— Вряд ли.

— И все-таки мы уже подыскали вам такую планету, и вы сможете работать в свое удовольствие в окружении ста тысяч коллег. Жители Галактики узнают, что вы трудитесь и противодействуете Падению Империи, — он улыбнулся, — и поскольку я и так почти ни во что не верю, мне нетрудно будет считать Падение Империи вымыслом и поэтому искренне верить, что я говорю людям правду. А вы, доктор, не будете будоражить Трантор и смущать покой Императора.

В случае отказа вас и многих ваших коллег ожидает смертная казнь. Высказанные вами ранее угрозы я отвергаю. А теперь за пять минут вы должны сделать свой выбор — смертная казнь или ссылка.

— А какая планета намечена для этой цели? — спросил Селдон.

— Если не ошибаюсь, она называется Терминус, — ответил Чен. Он небрежно, кончиками пальцев, перевернул документы, лежавшие на столе, так, что теперь они оказались перед Селдоном. — Планета необитаема, но вполне пригодна для жизни, и ее можно приспособить для нужд ученых. Она несколько отдалена…

— Она на самом краю Галактики, сэр, — прервал его Селдон.

— Как я уже сказал, несколько отдалена. Там вас ничто не будет отвлекать от работы. Решайте, у вас осталось две минуты.

— Нам потребуется время для переселения. Речь идет о двадцати тысячах семей.

— Мы дадим вам время.

Селдон задумался. На исходе была последняя минута.

— Я согласен на ссылку, — сказал Селдон.

Сердце Гаала запрыгало от радости. Он был невероятно счастлив, как любой человек, избежавший гибели. И все же, почувствовав глубокое облегчение, он капельку сожалел о том, что Селдон потерпел поражение.

Они долго молчали, пока такси с ревом неслось по тоннелям, словно прорытым червями, преодолевая сотни миль, отделявшие их от Университета. Первым заговорил Гаал:

— Вы сказали Комиссару правду? Ваша казнь и в самом деле ускорила бы Падение Империи?

— Я никогда не истолковывал превратно открытия психоистории. Да в этом случае ложь бы не помогла. Чен знал, что я говорю правду. Он мудрый политик, а политик по роду своей деятельности инстинктивно чувствует правдивость психоистории.

— Стоило ли тогда соглашаться на ссылку? — поинтересовался Гаал, но Селдон не ответил.

Когда такси примчалось на территорию Университета, тело Гаала вдруг стало действовать само по себе, а точнее — бездействовать: его пришлось чуть ли не выносить из машины.

Университет был залит ярким светом. Гаал уже почти забыл о том, что существует солнце.

Университетские здания, в отличие от всего остального Трантора, не были темно-серого, стального цвета — скорее, они были серебристые. Их глянцевая металлическая поверхность напоминала слоновую кость.

— По-моему, солдаты, — сказал Селдон.

— Что? — Гаал опустил глаза на грешную землю и увидел, что перед ним стоит охранник.

Они остановились, и из ближайшей двери появился сладкоречивый капитан.

— Вы доктор Селдон? — спросил он.

— Да, это я.

— Мы ждем вас. Отныне вы и ваши сотрудники будут находиться на военном положении. Мне поручено сообщить вам, что за шесть месяцев вы должны подготовиться к отправлению на Терминус.

— Шесть месяцев! — вскричал Гаал и почувствовал, как пальцы Селдона сжали его локоть.

Когда он ушел, Гаал сказал Селдону:

— Что можно успеть за шесть месяцев? Это же медленная смерть.

— Тихо, тихо. Идемте ко мне в кабинет.

Кабинет был небольшой, но зато надежно защищенный от посторонних глаз и ушей. К тому же распознать эту защиту было невозможно. Шпионские лучи, направленные на него, не натыкались на подозрительную тишину или на еще более подозрительное статическое электрическое поле. С их помощью удавалось услышать лишь какие-то непонятные разговоры, состоящие из случайных и совершенно безобидных фраз, которые произносили разные голоса.

— Шесть месяцев — это вполне достаточный срок.

— Я не понимаю, как мы сможем все успеть.

— Потому что, мой мальчик, при таком плане, как наш, другие люди совершают именно те поступки, какие нам нужны. Разве я не говорил вам, что никто и никогда не изучал столь дотошно характер одного-единственного человека? Мы досконально изучили Чена. И суду мы позволили состояться лишь тогда, когда время и обстоятельства стали благоприятствовать завершению намеченного нами плана.

— Но как вы могли устроить…

— Ссылку на Терминус? Почему бы и нет?

Он прикоснулся пальцами к определенной точке на поверхности стола, и небольшая часть стены за его спиной отошла в сторону. Этим тайником мог пользоваться лишь он один, поскольку считывающее устройство под поверхностью стола реагировало только на его узор кожи.

— Внутри несколько микрофильмов, — сказал Селдон. — Возьмите тот, который помечен буквой «Т».

Гаал так и поступил. Селдон установил проектор и дал Гаал у два окуляра. Гаал навел резкость и стал смотреть пленку, которая раскручивалась перед его глазами.

— Но тогда… — только и смог выдавить он из себя.

— Что вас так удивило? — спокойно спросил Селдон.

— Так вы уже два года готовились к отъезду?

— Два с половиной. Разумеется, мы не вполне были уверены, что выбор падет точно на Терминус. Но мы надеялись именно на такое решение и действовали исходя из этого.

— Но для чего, доктор Селдон? Для чего вы устроили эту ссылку? Разве события не проще контролировать, находясь здесь, на Транторе?

— Почему?.. Причин много. На Терминусе мы будем работать при поддержке Империи, не вызывая при этом серьезных опасений, что ставим под угрозу безопасность государства.

— Но вы сознательно вызывали эти опасения, чтобы ускорить ссылку. Все-таки я не понимаю.

— Двадцать тысяч семей вряд ли захотели бы переселиться на другой конец Галактики по своей собственной воле.

— Но для чего заставлять их туда уезжать? Мне позволено будет узнать об этом?

— Не сейчас. Вам достаточно пока знать о том, что на Терминусе будет создан изолированный от всего остального мира научный центр. А еще один центр будет основан на другом конце Галактики, скажем, — он улыбнулся, — в Звездном Тупике. А что до всего остального — я скоро умру, и вы узнаете больше меня. Нет, нет, не пугайтесь и не желайте мне долголетия. Врачи говорят, что в лучшем случае я проживу год или два. Но к этому времени я завершу то, что считал делом всей своей жизни. А для чего мне тогда жить дальше?

— А что случится, когда вы покинете нас, сэр?

— У меня будут преемники. Может быть, одним из них окажетесь вы. И эти преемники смогут закончить осуществление плана и инспирируют в нужное время восстание на Анакреоне. После этого все пойдет, как по маслу.

— Я не понимаю.

— Когда-нибудь поймете. — Покрытое морщинками лицо Селдона, вдруг стало умиротворенным и усталым. — Большинство уедет на! Терминус, но остальные останутся здесь. Устроить это будет несложно… Но что касается меня… — Он закончил мысль таким тихим шепотом, что Гаал с трудом разобрал его слова: — Со мной все кончено.

Льюис Пиренн сосредоточенно работал за своим столом в ярко освещенном углу комнаты. Нужно было координировать работу, направлять усилия, сводить все в единое целое.