Шапур ухмыльнулся.

- Дематериализация не является одной из твоих сил. Да и сам я не пользовался ею, чтобы попасть сюда.

- Ты уверен?

- Эта комната - мое собственное творение, - самодовольно сказал демон, - и она сконструирована специально для тебя.

- И ты вошел снаружи?

- Точно.

- Используя доступные пониманию демонические силы, которыми я тоже обладаю?

- Именно. Давай, будем педантичны. Ты не можешь пройти сквозь материю, но можешь перемещаться в любом измерении просто усилием воли. Ты можешь двигаться вверх, вниз, влево, вправо, под углом, ну и так далее, но не можешь пройти сквозь материю каким бы то ни было образом.

Уэлби продолжал размышлять, а Шапур продолжал продолжал расхваливать абсолютно непробиваемую прочность бронзовых стен, пола и потолка; их совершенную цельность.

Для Уэлби казалось очевидным, что Шапур, пусть даже сам верящий в необходимость рекрутирования кадров, явно еле сдерживал радость от возможности заполучить обычную погибшую душу, с которой он смог бы потешиться.

- По крайней мере, - заметил Уэлби, делая жалкую попытку философски отнестись к случившемуся, - у меня были десять лет, о которых можно вспоминать. Несомненно, это утешение, даже для погибшей души в аду.

- Вовсе нет, - возразил Шапур. - Ад не был бы адом, если бы тебе было позволено утешение. Все, что кто-либо получает на Земле, заключив сделку с дьяволом, как в твоем случае (или, кстати, в моем собственном) в точности равно тому, что он мог бы получить без такой сделки, усердно работая и веруя в... э... Верхи. Это делает все такие сделки поистине демоническими. - И демон разразился воющим хохотом.

Уэлби возмущенно воскликнул:

- Ты хочешь сказать, что моя жена могла бы вернуться ко мне, даже если бы я никогда не подписывал твой контракт?

- Могла бы, - ответил Шапур. - Понимаешь, все, что происходит воля... э... Верхов. Мы сами ничего не можем сделать, чтобы изменить это.

Такое потрясение должно быть обострило ум Уэлби, так как именно в этот момент он исчез, оставив комнату пустой - если не считать пораженного демона. И изумление перешло в бешеную ярость, когда он взглянул на договор, который он до последнего момента держал в руке для завершающего действа - которое должно было свершиться в любом случае.

Это случилось через десять лет (с точностью до дня, разумеется) после того, как Айсидор Уэлби подписал договор с Шапуром - демон вошел в кабинет Уэлби и сказал, очень сердито:

- Смотри, здесь...

Изумленный Уэлби, оторвавшись от работы, поднял взгляд.

- Кто вы?

- Ты очень хорошо знаешь, кто я, - сказал Шапур.

- Вовсе нет, - возразил Уэлби

Демон пронизывающе посмотрел на мужчину.

- Вижу, что ты говоришь правду, но не могу уяснить детали. - Он живо обрушил на мозг Уэлби события последних десяти лет.

- О да, - сказал Уэлби, - Я, конечно, могу объяснить, но вы уверены, что нам не помешают?

- Нам не помешают, - хмуро отозвался демон.

- Я сидел в запертой бронзовой комнате, - начал Уэлби, - и...

- Незачем об этом, - поспешно прервал демон. - Я хочу знать...

- Пожалуйста, дай мне рассказывать, как я хочу.

Шапур стиснул челюсти и, не скрываясь, стал выделять двуокись серы, пока Уэлби не закашлялся.

Он сказал:

- Если бы вы немного отодвинулись... Благодарю... Итак, я сидел в этой запертой бронзовой комнате и припоминал, как вы усердно подчеркивали абсолютную несокрушимость ее четырех стен, пола и потолка. И я подумал: почему вы так на них сосредоточились? Что есть еще, кроме стен, пола и потолка? Вы описывали полностью закрытое трехмерное пространство.

Вот оно: трехмерность. В четвертом измерении комната не была заперта. Она не существовала в прошлом неопределенно долго. Вы сказали, что сотворили ее для меня. Так что, если кто-то отправится в прошлое, он сможет, в конце концов, попасть в то время, когда комнаты еще не существовало и тогда он окажется вне ее.

Более того, вы УТВЕРЖДАЛИ, что я могу двигаться в любом измерении, а время определенно можно рассматривать в качестве измерения. В любом случае, как только я решил двинуться в прошлое, я обнаружил, что моя жизнь в бешеном темпе прокручивается в обратном направлении и внезапно вокруг меня не стало бронзы.

Неподдельно страдавший Шапур воскликнул:

- Это-то я понял! Ты не смог бы сбежать никаким иным способом. Что меня интересует, так это твой контракт. Раз ты не стал обычной погибшей душой - очень хорошо, это часть игры. Но ты должен был стать по крайней мере одним из нас, войти в штат, за это тебе заплатили, и если я не доставлю тебя вниз, у меня будут большие неприятности.

Уэлби пожал плечами.

- Мне, конечно, жаль, но ничем не могу помочь. Вы должно быть, создали бронзовую комнату немедленно после того, как я поставил подпись на контракте, потому что когда я вырвался из комнаты, я оказался как раз в тот момент, в который я заключал с вами сделку. Там опять были вы, там был я; вы подталкивали мне контракт и стило, которым я должен был уколоть палец. Не сомневайтесь, по мере того, как я двигался во времени, моя память о том, что становилось будущем, улетучивалась. Но, похоже, не полностью. И пока вы пихали мне договор, я почувствовал какое-то неудобство. Я не полностью помнил будущее, но подвох почувствовал. И я не поставил подпись. Я категорически вам отказал.

Шапур заскрежетал зубами.

- Мне следовало бы догадаться. Если бы на демонов влияли флюктуации вероятности, то я мог бы попасть вместе с тобой в этот новый альтернативный мир. Раз так... Все, что я могу сказать, так это то, что ты потерял десять лет, которыми мы тебе заплатили. Это одно утешение. И - в конце концов - мы получим твою душу. Это другое.

- Да ну? - сказал Уэлби - Разве в аду есть место утешению? В течение этих десяти лет, которые я прожил сейчас, я не знал ничего о том, чем бы мог обладать. Но теперь вы вложили в мой мозг воспоминание о десятилетии, которое могло бы быть. Я припоминаю, что в бронзовой комнате вы сказали, что заключив сделку с демоном, нельзя получить ничего, чего нельзя было бы добиться прилежным трудом и верой в Верхи. У меня есть и прилежание, и вера.

Уэлби посмотрел на фотографию красавицы-жены с четырьмя прелестными ребятишками, потом окинул взглядом изысканную роскошь своего кабинета.

- И, в общем, я могу избежать ада. Это решать также не в ВАШЕЙ власти.

И демон с ужасным визгом исчез навсегда.

Первый приступ тошноты миновал, и Ян Прентисс воскликнул:

— Черт возьми, ты же насекомое!

Это звучало как констатация факта, отнюдь не как оскорбление, и нечто, сидевшее на рабочем столе Прентисса, подтвердило:

— Разумеется…

В нем было около фута росту. Тонюсенькое, со стебельками-ручками и кочерыжками-ножками, оно казалось маленькой неумелой пародией на разумное существо. И ручки и ножки брали свое начало в верхней части тела. Ножки были длиннее и толще, чем ручки, длиннее, чем само туловище, и в коленях переламывались не назад, а вперед. Нечто сидело на этих своих коленях, и конец его пушистого брюшка почти касался поверхности стола.

Времени, чтобы подметить все эти подробности, у Прентисса было хоть отбавляй. Нечто вовсе не возражало, чтобы его разглядывали. Казалось, оно привыкло вызывать восхищение, привыкло, чтобы им любовались.

— Откуда ты взялось?

Задавая свой вопрос, Прентисс был не слишком уверен, что поступает здраво. Пять минут назад он сидел себе за машинкой, неторопливо выстукивая рассказ, обещанный Хорасу Даблъю Брауну еще для прошлого номера журнала “Небывальщина и чертовщина”. Настроение у Прентисса было самое обыкновенное, чувствовал он себя превосходно — и умственно и физически. И вдруг какая-то часть пространства тут же, рядом с машинкой, замерцала, заклубилась и сконденсировалась в этот нелепый кошмар, свесивший блестящие черные ножки над краем стола…