Ответ. Я уже говорил и скажу опять, что Трантор будет уничтожен, и случится это не позднее, чем через триста лет.

Вопрос. Не думаете ли вы, что подобное утверждение является актом предательства?

Ответ. Нет, сэр. Научная истина выше измены или верности.

Вопрос. А вы убеждены, что ваше заявление отражает научную истину?

Ответ. Убежден.

Вопрос. На чем основывается ваша уверенность?

Ответ. На математической психоистории.

Вопрос. Можете ли вы доказать, что ваши математические расчеты верны?

Ответ. Только другому математику.

Вопрос (с улыбкой). Итак, вы утверждаете, что ваша истина настолько эзотерична по своей природе, что обыкновенный человек не в состоянии ее понять. Мне представляется, что истина должна быть более ясной, менее загадочной и более доступной людям.

Ответ. Физика теплопереноса, известная как термодинамика, была понятна и ясна еще нашим далеким предкам и никогда никем не опровергнута, и все же немногие способны спроектировать двигатель. Я сомневаюсь, смогли бы достопочтенные члены Комитета…

В этот момент один из судей наклонился к Прокурору. Послышалось прерывистое шипение. Прокурор побагровел и прервал Селдона.

Вопрос. Мы не собираемся выслушивать здесь целые речи, доктор Селдон. Вы уже изложили свою точку зрения. Позвольте мне предположить, что вы предсказываете катастрофу для того, чтобы подорвать доверие народа к правительству Империи.

Ответ. Это не так.

Вопрос. Как я понимаю, вы утверждаете, что в период, предшествующий так называемому разрушению Трантору, произойдут многочисленные волнения.

Ответ. Совершенно верно.

Вопрос. И предсказывая это, вы надеетесь этого добиться — и для этого-то вам и нужна армия в сто тысяч человек.

Ответ. Во-первых, это не так, из них не наберется и десятка тысяч способных держать оружие в руках. И никто из них не проходил военную подготовку.

Вопрос. Действуете ли вы в интересах какого-нибудь другого лица?

Ответ. Я ни на кого не работаю, господин судья.

Вопрос. Значит, вы лично ни в чем не заинтересованы и действуете исключительно в интересах науки?

Ответ. Да.

Вопрос. Давайте об этом поговорим. Можете ли вы изменить будущее, господин доктор Селдон?

Ответ. Разумеется. В зале суда через несколько часов может взорваться бомба. А может быть, этого и не произойдет. А если произойдет, то будущее незначительно, но изменится.

Вопрос. Вы паясничаете, доктор Селдон. Можно ли изменить будущее всей человеческой расы?

Ответ. Да.

Вопрос. А легко ли это сделать?

Ответ. Наоборот, очень трудно.

Вопрос. Почему?

Ответ. По причине колоссальной инерции, которой обладает перенаселенная планета согласно психоисторической тенденции. Для того, чтобы эту тенденцию изменить, она должна вступить в противоречие с чем-то обладающим значительной инерцией. Например, с таким же числом людей. А если число людей относительно невелико, то для того, чтобы добиться каких-то перемен, потребовалось бы довольно много времени. Вы понимаете, о чем я говорю?

Вопрос. Мне кажется, да. Вы хотите сказать, что Трантор не будет разрушен, если большое число людей решит действовать так, чтобы этого не произошло?

Ответ. Правильно.

Вопрос. Например, сто тысяч человек?

Ответ. О нет, сэр, этого явно недостаточно.

Вопрос. Вы уверены в этом?

Ответ. Не забывайте о том, что население Трантора превышает сорок миллиардов человек. Учтите и то, что ход событий, ведущий к катастрофе, затрагивает не один лишь Трантор, но всю Империю с населением около квинтиллиона.

Вопрос. Я понимаю. Значит, сто тысяч ваших сотрудников смогут изменить такое развитие событий, если они и их потомки будут активно работать в этом направлении на протяжении трехсот лет.

Ответ. Боюсь, что это не так. Для осуществления такой задачи триста лет — это слишком малый срок.

Вопрос. Ага! В таком случае нам остается лишь сделать вывод из всего, что вы говорили. Ваш Проект объединяет сто тысяч человек. Но и этой массы людей все же недостаточно, чтобы за триста лет изменить будущее Трантора. Другими словами, они не смогут предотвратить гибели Трантора, как бы они ни старались.

Ответ. К сожалению, вы правы.

Вопрос. А с другой стороны, ваши сто тысяч сотрудников не замышляют ничего противозаконного.

Ответ. Совершенно верно.

Вопрос (медленно и удовлетворенно). В таком случае, доктор Селдон… Внимательно выслушайте мой вопрос. Поскольку мы хотим услышать тщательно продуманный ответ. Итак, во имя какой цели вы вовлекли в осуществление вашего Проекта сто тысяч человек?

В голосе судьи появились металлические нотки. Он расставил ловушку, загнал Селдона в угол, коварно лишив его возможности ответить на заданный вопрос.

В зале поднялся гул голосов, захлестнувший и те ряды, где сидели лорды, и даже стол президиума. Члены Комитета склонились друг к другу, и только их глава сохранял спокойствие.

Хэри Селдон не утратил присутствия духа. Он подождал, пока шум утихнет.

Ответ. Для того, чтобы уменьшить ущерб от катастрофы.

Вопрос. Что именно вы имеете в виду?

Ответ. Все очень просто. Приближающаяся гибель Трантора не является каким-то замкнутым явлением, не связанным со всем ходом развития человечества. Оно является лишь развязкой запутанной драмы, начавшейся много столетий тому назад, развязкой, к которой мы приближаемся все более быстрыми темпами. Я имею в виду, господа, прогрессирующий упадок Галактической Империи и ее Падение.

Гул голосов перерос в бурю. Судья, на которого никто уже не обращал внимания, закричал:

— Вы открыто заявляете, что…

Он не закончил, потому что выкрики «предательство!» напомнили ему, что в ответ на сделанное заявление не раздались удары молотка.

Верховный Комиссар медленно поднял молоточек и опустил его. Раздался мелодичный звук гонга, и когда он затих, в зале воцарилась тишина. Судья глубоко вздохнул.

Вопрос (высокопарно). Осознаете ли вы, доктор Селдон, что вы говорите об Империи, просуществовавшей уже двенадцать тысяч лет, на протяжении которых в ней сменились бесчисленные поколения? Об Империи, за которой стоит квадриллион людей, желающих ей процветания и любящих ее?

Ответ. Мне известны как нынешнее положение Империи, так и ее история. Не желая показаться неучтивым, я хотел бы все же заявить, что лучше знаю ситуацию, сложившуюся в Империи, чем кто-либо из присутствующих в этом зале.

Вопрос. И, невзирая на это, вы все же предсказываете ее гибель?

Ответ. Это предсказание сделала математика. И я не оцениваю его с точки зрения морали. Лично у меня подобная перспектива вызывает чувство сожаления. Ведь даже если допустить, что Империя — явление негативное (а я этого не допускаю), то анархия, которая возникнет после ее падения, будет еще хуже. Мой Проект как раз и направлен на то, чтобы противостоять анархии. Однако Падение Империи, господа, — процесс колоссального-масштаба, и противодействовать ему не так уж легко. Он обусловлен усилением бюрократизма, ослаблением инициативы, формированием социальных групп, не желающих смешиваться между собой, запретом на любознательность, сотней факторов. И, как я уже говорил, этот процесс продолжается уже сотни лет, и масштабы его столь огромны, что остановить его не представляется возможным.

Вопрос. Но разве не является очевидным тот факт, что Империя и в настоящее время так же могущественна, как всегда?