А мы и тут не готовы оказались. Я за те несколько месяцев, раза три чуть не застрелился. Особенно, когда жену потерял. Страшно было. Так страшно, что и сказать не могу. Все суетятся, бегают, чего-то спрашивают, а я не знаю, что отвечать. Не знаю, и всё. И вдруг сообщают, десяток каких-то собачников умудрились почти полсотни ксеносов уничтожить.

Как? Чего? Чем? Вопросов больше чем ответов. Помчался выяснять, а там всего десять мужиков, с собаками бойцовских пород. Я когда этот зверинец увидел, думал всё, окончательно крыша съехала. Как эта банда махновцев, половина из которых была вооружёна охотничьими ружьями, умудрилась столько пришельцев накрошить?

Не верил, пока сам не увидел. Специально с ними лично в поиск пошёл. До сих пор не могу понять, как эти махновцы поняли, что собаки тварей видят. Вроде, ну бежит себе пёс и бежит. А эти идут следом, и вдруг, смотришь, насторожился, а потом ружьё с плеча срывает, и чуть ли не на вскидку лупит. Я всё думал, как они в своих собак не попадут. Ничего, ни один не промахнулся.

- Промахивались, - грустно улыбнулся Матвей. – Особенно по началу. Пока не научились их по контуру видеть. Я ведь в СКС случайно попал. После налёта, я к тёще подался. Сообщить. Не перенесла старушка, следом за своими девчонками похоронил. Прямо в саду. Дом закрыл, Роя взял, и пошёл, куда глаза глядят. В голове только одно было, как до этих тварей добраться. Меня на дороге один офицер увидел. Точнее, не меня, а собаку.

Он нас в службу и привёл. Так что, я считай из второй волны добровольцев. Нас тогда уже почти сорок пар было. Сорок проводников, и приблизительно столько же стрелков прикрытия. Пешком на поиск ходили. Это потом уже и техникой, и оружием разжились, а по началу, и вправду, как махновцы. Только тачанок не хватало.

А по поводу того, как понимаем, всё просто. Любой собачник по поведению своей собаки сказать может, что происходит. Привыкаешь язык их тела читать. Да и на морде всегда всё написано. Особенно, пока маленькие. Вы вон Александр Юрьевич сами сказали, что он смеётся. Так и было, он вместе с нами смеялся.

- Верю, - со смехом подняв руки, ответил генерал. – Я теперь, после вашей демонстрации во всё верю.

- Выходит, ты не из самых первых бойцов? - не унимался капитан.

- Он единственный, кто из них всех живым остался. Из первых трёх наборов, только он, - тихо ответил генерал. – Я потому и приказал его от прокурорских забрать. Последний, самый опытный кинолог, живая легенда всего подразделения, и под трибунал из-за какого-то продажного подонка?! Да я себя уважать перестал бы, если бы допустил такое. Жаль, опоздал только. Савенков не успел тебя до выхода перехватить. Пришлось возвращения ждать. А когда вернулись, уже поздно было.

- Что поздно? - спросил капитан с таким неподдельным интересом, что от улыбки не удержался даже Матвей.

- Этот пёс, отпрыск моего старого бойца. Тоже Роя. Он больше семидесяти тварей выловил, когда его предатель подстрелил. Потому и вышло, что поздно, - вздохнул Матвей, поглаживая собаку.

- Мы планировали того пса для подготовки молодых использовать, да не вышло, - кивнул генерал.

- А разве можно, при помощи одной собаки, другую натаскать? - удивился Миша.

- Можно, особенно, если молодняк постоянно рядом с опытным псом трётся. Появляется стая, и опытный вожак начинает обучать молодых. Остаётся только направить их дурную энергию в мирное русло, и вместе с игрой готовить к серьёзному делу, - улыбнулся Матвей.

- А я думал, они просто играют, - задумчиво протянул Миша.

- У всех животных, все игры это подготовка к будущей взрослой жизни. Так природа устроила. Щенки ещё толком ходить не умеют, а уже пытаются силу показать, завоевать место в стае.

- А почему тварей только боевые породы чуют? – не отставал от Матвея капитан.

- Толком, этого никто не знает, - вздохнул Матвей. – В нашей службе говорили, что эти породы всегда были готовы к подобной ситуации, только в нашей прошлой жизни, подобные навыки были не востребованы, а теперь, они работают на полную катушку.

- Похоже, - задумчиво кивнул Миша.

- Ладно, ребятки. Пора мне, заболтался. Забыл, что у меня в зиндане клиент дозревает, - вздохнул генерал, тяжело поднимаясь с кровати. – Капитан, отвезёте их в деревню, и чтоб неделю он ничего тяжелее стакана в руки не брал.

- Есть, - коротко ответил капитан, пружинисто взмывая с кровати.

Проводив генерала задумчивым взглядом, Матвей чуть усмехнулся и, подумав, тихо протянул:

- Ну да, свежо питание да серится с трудом. Забыл он, что клиент в зиндане. Небось, подручные уже все пальцы ему ржавыми пассатижами переломали.

Гулко расхохотавшись, капитан качнул головой, и со знанием дела ответил:

- Не всё так кровожадно. С такими как этот коновал, даже пассатижи не нужны. Чуть надавишь, тут же колются, как сухое печенье. Стучать друг на друга начинают так, самый сумасшедший дятел обзавидуется. Только успевай фиксировать.

- Тебе-то откуда знать? Ты же боевик, а не дознаватель, - удивлённо спросил Матвей.

- Всякое делать приходилось, - неопределённо пожав плечами, ответил капитан.

В палатку вошла, Дана, неся в руках пластиковый пакет с вещами Матвея, и автомат на плече. Свалив всё это добро на кровать, она облегчённо вздохнула и, потерев кулачком поясницу, спросила:

- Что у вас там такое тяжёлое? Еле дотащила.

- Не помню, - пожал плечами Матвей, вываливая из мешка всё.

Тяжёлым, оказался ремень и портупея, на которых висели подсумки с боеприпасами, гранатами, флягой и кинжалом. Кобура с пистолетом лежала отдельно. Быстро одевшись, Матвей попытался навьючить на себя всё это добро, но Миша, одним движением отобрав у него портупею, сказал:

- Приказ помнишь? Ничего тяжелее стакана.

Рассмеявшись, Матвей покорно отдал ему амуницию, оставив себе только ремень с пистолетом и кинжалом. Ещё через четверть часа, они уже тряслись старом УАЗике, в простонародье обзываемом буханкой.

Весь путь до европейской части страны Джесси прошёл практически без приключений. Перевалив через уральский хребет, он углубился дальше, не уставая удивляться масштабам этого государства. Несколько раз его принимались загонять волчьи и собачьи стаи, но мощный карабин и умение стрелять быстро отбили у них охоту преследовать одинокого путника.

Дважды, его пытались ограбить, но из этих передряг его вытащил пистолет, который он решил больше не убирать. Кобура с армейским «кольт-коммандо» тридцать восьмого калибра, привычно оттягивала ремень, и Джесси давно уже сочинил вполне убедительную историю о приобретении этого оружия.

Спустя четыре месяца, он, наконец, добрался до нужной точки. Весна уже вступила в свои права, и Джесси пришлось сменить средство передвижения.

В одном из разрушенных посёлков ему попался почти новый мопед, в баке которого даже остался бензин. Севший аккумулятор не стал для опытного агента проблемой.

Раскатив лёгкую машину под горку, он запрыгнул в седло и включил передачу, плавно отпустив сцепление. Простенький мотор чихнул и, выплюнув клуб сизого дыма, завёлся. Радостно рассмеявшись, Джесси плавно прибавил газу, и решительно покатил дальше.

Разжившись в следующих развалинах целой канистрой, он принялся сливать топливо из всего брошенного транспорта. На первый взгляд, любому российскому человеку, Джесси напомнил бы довоенного любителя рыбалки. Потёртый вещмешок, притороченные к мопеду лыжи, и канистра. Общее впечатление портил только лежащий поперёк руля карабин, но по нынешним временам, оружием трудно было кого-то удивить.

Ближе к вечеру, выкатившись на очередной холм, Джесси резко нажал на тормоз и, остановившись, растеряно огляделся. Перед ним развернулась жуткая панорама разрушения. Огромный, некогда очень красивый мегаполис превратился в руины. Город, история которого насчитывала без малого почти тысячу лет, переживший нашествие монгольских дикарей, армию Наполеона, и фашистскую осаду, превратился в прах.