— Начинается… Дети, уйдите! — тихим шепотом произнесла Рамова, обращаясь к присутствующим здесь интернаткам.
В ответ прозвучал отчаянный вопль Принцессы:
— Нет! Нет! Не гоните меня от нее. Не гоните! Если ее Золотая опоздает, я заменю ей ее! — прорыдала молодая девушка, ломая руки.
Вдруг ссохшиеся, посиневшие губы Огонька раскрылись, и голос, похожий на шепот весеннего ветерка, шепнул:
— Она приедет… Я знаю…
Все вздрогнули невольно. Сердца, молодые и старые, присутствующих здесь людей, разрывались от жалости.
Сдержанная, спокойная Ирма Ярви не выдержала и, уткнувшись лицом в подоконник, зарыдала на весь замок.
А большие черные вопрошающие глаза все смотрели на часы и ждали, ждали…
Огонек ждал с мучительной настойчивостью Золотую, а смерть ждала Огонька.
Тихо продребезжали колеса по камням дороги… Кто-то въехал в замок. Дрогнуло восковое личико умирающей, что-то похожее на румянец выступило на выдававшихся от худобы скулах.
Глаза Огонька оторвались от циферблата и устремились на дверь. Теперь вся жизнь девочки сосредоточилась в них, в этих глазах, глубоких, полупотухших и все же прекрасных. Все присутствующие насторожились.
О, если бы это была она, так страстно ожидаемая всеми!
Колеса забренчали сильнее… Финская таратайка со стороны станции! Значит, она…
Интернатки, о присутствии которых было снова забыто старшими, кинулись к окну. Таратайка почти в карьер неслась по дороге… Было видно за широкой спиной возницы тонкую фигуру в дорожном пальто.
Она! Она!
Но Огонек знал и без них, что это она, что едет ее Золотая.
Таратайка продребезжала по двору и остановилась. Внизу послышались быстрые, нетерпеливые шаги.
Кто-то спросил о чем-то… Кто-то ответил поспешно, нервно. Теперь шли двое…
На минуту замерли шаги у двери… Потом она распахнулась быстро, широко…
Маленькая, худенькая, с густыми золотистыми волосами под скромной дорожной шляпкой, молодая женщина появилась на пороге…
Взглядом, полным отчаяния, она обвела комнату…
Огонек, поддерживаемая со всех сторон, вытянувшаяся навстречу ей, как стрелка, протягивала руки…
— Ира! Моя Ира! Сердце мое!
Мать вне себя кинулась к ее постели…
По лицу Огонька скользнула блаженная, светлая улыбка… Ее глаза отразили весь безграничный мир таившейся в ней огромной любви.
Девочка сделала последнее усилие и прошептала:
— Я знала… что увижу… тебя еще… разок…
