Генрих Мореплаватель был героем Португалии, а также героем эпохи географических открытий, главной фигурой в истории своей страны и пионером европейской экспансии. Укрепление могущества страны в той же мере составляет суть его жизни, в какой пробуждение интереса христианского мира к непознанному или полупознанному миру вокруг него является главным мотивом его деятельности.

Наибольший интерес в повествовании о Португалии представляют, во-первых, упрямое и всегда живое стремление ее народа к независимости, неизменно пробуждающееся вновь после кажущегося поражения, а во-вторых, природная страсть этого народа к мореплаванию, которую Генрих сумел развить в исследовательский и колонизирующий гений. Для существования отдельного народа Западного Лиссабонского королевства было не более реальных оснований, чем для национальной принадлежности к Восточному Барселонскому королевству. Португалия являлась частью Испании, подобно тому как Объединенные провинции Вильгельма Оранского составляли часть Нидерландов. В том и в другом случае только стойкость национального духа давала населению каких-либо провинций право стать народом, тогда как другим в этом праве было отказано.

Португалия обрела это право в трехсотлетней борьбе, которая началась с крестового похода против ислама, продолжилась войной за независимость, против кастильских братьев-христиан, и закончилась победой над внутренними мятежниками и анархистами.

В XII в. пять испанских королевств были отделены от мусульманских государств и друг от друга незыблемой границей. К концу XV в. остаются лишь могущественное центральное королевство Фердинанда и Изабеллы и небольшое, располагавшееся на западном побережье королевство Эммануэля Счастливого, наследника принца Генриха. История наций дает нам один из лучших примеров выживания сильнейших, и несложная и изнурительная история средневекового Португальского королевства позволяет многое понять. Сам факт существования в качестве отдельного государства многое значит для народа, который управлял собой на протяжении десяти поколений. Хотя территория страны никогда не превышала четвертую часть полуострова, а численность ее населения составляла не более трети населения Испании, с середины XII в. Португалия была неприкосновенна, хотя у нес было меньше возможностей сохранять такую независимость, чем у Ирландии или Наварры, ибо она непрерывно отбивала нападения внешних врагов с севера, востока и юга и подавляла врагов еще более грозных у себя дома.

Однако значение Португалии заключалось не в ее изоляции, не в упорно защищаемой ею национальной независимости от других государств, но в том, что она занимала центральное и как бы объединяющее положение в новой истории, ведя за собой Европу и христианские страны в тот широкий мир, проникновение в который и знаменует собой отличие между средними веками и нашими днями. Ибо Генрих Мореплаватель привил соотечественникам дух древних скандинавских странников, неутомимую жажду новых знаний, новых приключений, новых красок и мелодий — всего, что побудило их к путешествиям и исследованиям XV и XVI вв. — исследованиям, охватившим половину земной поверхности и увенчавшимся открытиями новых континентов на западе и на востоке и великих морских путей вокруг земного шара. Научное значение этих открытий, начиная с новых доказательств того, что земля — шар, представленных португальским мореплавателем Магелланом, а также политическое значение, заключающееся в возникновении первых современных колониальных империй, основанных да Гамой, Кабралом и Альбукерком, слишком велико, чтобы здесь говорить об этом подробно; однако упомянуть обо всем этом следует в связи с подлинным зачинателем движения…

…В первые годы XV в. Португалия — скорее через католический, чем через классический, Ренессанс — уже вступила на порог современной жизни, примерно за три поколения до остальных христианских стран. Но ее средневековая история во многом схожа с историей пяти испанских королевств. Как и все они, Португалия участвовала в изгнании мавров из Астурии в Андалузию на протяжении двухсот лет успешных западных крестовых походов (1001–1212). В то же самое время, в период, начало которого ознаменовалось смертью великого визиря Альманзора (1001 г.), последней опоры старого Западного халифата, а конец — ниспровержением африканских мавров, вытеснивших ранее Западный халифат, в период между этими двумя вехами мусульманского триумфа и христианской реакции произошло образование Португальского королевства из графства в 1095 г., дарованного Альфонсо VI Леонским ландскнехту Генриху Бургундскому.

На протяжении следующих трех столетий (1095–1383), когда потомки первого короля Португалии правили как короли в Гвимарайнсе или Лиссабоне до революции 1383 г., мы наблюдаем постепенный, хотя и полный превратностей рост национального могущества. Это трехсотлетие отмечено двумя большими периодами экспансии и двумя периодами упадка и территориальных потерь.

Первый период — период формирования национального духа при вдове графа Генриха донне Терезе и ее сыне Альфонсо Энрикесе, который из правителя Коимбры и Опорто, находившихся в зависимости от королевства Галлисийского или от Леона, становится первым независимым королем Португальским. За его победой над маврами, увенчавшейся взятием Лиссабона (1147 г.), и победой в битве при Урике (1139 г.) следуют первые войны с Кастилией, а затем мирные последние годы жизни, когда государственные дела вершил его сын-регент Санчо Градостроитель. На смену Санчо, увлеченному созидательной деятельностью, пришел слабый король Альфонсо II, приведший страну к упадку, а за ним последовало бурное правление Санчо II. Начало конституционной смуты относится ко времени ссоры Санчо I с папой Иннокентием III и возникновения первых национальных кортесов, возглавляемых канцлером Хулианом.

Второй период расцвета совпадает с правлением Альфонсо III Бульонского, который избавляет королевство от внутренних раздоров, отвоевывает у мусульман область Альгарви, расположенную на юго-западном побережье, впервые объединяет корону и народ против знати и духовенства и, укрепившись, бросает вызов интердикту Урбана VI.

На смену Альфонсо III в 1279 г. приходит его внебрачный сын Динис, за право на усыновление которого он и вел борьбу с Римом. При нем Португалия, ее флот, ее литература, се сельское хозяйство, ее правосудие и торговля вступают в период расцвета.

Черная Смерть (1348 г.), угрожавшая самому существованию нации и оставившая ей в наследство своего рода хроническую слабость, вновь приводит страну к упадку. Национальный дух, казалось, угас, придворные интриги и политические катастрофы вытеснили все остальные события, и церковь и кортесы обращали свои усилия как бы против самих себя.

Но в эпоху возрождения Нации, начавшуюся при Новом короле, Хуане, отце принца Генриха, а также основателе новой династии дома Авис, в годы, последовавшие за революцией 1383 г., прежний религиозный и крестоносный пыл соединяется с новым духом предприимчивости, неистовой жажды Деятельности; Португалия, возрожденная к жизни, становится великим государством, ибо вся нация соучаствует в той жизни, в том порыве энергии, которые несет с собой вновь обретенная свобода.

До эпохи короля Диниса, т. е. до XIV в., немногое в национальной истории Португалии давало основания предположить, что ее главной заслугой в истории христианского мира будет прежде всего первооткрывательская и исследовательская деятельность.

Однако для того чтобы понять смысл происшедшего впоследствии, следует вспомнить о более ранних событиях, носивших в какой-то мере пророческий характер.

1. По-видимому, Португалия получила свое имя от Опорто, «Порта» Галлисии со времени образования графства или «похода» Генриха Бургундского; одно время эта область была военной границей с мусульманскими странами, затем она стала независимым государством и наконец монархией. Помимо того, поскольку первым центром Португалии была гавань, а первой границей — река, у народа ее всегда сохранялись, пусть и в дремлющем состоянии, природные склонности к мореплаванию.