Мы потеряли в Бресте более 1000 человек ранеными и 482 убитыми, в том числе 80 офицеров. Хотя мы и взяли в плен 7000 человек, из них 100 офицеров, но наши потери в Бресте составили 5 процентов от общих немецких потерь за первые восемь дней войны в России. Ожесточенное сопротивление защитников этой крепости вынудило меня задуматься.

Из личного опыта мне известно, что русские применяли во время этой кампании двойную тактику. Специальные части сражались до конца на заранее подготовленных позициях (подобным образом действовали и партизанские отряды), и мы вынуждены были замедлять темп марша, чтобы ликвидировать эти подразделения, а в это время основные силы успевали вырваться из окружения.

Как мне известно, в своем выступлении 3 июля 1941 года Сталин рекомендовал крупным подразделениям отступать, применяя тактику «сожженной земли» и одновременно формируя партизанские отряды. Партизаны не имели статуса комбатантов (военнослужащих) согласно действующим международным конвенциям, которые, впрочем, Советская Россия и не подписывала.

С 1945 года беспрестанно повторяют, что Сталин в 1941 году был настроен «лояльно и мирно» и сосредоточился исключительно на строительстве социализма в России, скрупулезно соблюдая все параграфы пакта, подписанного с Риббентропом в августе 1939 года. Говорят, что он был неожиданно «предательски атакован», что позволило немецкой армии достичь успеха на первом этапе войны. После смерти Сталина премьер-министр СССР и первый секретарь Коммунистической партии Никита Хрущев даже обвинил его в том, что он позволил себя «захватить врасплох».

Как доказательство дружеского расположения Сталина к Третьему рейху постоянно цитируются обнаруженные в немецком министерстве иностранных дел телеграммы, подписанные нашим тогдашним послом в Москве графом фон Шуленбургом, который 12 мая 1941 года писал Риббентропу:

Дипломат может быть недостаточно искусным, а может вести двойную игру. Трудно определить, когда Шуленбург встал на этот путь. Благодаря документам немецкого посла в Риме Ульриха фон Гасселя, которые были опубликованы в Цюрихе («Vor Anderen Deutschland»[78]1946), нам стало известно, что в 1943 году находящийся уже на пенсии Шуленбург предложил заговорщикам, замышлявшим свержение Гитлера, что он перейдет линию фронта и предложит Сталину мирные переговоры от имени «нового» немецкого правительства. Взамен он требовал только лишь пост министра иностранных дел. Как относиться к этому, как к Hochverrat или Landesverrat? Гассель, конечно же, был членом заговора.

Операция «Барбаросса» не застала врасплох советского диктатора, который 6 мая 1941 года принял ранее занимаемый Молотовым пост председателя Совета Народных Комиссаров.

Уже в июне 1939 года высокопоставленные сотрудники нашего министерства иностранных дел на Вильгельмштрассе, братья Эрих и Тео Кордты, предупредили (с согласия Канариса, Остера и генерала Бека) сэра Роберта Вэнситарта о скором подписании договора между Германией и СССР. Разумеется, что союзники вскоре были предупреждены и о враждебных намерениях Гитлера в отношении России.

Канарис и Остер быстро поняли, что Гитлер — как когда-то Наполеон — боялся русских, как британских солдат на континенте. Я уже писал, что фюрер отменил операцию «Морской лев» весной 1941 года, так как считал, что существует риск удара в спину со стороны Сталина. 6 сентября 1941 года фельдмаршал Кейтель передал руководителю Абвера записку следующего содержания:

Не подлежит сомнению, что уже с сентября 1940 года люди Абвера информировали обо всем своих «почетных корреспондентов» в министерстве иностранных дел, а также зарубежных корреспондентов в Италии и Швейцарии. Не хватало лишь деталей — до 5 декабря 1940 года, когда начальник Генерального штаба сухопутных войск генерал Гальдер (тоже участник заговора) представил Гитлеру план, который 3 февраля 1941 года назвали операцией «Барбаросса». Уже в феврале 1941 года заместитель министра иностранных дел США Самни Уэлэс предупредил посла СССР в Вашингтоне Константина Усманского, что Германия весной намеревается напасть на Россию. Уэлэс показал ему не только план «Барбаросса», но также часть или даже весь план «Ольденбург», касающийся промышленного и сельскохозяйственного использования регионов России после их захвата вермахтом. Автором плана был руководитель Управления военного хозяйства и вооружения ОКВ генерал Георг Томас — участник заговора, сотрудник Гальдера и друг Канариса.

Советская армия была приведена в состояние повышенной боевой готовности в конце мая 1940 года. Исполнявший тогда обязанности народного комиссара обороны СССР маршал Семен Тимошенко подписал всеобщий план действий по тревоге 0–20, реализацию которого ускорили после того, как наши танки достигли Сены 9 июня 1940 года. В начале сентября 1940 года большинство сформированных дивизий и 10-й воздушно-десантный корпус генерала Безуглого были передислоцированы к западным границам СССР. Всех офицеров советской армии, имеющих немецкие фамилии, перевели служить на Восток.

Я хочу обнародовать следующий малоизвестный факт. Один из моих послевоенных приятелей, полковник Адам из ВВС США, после войны исполнявший обязанности военного атташе в одном из западноевропейских государств, подтвердил, что Рузвельт по просьбе Сталина помогал России с декабря 1940 года. В то время Адама послали в СССР вместе с сотней американских летчиков, чтобы научить русских летать на новых американских машинах, которые уже начали поставлять Советам.[79] Адам сообщил, что подготовка велась не па случай возможного советско-японского конфликта, а для войны с Третьим рейхом. Итак, мы видим, что некоторые факты не совпадают с историей, которую преподают до сегодняшнего дня.

В своей последней книге, цитаты из которой приводились выше, Лиддел Харт подтверждает, что британские спецслужбы были «отлично проинформированы» об операции «Барбаросса» и «значительно раньше поставили в известность русских».

В апреле 1941 года руководитель Партии труда и посол Великобритании в Москве сэр Стэнфорд Крипе раскрыл русским точную дату нападения — 22 июня. Гитлера даже предупредили, что русских проинформировали. Кто его предупредил? Канарис? А может, Шуленбург? Конечно же, нет! Это сделал военно-морской атташе нашего посольства в Москве, который 25 апреля прислал командованию военно-морского флота в Берлине телеграмму следующего содержания: «Английский посол указывает дату 22 июня как начало войны между Германией и СССР».

Когда такой «историк», как немец Герт Бухгейт, пишет в своей работе «Hitler, der Feldherr»,[80] что 22 июня Сталин и Молотов «находились в полном оцепенении», можно лишь пожать плечами. Такой же точки зрения придерживается в книге «Une guerre pas comme Ces autres»,[81] изданной в 1962 году, Михель Гардер:

Тезис о «захвате русских врасплох» постоянно поддерживается официальными и неофициальными издательствами коммунистических стран, а также многочисленными западными историками (не являющимися коммунистами) и их «попутчиками». Я докажу, до какой степени этот тезис является ошибочным.