, как на сумасшедшего. Он едва ли мог её за это винить. На самом деле он уже сожалел о том, что вышел, но отступать назад было уже поздно.