— Абсолютно никаких.

— Но…

— Но ничего, все будет в порядке. Хардин однажды сказал: «Для того, чтобы добиться успеха, недостаточно иметь план — нужно импровизировать». И я буду импровизировать.

Твер неуверенно покачал головой. Они посмотрели в глаза друг другу.

Мэллоу первым нарушил молчание. Вопрос его прозвучал довольно неожиданно и откровенно:

— А почему бы вам не полететь со мной? Да не смотрите так на меня, старина. Вы же были торговцем, до того как решили, что политика больше вас привлекает. По крайней мере, так говорят.

— А куда вы летите?

— К Вассаллианскому Коридору. В дороге я вас проинформирую подробнее. Ну, что вы скажете?

— А если Сутт не захочет терять меня из виду?

— Маловероятно. Если он стремится избавиться от меня, то почему бы ему заодно не отделаться от вас? А кроме того, ни один торговец не уйдет в космос без надежного, лично им набранного экипажа. Я нанимаю, кого хочу.

В глазах немолодого уже человека засверкали странные огоньки:

— Ладно. Я полечу с вами. — Он протянул свою руку. — Это будет мой первый рейс за три последних года.

Мэллоу пожал ему руку.

— Вот и отлично! Все будет в порядке, клянусь адским пламенем! А теперь я пойду, соберу ребят. Вы же знаете, где находится стоянка «Далекой Звезды», да? Загляните-ка туда завтра утром. До встречи.

Государственный строй Корелла не был чем-то из ряда вон выходящим: Республикой Корелл правил, по сути дела, абсолютный монарх, не носивший, однако, этого титула. И поэтому его неограниченная власть не сдерживалась факторами, смягчающими обычно нравы монархов, на законном основании восседающих на престолах, — королевской «честью» и дворцовым этикетом.

Население Республики жило в нищете. Эра Галактической Империи закончилась, и о ней напоминали лишь памятники и безмолвные руины. Эра Фонда еще не началась, что было совершенно неудивительно, поскольку правитель Корелл, Коммдор Аспер Арго, самым суровым образом контролировал деятельность торговцев, а к миссионерам относился еще строже.

Космодром обветшал и пришел в упадок, и это приводило в уныние экипаж «Далекой Звезды». Полуразрушенные ангары были покрыты плесенью, и Джейм Твер, раскладывая пасьянс, ругался последними словами.

Хобер Мэллоу спокойно посматривал в иллюминатор.

— Здесь неплохие возможности для торговли, — задумчиво сказал он.

Вряд ли можно было сказать о Корелле что-то еще. Путешествие на Корелл прошло без происшествий. Эскадрилья кореллианских боевых машин, посланная, чтобы перехватить «Далекую Звезду», состояла из кораблей-карликов, своего рода реликвий былой славы, и неповоротливых, неуклюжих гигантов. Они держались на расстоянии, не решаясь приблизиться. И теперь, неделю спустя, Мэллоу так и не удалось сократить дистанцию между двумя сторонами, поскольку все петиции о встрече с представителями местных властей оставались без ответа.

Мэллоу повторил:

— Здесь большие возможности для торговли. Сюда еще не ступала нога торговца.

Джейм Твер раздраженно взглянул на него и отложил карты в сторону:

— Вы намерены что-нибудь наконец предпринять, черт побери?! Команда ворчит, офицеры встревожены, я сам не знаю…

— Не знаете? Что вы не знаете?

— Не знаю, что происходит. Не знаю, что делаете вы.

— Жду.

Старый торговец хмыкнул. Кровь прилила к его лицу. Он проворчал:

— Вы действуете вслепую, Мэллоу. Космодром окружен охранниками, а над нами их корабли. Вполне возможно, что они готовятся стереть нас в порошок.

— У них была для этого целая неделя.

— Может быть, они ждут подкрепления. — Глаза Твера были злыми, он просто колол взглядом.

Мэллоу неожиданно уселся рядом с ним.

— Да, честно говоря, я уже думал об этом. Однако решить эту головоломку нелегко. Во-первых, мы беспрепятственно добрались сюда. Возможно, это ни о чем и не говорит, однако из трехсот с лишним кораблей в прошлом году исчезло только три. Мизерный процент. Но это может означать, что у них не так уж много кораблей с ядерным вооружением, и они не рискуют показывать их иностранцам без особой нужды, пока их число не увеличится.

Но с другой стороны, это может означать, что они вообще не обладают ядерной энергией. Или все же она у них есть, но они это скрывают, опасаясь, что кое-что стало известно. В конце концов, одно дело напасть на сбившийся с курса невооруженный корабль, и совсем другое — валять дурака с официальным представителем Фонда, когда сам факт его присутствия может означать, что Фонд что-то подозревает.

— Подождите, Мэллоу, подождите. — Твер умоляюще протянул к нему руки. — Я утону в этом потоке информации. К чему все эти подробности?

— Вам придется выслушать все эти подробности, Твер, — в противном случае вы ничего не поймете. Обе стороны тянут время. Они не знают, что делаю я, а я не знаю, что там у них происходит. Но мое положение менее выгодно, поскольку у меня один корабль, а их — целая планета, да еще, может быть, у них есть ядерное оружие. Поэтому я должен проявить выдержку. Разумеется, все это опасно. Разумеется, они могут стереть нас в порошок. Но мы были готовы к этому с самого начала. Нам остается только ждать. Ничего не поделаешь.

— Но… А это еще кто?

Мэллоу спокойно обернулся, потом подстроил видеоприемник. Весь экран заполнило морщинистое лицо вахтенного сержанта.

— Говорите, Сержант.

Сержант сказал:

— Извините, сэр, экипаж позволил миссионеру Фонда войти в корабль.

— Что такое? — Мэллоу сильно побледнел.

— Миссионер, сэр. Он нуждается в госпитализации.

— Похоже, из-за этой выходки в больницу попадет еще кое-кто. Команде приготовиться к бою.

Кают-компания почти опустела. Через пять минут после того, как Мэллоу отдал приказ, даже те члены команды, что не стояли на вахте, заняли свои боевые места.

Именно скорость многое решает в тех районах Периферии, где царит анархия, а команда Старшего Торговца отличалась мгновенной реакцией.

Мэллоу не спеша приблизился к миссионеру и осмотрел его со всех сторон, с ног до головы. Затем перевел свой взгляд на Лейтенанта Тинтера, который смущенно сделал шаг в сторону, и стоявшего рядом с ним вахтенного Сержанта Демена — флегматичного человека с невыразительным лицом.

Старший Торговец обернулся и задумчиво сказал Тверу:

— Вот что, Твер, потихоньку соберите здесь всех офицеров, за исключением офицеров управления и наводчиков. Рядовые пусть остаются на своих постах, до получения следующих указаний.

Последовала пятиминутная пауза, во время которой Мэллоу проверил все туалеты, заглянул за стойку бара, задернул шторы на толстых стеклах иллюминаторов. На полминуты он вообще покинул кают-компанию, а потом возвратился, рассеянно мыча что-то себе под нос.

Один за другим входили члены экипажа. Последним зашел Твер и бесшумно закрыл за собой дверь.

Мэллоу тихо спросил:

— Во-первых, кто впустил этого человека без моего разрешения?

Сержант, стоявший на вахте, выступил вперед. На него устремились взоры всех присутствующих.

— Извините, сэр, — сказал он. — Это сделал не один какой-то человек. Все были за это. Как бы это сказать, он ведь один из нас, а тут эти чужаки.

Мэллоу перебил его:

— Я понимаю ваши чувства, Сержант, и разделяю их. Но ведь рядовые подчинялись вам: так?

— Да, сэр.

— Когда все успокоится, они будут заперты в своих каютах на неделю. На такой же период вы будете отстранены от руководства. Понятно?

Выражение лица Сержанта осталось прежним, но весь он как-то сник. Он отрывисто сказал:

— Да, сэр.

— Вы свободны. Возвращайтесь к орудиям.

Когда дверь за ним закрылась, гул голосов усилился.

Твер заступился за него:

— Стоит ли его наказывать, Мэллоу? Вы же знаете, что кореллианцы убивают пойманных миссионеров.

— Любое нарушение моих приказов недопустимо, какими бы ни были обстоятельства, подтолкнувшие к нему. Никто не имеет права покидать корабль или входить в него без разрешения.