— Но ты унизил его, — сказал Горов. — Станет ли он после этого пользоваться этими приборами?

— А почему бы и нет? И как иначе он сможет возместить свои убытки? А если он заработает на этом деньги, то ему удастся вернуть себе чувство собственного достоинства. А к тому же он наверняка станет следующим Великим Магистром и нашим лучшим другом.

— Да, — сказал Горов, — это была выгодная сделка. Правда, торгуешь ты при помощи приемов весьма сомнительных. Неудивительно, что тебя вышвырнули из семинарии. Разве у тебя нет моральных устоев?

— Не все ли равно, — равнодушно ответил Пониц. — Ты что, не знаешь, что сказал о моральных устоях Сэлвор Хардин?

Джоран Сутт соединил кончики пальцев с тщательно обработанными ногтями и сказал:

— Это загадка. И, между нами говоря, это может оказаться «кризисом Селдона».

Человек, сидевший напротив него, нащупал сигареты в кармане короткого смирнийского пиджака.

— Не знаю, что и сказать, Сутт. Как правило, политические деятели начинают вопить о «кризисе Селдона» всякий раз, когда предстоят выборы нового мэра.

Сутт слегка улыбнулся:

— Я не участвую в предвыборной кампании, Мэллоу. Нам угрожают ядерным оружием, и мы не знаем, откуда они его получают.

Хобер Мэллоу, Старший Торговец с планеты Смирно, равнодушно курил сигарету.

— Продолжайте, пожалуйста. Если у вас еще есть какие-то соображения — выкладывайте.

— Мэллоу никогда особенно не церемонился с людьми из Фонда, считая, что это было бы ошибкой. Хоть он, Мэллоу, и чужестранец, но чувство собственного достоинства у него есть.

Сутт показал ему трехмерную карту звездного неба, лежавшую у него на столе. Он нажал на нужные кнопки, и примерно полдюжины звездных систем загорелись ярко-красным цветом.

— Это, — тихо сказал он, — Республика Корелл.

Торговец кивнул.

— Я бывал там. Ужасная дыра. Вы можете называть ее республикой, но Коммдором всегда избирают кого-нибудь из семьи Арго. А если вам это не нравится — с вами что-нибудь произойдет. — Он поморщился и повторил: — Я бывал там.

— Но вы вернулись оттуда, что удается далеко не всем. Три торговых корабля, неприкосновенных, согласно Конвенции, без вести пропали на территории Республики за прошлый год. А ведь эти корабли были вооружены всеми обычными видами ядерного оружия и защищены силовыми полями.

— А последние переданные ими сообщения?

— Обыкновенные доклады. Ничего особенного.

— А что говорят кореллианцы?

Сутт насмешливо улыбнулся:

— А разве мы могли их спросить? Главное достояние Фонда — репутация могущественной державы среди планет Периферии. И вы думаете, что мы можем потерять три корабля и о них спрашивать?

— Ну тогда скажите, чем я могу быть вам полезен?

Джоран Сутт не мог позволить себе роскошь тратить время на досаду. Работая Секретарем Мэра, он не раз давал отпор оппозиционно настроенным членам Муниципального Совета, безработным, реформаторам и ненормальным, утверждавшим, что им удалось в мельчайших подробностях предсказать события будущего, запланированные Хэри Селдоном. Человека с такой закалкой не так-то легко вывести из себя.

Он сказал ровным голосом:

— Не спешите. Дело в том, что исчезновение трех кораблей в течение одного года не может быть простой случайностью. Значит, их уничтожили ядерным оружием еще более мощным, чем то, которое было у них на борту. Естественно, возникает вопрос: если у кореллианцев есть ядерное оружие, то где они его берут?

— Действительно, где?

— Два варианта. Или они создают его сами…

— Маловероятно!

— Весьма. Или мы столкнулись с предательством.

— Вы уверены? — холодно спросил Мэллоу.

Секретарь спокойно ответил:

— В этом нет ничего особенно удивительного. Так как Четыре Королевства подписали Конвенцию Фонда, то нам приходится иметь дело с мощным оппозиционным движением в каждом из них. Ведь в любом королевстве есть претенденты на трон и бывшие аристократы, которые даже не собираются делать вид, что испытывают к Фонду дружеские чувства. Вероятно, некоторые из них ведут себя все более активно.

Мэллоу покраснел.

— Я понимаю. Но что вы хотите сказать лично мне? Я — смирниец.

— Я знаю. Вы смирниец и родились на Смирно, одном из бывших Четырех Королевств. В Фонде вы лишь учились. По происхождению вы чужак, гражданин иностранного государства. Доподлинно известно, что в период войны между Анакреоном и Лорисом ваш отец был крупным землевладельцем, и затем, когда Сеф Сермак перераспределил землю, у вас отобрали все ваши поместья.

— Нет! Клянусь черным Космосом, нет! Мой отец родился в семье бедняков и умер до того, как Фонд победил. Он работал на шахте, получал гроши. Прежнему режиму я ничем не обязан. Но я родился на Смирно и, клянусь Галактикой, я не стыжусь ни Смирно, ни смирнийцев. Вы можете хитрить и намекать на предательство, но вы не запугаете меня и не заставите лизать Фонду зад. А теперь вы можете выдвигать обвинения или давать приказания. И то, и другое мне безразлично.

— Мой дорогой Старший Торговец. Меня совершенно не интересует, был ли ваш отец Королем Смирно или самым бедным человеком этой планеты. Я перечислил эти вздорные слухи о вашем происхождении только для того, чтобы показать вам, что они меня совершенно не интересуют. И главное, вы не поняли, к чему я клоню. Давайте начнем сначала. Вы смирниец. Вы знаете Чужаков. Кроме того, вы торговец, и к тому же один из лучших. Вы бывали в Корелле и знаете кореллианцев. Вот туда-то вам и предстоит отправиться.

Мэллоу затаил дыхание:

— В качестве шпиона?

— Отнюдь нет. В качестве торговца, но торговца глазастого. Может быть, вам удастся выяснить, кто снабжает их ядерным оружием. Поскольку вы смирниец, хочу напомнить вам, что экипажи двух пропавших кораблей были набраны на Смирно.

— Когда мне отправляться в путь?

— Когда ваш корабль будет готов?

— Через шесть дней.

— Тогда и отправляйтесь. Подробности вам сообщат в Адмиралтействе.

— Отлично! — Торговец встал, крепко пожал руку Сутту и вышел.

Сутт медленно разжал кулаки, выпуская пар; подождал, а затем, пожав плечами, зашел в кабинет Мэра.

Мэр выключил монитор и откинулся назад в кресле:

— Ну и каково ваше мнение?

— Из него мог бы получиться неплохой актер, — задумчиво ответил Сутт.

Вечером того же дня в холостяцкой квартире Джорана Сутта на двадцать первом этаже Дома Хардина Публий Манлио неторопливо смаковал вино.

Тот самый Публий Манлио, худощавый, с седыми волосами, который занимал в Фонде два весьма ответственных поста. В администрации Мэра он исполнял обязанности Министра иностранных дел и, кроме того, на всех планетах, за исключением самого Фонда, его считали Примасом Церкви, Поставщиком Святой Еды, Руководителем Храмов и обладателем множества других малопонятных, но звучных титулов.

Он сказал:

— Но он позволил вам послать туда этого торговца. Это уже что-то.

— Да нет, — ответил Сутт, — это нам почти ничего не дает. Наша военная хитрость придумана довольно скверно, поскольку мы не представляем себе, к чему она приведет. Это все равно что бросать вместо лассо веревку в надежде, что она завяжется сама собой.

— Верно. И этот Мэллоу человек знающий и ловкий. А что, если он не даст обвести себя вокруг пальца?

— Нам придется рискнуть. Если совершено предательство, то совершил его не простак. А если нет, то нам нужен талантливый агент, чтобы докопаться до истины. А Мэллоу будет «под колпаком». Вам налить?