Двое молча ждали.

Силиконий медленно поднял уши, они поднялись очень медленно, дрожа, и снова упали.

– Там, – сказал он.

– Где? – закричал Вернадски.

– Там.

Хокинс сказал:

– Он что-то делает. Куда-то показывает.

– Конечно, но мы не знаем, куда.

– А что он может сделать? Дать координаты?

Вернадски сразу ответил:

– Почему бы и нет?

Он снова повернулся к силиконию, который неподвижно лежал на полу. Его кожа зловеще потускнела.

Вернадски сказал:

– Капитан знал, где твое место пищи. Он знал числа, верно?

Он молился, чтобы силиконий понял: ведь он не только слышал слова, но и читал мысли.

– Да, – ответил силиконий звуком трения камня о камень.

– Три набора чисел, – сказал Вернадски. Должно быть именно три. Три координаты в космосе с обязательным обозначением дат, они дают расположение астероида на его орбите вокруг Солнца. Из этих данных можно рассчитать всю орбиту и положение астероида в любой момент. Даже можно грубо учесть планетарные возмущения.

– Да, – сказал силиконий еще тише.

– Какие они? Какие числа? Запишите, Хокинс. Возьмите бумагу.

Но силиконий сказал:

– Не знаю. Числа не важны. Место еды там.

Хокинс сказал:

– Это ясно. Ему не нужны координаты, поэтому он на них не обратил внимания.

Силиконий произнес:

– Скоро не… – долгая пауза, потом медленно, как будто испытывая незнакомое слово… – живой. Скоро… – еще более долгая пауза… – мертвый. Что после смерти?

– Держись, – умолял Вернадски. – Скажи, капитан записал где-нибудь эти числа?

Силиконий долго не отвечал, двое людей нагнулись над умирающим камнем, так что головы их чуть не столкнулись. Потом повторил:

– Что после смерти?

Вернадски крикнул:

– Один ответ! Только один! Капитан должен был записать эти числа. Где? Где?

Силиконий прошептал:

– На астероиде.

И больше ничего не говорил.

Теперь это был мертвый камень, такой же мертвый, как породившая его скала, как стены корабля, мертвый, как мертвец.

Вернадски и Хокинс поднялись с колен и беспомощно взглянули друг на друга.

– Бессмыслица, – сказал Хокинс. – Зачем ему записывать координаты на астероиде? Все равно что закрыть ключ в шкафу, который он должен открывать.

Вернадски покачал головой.

– Целое состояние в уране. Величайшая находка в истории, а мы не знаем, где это.

Сетон Дейвенпорт огляделся со странным ощущением удовольствия. Даже на отдыхе в его лице с четкими чертами и выдающимся носом было что-то жесткое. Шрам на правой щеке, черные волосы, поразительные брови, смуглая кожа – все соответствовало облику неподкупного агента Земного бюро расследований, кем он на самом деле и был.

Но теперь что-то вроде улыбки появилось на его губах, когда он осматривал большую комнату. Полумгла в ней делала бесконечными ряды книгофильмов, а образцы Бог-знает-чего Бог-знает-откуда – еще более загадочными. Полный беспорядок, впечатление уединения, почти изоляции от мира придавало помещению нечто нереальное. Так же, как и его владельцу.

Этот владелец сидел в кресле-столе, единственном ярком пятне в полумраке. Он медленно просматривал страницы официального отчета. Руки его, помимо этого, поминутно поправляли толстые очки, которые угрожали свалиться с короткого не производящего никакого впечатления носа. Животик медленно поднимался и опускался.

Это был доктор Уэнделл Эрт, который, если мнение экспертов чего-нибудь стоит, являлся самым выдающимся экстратеррологом Земли. По всем вопросам, связанным с внеземным пространством, обращались к нему, хотя сам он в своей взрослой жизни и на час не удалялся за пределы университетского кампуса.

Он серьезно посмотрел на инспектора Дейвенпорта.

– Очень умный человек, этот молодой Вернадски, – сказал он.

– Вывел все это из присутствия силикония? Вы правы, – согласился Дейвенпорт.

– Нет, нет. Этот вывод очевиден. Неизбежен, в сущности. И дебил увидел бы его. Я имел в виду, – взгляд его стал чуть менее строгим, – тот факт, что молодой человек читал мои работы, касающиеся чувствительности к излучению Siliconeus asteroidea.

– А, да, – сказал Дейвенпорт. Конечно, доктор Эрт специалист по силикониям. Именно поэтому Дейвенпорт обратился к нему за консультацией. У него только один вопрос к этому человеку, простой вопрос, но доктор Эрт выпятил свои полные губы, потряс большой головой и затребовал все документы, касающиеся этого случая.

Обычно это желание даже не рассматривалось бы, но доктор Эрт недавно оказался очень полезен ЗБР в деле поющих колокольчиков, и инспектор сдался.

Доктор Эрт кончил читать, положил листки на свой стол, вытащил рубашку из-под пояса и с удовлетворенным видом протер ею очки. Посмотрел сквозь очки на свет, чтобы проверить, хорошо ли он их протер, потом снова ненадежно посадил на нос и сцепил руки на животе, переплетя короткие пальцы.

– Повторите ваш вопрос, инспектор.

Дейвенпорт терпеливо сказал:

– Правда ли, по вашему мнению, что силиконий такого размера, как описанный в отчете, может вырасти на астероиде, богатом ураном…

– Радиоактивными материалами, – прервал его доктор Эрт. – Торием, хотя вероятнее всего – ураном.

– Ваш ответ да?

– Да.

– Какого размера должен быть этот астероид?

– Может, милю в диаметре, – задумчиво ответил экстратерролог. – Возможно, и больше.

– И сколько там может быть тонн урана или радиоактивных материалов?

– Триллионы. Как минимум.

– Не согласитесь ли все это выразить в виде письменного заключения?

– Конечно.

– Очень хорошо, доктор Эрт. – Дейвенпорт встал и протянул одну руку за шляпой, другую – за листочками на столе. – Это все, что нам нужно.

Но доктор Эрт придвинул отчеты к себе и прижал их рукой.

– Подождите. Как вы найдете этот астероид?

– Будем искать. Распределим пространство между кораблями, которые нам доступны, и… будем искать.

– Расходы, время, усилия. И так вы никогда не найдете.

– Один шанс на тысячу. Но можем найти.

– Один шанс на миллион. Не найдете.

– Но мы не можем упустить этот уран, даже не попытавшись. Ваше профессиональное мнение делает цену находки очень высокой.

– Но есть лучший способ найти астероид. Я могу его найти.

Дейвенпорт бросил на экстратерролога неожиданный пристальный взгляд. Вопреки своей внешности, доктор Эрт был чем угодно, только не дураком. Инспектор имел возможность лично в этом убедиться. Поэтому в его голосе появилась надежда, когда он спросил:

– Как вы его найдете?

– Вначале, – сказал доктор Эрт, – моя цена.

– Цена?

– Или оплата, если угодно. Когда правительство отыщет астероид, на нем может оказаться другой силиконий большого размера. Силиконии очень ценны. Это единственная форма жизни с тканями из твердого силикона и кровообращением из жидкого силикона. От них может зависеть ответ на вопрос, были ли когда-то астероиды одной планетой. И множество других проблем… Понимаете?

– Вы хотите, чтобы вам доставили большого силикония?

– Живым и здоровым. И бесплатно. Да.

Дейвенпорт кивнул.

– Я уверен, правительство согласится. Так что у вас на уме?

Доктор Эрт ответил негромко, так, будто его слова все объясняют:

– Ответ силикония.

Дейвенпорт удивленно посмотрел на него.

– Какой ответ?

– Тот, что в отчете. Перед смертью силикония. Вернадски спросил его, записал ли капитан координаты, и силиконий ответил «На астероиде».

На лице Дейвенпорта появилось разочарованное выражение.

– Великий космос, доктор, мы это знаем и продумали все возможности. Все. Это ничего не значит.

– Совсем ничего, инспектор?

– Ничего важного. Перечтите отчет. Силиконий даже не слушал Вернадски. Он чувствовал, что жизнь покидает его, и думал об этом. Он дважды спросил: «Что после смерти?» Потом, когда Вернадски продолжал спрашивать, сказал «На астероиде». Вероятно, он и не слышал вопроса Вернадски. Он отвечал на собственный вопрос. Думал, что после смерти вернется на свой астероид, в свой дом, где снова будет в безопасности. Вот и все.