Секретарь с насмешкой поклонился и язвительно произнес:

— Ну вот мы и встретились. Вы поступили благоразумно.

— Вы оскорбляете меня, — сказал Тиро с глубоким презрением, — хотя сами больше напоминаете крысу, бегущую с тонущего корабля.

— Крыса — довольно мудрое существо, — ответил секретарь, — и чем она мудрее, тем лучше понимает, когда оставаться бесполезно. Зато я лишний раз убедился в правоте слухов о том, что адъютанты первыми убегают с поля сражений.

— Вы подлая, грязная скотина! — воскликнул младший офицер, обращаясь к элементарному жаргону, который был для него более привычен.

— Я не могу больше ждать, — произнес Саврола тоном, в котором звучали стальные командные ноты. Тиро повиновался, и они вышли из комнаты.

Пройдя по коридору и через вестибюль, где Савролу радостно и громко приветствовали, они вышли из здания, где их ожидал экипаж. Дюжина кавалеристов с красными лентами и винтовками сопровождали их в качестве эскорта. Толпа, собравшаяся за воротами, увидев великого лидера и услышав аплодисменты внутри здания, встретила его возгласами. Саврола обратился к командующему эскортом:

— Мне не нужна охрана, — сказал он, — она необходима только тиранам. Я поеду один.

Эскорт отступил. Два человека вошли в экипаж, и, подгоняемый крепкими лошадьми, он проехал по улицам.

— Вам неприятен Мигуэль? — через некоторое время спросил Саврола.

— Он — предатель.

— Их полно в городе! Вероятно, вы и меня считаете предателем.

— Ах, перестаньте! Вы им были всегда, — дерзко ответил Тиро.

Саврола язвительно засмеялся.

— Я подразумеваю, — продолжал Тиро, — что вы всегда старались что-то разрушить.

— Я всегда был верен своему предательству, — ответил Саврола.

— Да, с вами мы всегда воевали, но этот гад…

— Да ладно, прекратите! — сказал Саврола. — Вы должны принимать людей такими, какие они есть. Лишь немногие из них бескорыстны. Этот гад, как вы называете его, на самом деле — несчастный человек. Но он спас мою жизнь и просил меня спасти его жизнь в ответ на это. Что же я мог сделать? Кроме того, он полезен для меня. Ему точно известно состояние государственных финансов, и он знает подробности внешней политики. Почему мы останавливаемся?

Тиро выглянул из экипажа. Улица была заблокирована баррикадой, и они застряли в тупике.

— Попытайтесь завернуть в следующий переулок, — приказал он кучеру, — и проезжайте быстро.

Теперь был отчетливо слышен шум отдаленной стрельбы.

— Мы почти разгромили сегодня утром эту баррикаду, — похвалился Тиро.

— Припоминаю, — ответил Саврола. — Мне сообщили, что атака была отбита с большим трудом.

— Где же вы были? — спросил юноша с изумлением.

— В мэрии. Я был просто очень усталым и элементарно заснул.

Тиро почувствовал огромное разочарование. Этот великий человек был просто трусом. Он всегда слышал, что политики заботились только о своей шкуре и посылали других воевать за собственные идеи. Почему-то ему казалось, что Саврола был совершенно другим: он так много знал об игре в поло. Но, оказывается, он был не лучше всех остальных.

Саврола, который всегда быстро все замечал, увидел взгляд юноши и снова бесстрастно засмеялся.

— Вы считаете, что я должен был находиться на улицах? Поверьте мне, я принес больше пользы там, где я был. Если бы вы знали, какая паника и какой ужас охватили тех, кто был в мэрии во время сражения, вы бы поняли, что я не просто наслаждался сном и покоем среди друзей. Кроме того, мы сделали все, что было в человеческих силах. И мы не ошиблись.

Эти слова не убедили Тиро. Его хорошее мнение о Савроле было разрушено. Он много слышал о политической отваге этого человека. Физические факторы всегда преобладали над моральными ценностями в его мировоззрении. Он убедился в том, что Саврола был просто хорошим оратором, достаточно смелым, когда он произносил свои речи, но очень осторожным, когда предстояла более трудная работа. Экипаж снова остановился.

— Все остальные улицы тоже забаррикадированы, сэр, — сказал кучер.

Саврола выглянул из окна.

— Мы уже близко. Давайте пойдем пешком. Нам осталось пройти всего где-то с полмили, через площадь Конституции.

Он выпрыгнул из экипажа. Баррикада была заброшена, и улицы в этой части города казались пустынными. Большинство яростных мятежников атаковали дворец, а мирные граждане находились в своих домах или около здания мэрии.

Они перемахнули через крутую стену, сооруженную из булыжников и мешков с землей, уложенных под двумя телегами и на них, и выбежали на другую улицу. Она вела к главной площади города. В конце ее находилось здание парламента с башней, над которой развевался красный флаг — символ восстания. У входа в здание была выкопана траншея, у которой были видны фигуры солдат армии повстанцев.

Они уже прошли четверть пути через площадь, когда внезапно из траншеи или с баррикады на расстоянии 300 ярдов взметнулись клубы дыма. Это повторилось еще пять или шесть раз в быстром темпе. Саврола от удивления даже остановился. Но младший офицер сразу понял все.

— Бегом! — закричал он. — К статуе, за ней можно укрыться!

Саврола помчался изо всех сил. Стрельба с баррикады продолжалась. Он услышал в воздухе два легких хлопка. Что-то упало на мостовую прямо по пути их следования, и во все стороны полетели осколки. И пока он шел, откуда-то появилось серое неясное пятно.

У ограды совсем рядом с ним раздался пронзительный звон, и дорожная пыль взметнулась вверх, образуя какие-то причудливые очертания. Пока он бежал, понимание происходящего становилось яснее. Но испугаться по-настоящему он не успел — слишком коротким было расстояние и он уже достиг статуи, чудом оставшись в живых. За ее массивным пьедесталом было надежное укрытие для их обоих.

— Это стреляли в нас?

— Именно так, будь они прокляты! — зло ответил Тиро.

— Но почему?

— Вы понимаете, они увидели бегущего человека в военной форме. Черт возьми, они просто развлекались!

— Мы должны продолжать движение, — сказал Саврола.

— Как вы себе это представляете? Теперь мы не сможем вот так запросто продолжать идти через площадь!

— И как нам тогда быть?

— Стоит попробовать пробраться по улице, расположенной дальше от них. А пока нам нужно держаться поближе к статуе, она защитит нас от их выстрелов. А потом направимся по одной из улиц, расположенных слева от них.

Главная улица пересекала центр огромной площади и вела от нее под правым углом к участку, по которому они теперь продвигались. Можно было отойти в сторону и укрыться за статуей и дальше следовать по параллельной улице. Это позволило бы им уклониться от выстрелов, которые раздавались из траншеи. Или, по крайней мере, они могли бы выбраться из опасной зоны хотя бы на несколько ярдов. Саврола посмотрел в направлении, указанном Тиро.

— Без сомнения, этот путь короче, — сказал он, указывая на улицу, пересекавшую площадь.

— Намного короче, — ответил младший офицер, — но только через три секунды вы окажитесь в ином мире.

Саврола привстал.

— Я не позволяю таким соображениям подрывать мой здравый смысл. Жизнь многих людей поставлена на карту; мы должны дорожить временем. Кроме того, мы приобретаем бесценный познавательный опыт.

Кровь прилила к его щекам, и его глаза заблестели. Все его безрассудство и любовь к приключениям всколыхнули его. Тиро смотрел на него с изумлением. Хотя он не был лишен смелости, ему не доставляло удовольствие бросаться навстречу смерти вслед за безумным политиком. Он не позволял ни одному человеку управлять собой. Ничего не сказав, он рванулся назад к дальнему концу пьедестала, чтобы перевести дух. И тогда он бросился на открытый участок и помчался изо всех сил.

Тиро никогда не мог понять, как он выдержал все это. Одна пуля прорезала козырек его фуражки, другая разорвала его брюки. Он видел много раз, как люди погибали на поле боя, и ожидал, что от смертельного удара он рухнет на мостовую. Инстинктивно он поднял левую руку, чтобы уберечь лицо. Наконец опасность миновала. Он задыхался и не мог понять, что произошло. Тогда он оглянулся. На полпути от него Тиро увидел Савролу, который уверенно шел вперед, выпрямившись во весь рост. Пройдя 30 ярдов, он остановился, снял фетровую шляпу и стал отчаянно размахивать ею перед отдаленной баррикадой. Тиро увидел, как он вздрогнул, когда поднял руку, и его шляпа упала на землю. Он не стал поднимать ее и моментально оказался рядом с Тиро. Его лицо побледнело, он скрежетал зубами, и каждый мускул его тела был напряжен до предела.